В. Гумбольдт, применив диалектический метод познания к языку, приходит к выявлению антиномий, то есть внешне противоречащих друг другу заключений о природе и сущности языка, которые, однако, характеризуют язык, раскрывают самую его сущность во всей сложности переплетения признаков.
Большое влияние на философию XIX в. оказало учение И. Канта о противоречиях (антиномиях) чистого разума. И. Кант отмечал фундаментальный закон познания: попытка разума дать ответ на вопрос о том, что такое мир как безусловное целое, приводит к противоречивым на первый взгляд и как бы исключающим друг друга ответам на вопрос, что есть объект. Антиномии являются когнитивным отражением реальных противоречий, присущих каждому объекту: противоречия возникают, снимаются, вновь возникают – таков тройственный ритм бесконечного развития.
Объект-язык в таком видении предстает как пребывающий в вечном движении. Источником непрерывной динамики языка являются противоречия, заключенные в самом языке: противоречия возникают, снимаются, вновь возникают, являясь причиной непрерывного развития языка.
Центральное противопоставление в концепции В. Гумбольдта, раскрывающее природу языка, – противопоставления эргон – энергейя (продукт – деятельность).
Язык – это и продукт деятельности поколений говорящих на нем людей, но одновременно с этим не может быть проинтерпретирован как оконченное дело, вещь, это, не эргон, но деятельность, энергейя. Материал языка на каждом этапе его существования уже определенным образом завершен, с другой стороны, творится говорящими заново. Истинное определение языка может быть только генетическим, т.е. процессуальным, восходящим к самым истокам языка. Деятельность духа каждого поколения творчески преобразует материал.
В концепции Гумбольдта обычно наблюдается асимметрия в оценке значимости терминов диалектических противопоставлений. И в данном случае, язык, по Гумбольдту, следует рассматривать не столько как продукт, но скорее как порождение, производство, осуществление.
«Языку присуще очевидное для нас, хотя и необъяснимое в своей сути активное начало, и в этом плане он вовсе не продукт чьей-то деятельности, а непроизвольная эманация духа».
Состав языка нельзя представить готовой массой. Весь запас слов в языке, пока язык живет в устах народа, есть непрерывно производящийся и воспроизводящийся результат словообразовательных сил. Слово также не представляет в себе законченной вещи, оно даже не содержит в себе законченного понятия, так как творится каждый раз заново в каждом акте порождения речи.
Тесно связана с антиномией языка как деятельности антиномия языка и речи.
Язык представляет собой массу всего произведенного живой речью, речь – самое это произведение. Это два аспекта существования единого языка: язык как совокупность своих порождений отличается от отдельных актов речевой деятельности.
И в данном случае акцент ставится на втором элементе антиномического противопоставления. Именно живая речь есть первое и истинное состояние языка, реальный язык проявляется в речи. Существо языка состоит в самом акте его воспроизведения. Язык нельзя представить навсегда готовым материалом, его нужно представить вечно возрождающимся.
Только в речи индивида язык достигает своей окончательной определенности. Именно в речевой реализации языка актуализируется еще одна важнейшая антиномия – антиномия речи и понимания.
Речь и понимание представляют две стороны речевой деятельности, образуемые активностью говорящего и слушающего. Диалектика соотношения категорий проявляется в том, что не возможно абсолютное понимание в актах говорения. Взаимное понимание между говорящим и слушающим всегда неполно. Это диалектическое противоречие связано с тем, что всякое понимание складывается из субъективного и объективного, которые также составляют антиномию.
Объективность языка заключается в его самостоятельном бытии, в существе своем он не зависит от отдельных лиц.
Однако для говорящего он является единством зависимого и независимого: субъект в речевой деятельности творит язык, воссоздавая его, использует объект, но не может выйти за пределы данного. В языке удерживается некое равновесие между самостоятельной жизнью языка и особенностями отдельного лица. Гибкость языка проявляется в его возможности принимать бесконечные индивидуальные формы в актах речи отдельных лиц без вреда для общепринятости.
Таким образом в языке явно прослеживается антиномия коллективного-индивидуального. Язык есть творение народа, но он равным образом и творение отдельных лиц. По Гумбольдту, ведущим в этом противоречии является общечеловеческое начало, которое присутствует и в индивидууме, только в особой форме.
Индивидуум находится в зависимости от целого народа, племени, человечества в целом. Речевая деятельность даже в простейших формах означает соединение индивидуального восприятия общечеловеческой природы. Язык дает живо почувствовать каждому человеку, что он не более как частица целого человечества.
В человеке заложены два тесно взаимосвязанных чувства, чувство принадлежности к человечеству и чувство индивидуальности. Язык – создание индивидов, но язык как творение народов предшествует творениям отдельных лиц. Язык передается от одного поколения к другому, традиция обусловливает языковое творчество каждого данного поколения и каждого отдельного лица.
С базисной антиномией эргон / энергейя связано противоречие беспредельности-замкнутости.
Язык – вечно возрождающийся и порождающий процесс, и в этом смысле он беспределен. Язык бесконечен в своей потенциальности, возможности соответствовать варьирующимся коммуникативным потребностям. При этом наряду с понятием бесконечности Гумбольдт обращается к понятию границы. Развитие языка осуществляется в рамках предзаданных границ, что отражено в понятии внутренней формы языка, в метафоре круга языка как среды этноязыкового существования человека.
Вместе с тем существо языка составляет оппозиция потенциального и наличного: каждый язык, как и сам человек, есть нечто беспредельное, постепенно развивающееся во времени. Замысел всегда богаче своего предметного воплощения, любая однозначная и окончательная форма – меньшая ценность, чем открытая и неосуществимая возможность.
«Каждый язык, кроме своей уже развитой части, обладает неопределенной способностью как к развитию гибкости, так и к разработке все более богатых и более высоких идей».
«У каждого языка всегда остается часть, которая в нем еще таится и вечно остается затаенной, если он погибает раньше ее развития».
С базисным противоречием эргон / энергейя тесно связаны антиномии творческого-нетворческого, свободы и необходимости.