Инструкция. Прочитайте утверждения, касающиеся состояния Вашего здоровья и характера. Решите, верны ли они по отношению к Вам. Не тратьте времени на раздумье, используйте тот ответ, который первым пришел в голову. Если Вы решили, что утверждение верно, поставьте знак «+». Если утверждение по отношению к Вам неверно – «-». Утверждение, которое Вы не можете оценить по отношению к себе как верное, следует признать неверным.
Текст опросника
1. Я человек, с которым легко поладить.
2. Когда я чего-то хочу, у меня не хватает терпения подождать.
3. Всегда существовал человек, на которого я хотел бы походить.
4. Люди считают меня сдержанным, рассудительным человеком.
5. Мне противны непристойные кинофильмы.
6. Я редко помню свои сны.
7. Люди, которые всюду распоряжаются, приводят меня в бешенство.
8. Иногда у меня появляется сильное желание пробить стену кулаком.
9. Меня раздражает тот факт, что люди слишком много задаются.
10. В своих фантазиях я всегда главный герой.
11. У меня не очень хорошая память на лица.
12. Я чувствую некоторую неловкость, пользуясь общественной баней.
13. Я всегда внимательно выслушиваю все точки зрения в споре.
14. Я легко выхожу из себя, но быстро успокаиваюсь.
15. Когда кто-нибудь толкает меня в толпе, я испытываю желание ответить тем же.
16. Многое во мне восхищает людей.
17. Отправляясь в поездку, я обязательно планирую каждую деталь.
18. Иногда, без всякой причины, на меня нападает упрямство.
19. Друзья почти никогда не подводят меня.
20. Мне случалось думать о самоубийстве.
21. Меня оскорбляют непристойные шутки.
22. Я всегда вижу светлые стороны вещей.
23. Я ненавижу недоброжелательных людей.
24. Если кто-нибудь говорит, что я не смогу что-либо сделать, то я нарочно хочу сделать это, чтобы доказать ему неправоту.
25. Я испытываю затруднения, вспоминая имена людей.
26. Я склонен к излишней импульсивности.
27. Я терпеть не могу людей, которые добиваются своего, вызывая к себе жалость.
28. Я ни к кому не отношусь с предубеждением.
29. Иногда меня беспокоит, что люди подумают, будто я веду себя странно, глупо или смешно.
30. Я всегда нахожу логичные объяснения любым неприятностям.
31. Иногда мне хочется увидеть конец света.
32. Порнография отвратительна.
33. Когда я чем-нибудь расстроен, я много ем.
34. У меня нет врагов.
35. Я не очень хорошо помню свое детство.
36. Я не боюсь состариться, потому что это происходит с каждым.
37. В своих фантазиях я совершаю великие поступки.
38. В большинстве своем люди раздражают меня, так как они слишком эгоистичны.
39. Прикосновение к чему-то склизкому вызывает у меня отвращение.
40. У меня часто бывают яркие, сюжетные сновидения.
41. Я убежден, что если буду неосторожен, люди воспользуются этим.
42. Мне требуется много времени, чтобы разглядеть плохие качества в людях.
43. Когда читаю или слышу о трагедии, это не слишком трогает меня.
44. Когда есть повод рассердиться, я предпочитаю основательно все обдумать.
45. Я испытываю сильную потребность в комплиментах.
46. Сексуальная невоздержанность отвратительна.
47. Когда в толпе кто-то мешает моему движению, у меня иногда возникает желание толкнуть его плечом.
48. Как только что-нибудь не по-моему, я обижаюсь и мрачнею.
49. Когда я вижу кого-нибудь в крови, это почти никогда не беспокоит меня.
50. В сложных жизненных ситуациях я не могу обойтись без поддержки и помощи друзей.
51. Большинство окружающих считают меня очень интересным.
52. Я ношу одежду, которая скрывает недостатки моей фигуры.
53. Для меня очень важно всегда придерживаться общепринятых правил поведения.
54. Я часто склонен противоречить людям.
55. Почти во всех семьях супруги друг другу изменяют.
56. По-видимому, я слишком отстраненно смотрю на вещи.
57. В разговорах с представителями противоположного пола я стараюсь избегать щекотливых тем.
58. Когда я не могу справиться с чем-либо, я готов заплакать.
59. Из моей памяти часто выпадают некоторые мелочи.
60. Когда кто-то толкает меня, я испытываю негодование.
61. То, что мне не нравится, я выбрасываю из головы.
62. В любой неудаче я обязательно нахожу положительные стороны.
63. Я терпеть не могу людей, которые всегда оказываются в центре внимания.
64. Я почти ничего не выбрасываю и бережно храню множество разных вещей.
65. В компании друзей мне больше всего нравятся разговоры о прошедших событиях, развлечениях и удовольствиях.
66. Меня не слишком раздражает детский плач.
67. Я бываю так сердит, что мне хочется крушить все вокруг.
68. Я всегда оптимистичен.
69. Я чувствую себя неуютно, когда на меня не обращают внимания.
70. Какие бы страсти не разыгрывались на экране, я всегда отдаю себе отчет в том, что это только на экране.
71. Я часто испытываю чувство ревности.
72. Я бы никогда специально не пошел на откровенно эротический фильм.
73. Неприятно, что людям, как правило, нельзя доверять.
74. Я готов делать все, чтобы произвести хорошее впечатление.
75. Я никогда не был панически напуган.
76. Я не упущу случая посмотреть хороший триллер или боевик.
77. Я думаю, что ситуация в мире лучше, чем полагает большинство людей.
78. Даже небольшое разочарование может привести меня в уныние.
79. Мне не нравится, когда люди откровенно флиртуют.
80. Я никогда не позволяю себе терять самообладание.
81. Я всегда готовлюсь к неудаче, чтобы не быть застигнутым врасплох.
82. Кажется, некоторые мои знакомые завидуют моему умению жить.
83. Мне случалось со зла так сильно ударить или пнуть по чему-нибудь, что я неумышленно причинял себе боль.
84. Я знаю, что за глаза кое-кто отзывается обо мне дурно.
85. Я едва ли могу вспомнить свои первые школьные годы.
86. Когда я расстроен, я невольно поступаю как ребенок.
87. Мне намного проще говорить о своих мыслях, чем о своих чувствах.
88. Когда я бываю в отъезде, и у меня случаются неприятности, я сразу начинаю сильно тосковать по дому.
89. Когда я слышу о жестокостях, это не слишком трогает меня.
90. Я легко переношу критику и замечания.
91. Я не скрываю своего раздражения по поводу привычек некоторых членов моей семьи.
92. Я знаю, что есть люди, настроенные против меня.
93. Я не могу переживать свои неудачи в одиночку.
94. К счастью, у меня меньше проблем, чем у большинства людей.
95. Если что-то волнует меня, я иногда испытываю усталость и желание выспаться.
96. Отвратительно то, что почти все люди, добившиеся успеха, достигли его с помощью лжи.
97. Нередко я испытываю желание почувствовать в своих руках пистолет или автомат.
Обработка и анализ результатов опросника. Подсчитайте количество баллов по каждому показателю:
1) отрицание (номера утверждений): 1, 16, 22, 28, 34, 42, 51, 61, 68, 77, 82, 90, 94 (всего 13 утверждений);
2) подавление: 6, 11, 19, 25, 35, 43, 49, 59, 66, 75, 85, 89 (всего 12).
3) регрессия (номера утверждений): 2, 14, 18, 26, 33, 48, 50, 58, 69, 78, 86, 88, 93, 95 (всего 14);
4) компенсация: 3, 10, 24, 29, 37, 45, 52, 64, 65, 74 (всего 10);
5) проекция: 7, 9, 23, 27, 38, 41, 55, 63, 71, 73, 84, 92, 96 (всего 13);
6) замещение: 8, 15, 20, 31, 40, 47, 54, 60, 67, 76, 83, 91, 97 (всего 13);
7) рационализация: 4, 13, 17, 30, 36, 44, 56, 62, 70, 80, 81, 87 (всего 12);
8) противодействие: 5, 12, 21, 32, 39, 46, 53, 57, 72, 79 (всего 10).
Число положительных ответов по каждому показателю разделите на число вопросов в нем. Высокое значение показателя говорит о доминировании данного вида защитных механизмов. Описание защит см. ниже.
«Отрицание» – защитный механизм, с помощью которого осуществляется отказ от сознательно непереносимых мыслей, желаний, фактов и поступков. Реальное оказывается как бы несуществующим или преобразуется так, что больше не является болезненно переживаемым. Эта защита в конструктивном ее варианте напоминает самовнушение благоприятного эмоционального настроя и надежды на лучшее, а в деструктивном – может приводить к игнорированию имеющихся проблем и отказу от их решения. Если «вытеснение» направлено вовнутрь, то «отрицание» – вовне. Повышенная внушаемость и доверчивость связаны с действием данного механизма, за счет которого у социального окружения отрицаются нежелательные, внутренне неприемлемые черты, свойства или негативные чувства к субъекту. Отрицание как механизм психологической защиты реализуется при разнообразных конфликтах и характеризуется искажением восприятия действительности.
«Подавление» – вытеснение неприемлемых побуждений, желаний и мыслей из сознания в бессознательное. Вытесненное не разрушается, а при ослаблении механизма подавления вызывает чувство тревоги и включение других защитных механизмов. Проявляется в забывании, игнорировании очевидных фактов неправильного поведения или симптомов болезни, а при умеренной выраженности – в уменьшении отрицательного воздействия окружения.
«Регрессия» – возврат к детским формам поведения при реагировании на проблемы, обусловленные внешними обстоятельствами и внутренними конфликтами. Как и любой механизм защиты, становится препятствием для личностного роста. Проявлением этого способа защиты является стремление «забыться» с помощью алкоголя или психоактивных веществ.
«Компенсация» – механизм восполнения реальной или воображаемой неполноценности. Включает стремление к замещению неудач в одной области за счет успеха в другой, к достижению успеха в том, что было наиболее трудным, фантазирование, идентификацию со значимыми лицами.
«Проекция» – приписывание другим людям своих неприемлемых мыслей, чувств, намерений. Проявляется в приписывании вины за недостатки или промахи кому- или чему-нибудь, стремлении найти в своем окружении то, что будет соответствовать душевному состоянию.
«Замещение» (перенос) – бессознательный механизм, при котором недосягаемая или неприемлемая цель или объект заменяются сознательно более приемлемыми. Чувство переносится с актуального объекта на заменитель. Так, истинный объект враждебности замещается гораздо менее угрожающим для субъекта.
«Рационализация» – субъективно приемлемое объяснение поведения и событий, нахождение т. н. объективных причин (при этом подлинные причины могут оставаться неосознанными). Тем самым утверждается чувство собственного достоинства и снижается переживание вины.
«Противодействие осознанию» – такие черты характера или установки, которые противоположны содержанию бессознательного, обеспечивают защиту от осознания неприемлемых переживаний. Противодействие особенно заметно в социально одобряемом поведении, которое при этом выглядит преувеличенным и негибким. Например, женщина, испытывающая тревогу в связи с собственным выраженным сексуальным влечением, может стать непреклонным борцом с порнографическим фильмами, писать письма протеста в кинокомпании, выражая сильную озабоченность деградацией современного киноискусства. Фрейд писал, что многие мужчины, высмеивающие гомосексуалистов, на самом деле защищаются от своих собственных гомосексуальных побуждений.
Задание 3.Изучите текст Сержа Гингера о видах сопротивления (см. ниже). Обсудите, как здоровое и патологическое сопротивление влияет на динамику конфликта и поведение сторон в ходе медиации. Как именно, на ваш взгляд, сопротивление сторон осознанию ситуации конфликта обнаруживается на процедуре медиации.
Сопротивления[4]
Принято выделять пять основныхсопротивлений: конфлюенция (слияние), интроекция, проекция, ретрофлексия (или обратное отражение), дефлексия; некоторые авторы добавляют профлексию, эготизм, обесценивание и т.д. На самом деле большинство из них функционирует как «механизмы защиты», т.е. временные рефлексы безопасности, но которые часто становятся чрезмерными, неподходящими или анахронистическими: так, доспехи, призванные меня защищать мало-помалу становятся стесняющими и скорее мешают, чем приносят пользу. Гештальт побуждает меня их осознать, и затем отсортировать; он мне поможет избавиться от тех из них, в которых я уже не нуждаюсь, а в случае необходимости трансформировать мои жесткие доспехи в «кольчугу» – более мягкую и лучше адаптированную.
Рассмотрим некоторые примеры:
1. Конфлюенция (слияние)является патологической в том случае, если граница между мной и другим размыта постоянно: если моя жена сопровождает меня на матч регби все время и если я всегда хожу с ней в магазин, наш союз становится «симбиозом», где уже никому не известно, кто чего хочет. Напротив слияние остается здоровым, если я разделяю энтузиазм моей спортивной команды, семейную радость в связи с юбилеем, победу моей политической партии. Но это здоровое слияние не должно превышать установленных пределов: «пробуксовка» возникает в том случае, если на выборах я голосую как капитан футбольной команды, если моя политическая партия вмешивается в то, какой должна быть моя обыденная домашняя одежда, и если я слепо подчиняюсь гуру какой-то секты.
2. Интроекция– это то, что «я проглотил, но не достаточно хорошо прожевал и переварил». Некоторые интроекции необходимы для жизни в обществе: я научился, что надо уважать имущество другого, приходить вовремя на встречу и не кричать на улице... Но я «интроецировал» также, что нельзя мастурбировать (хотя сегодня известно, что это нормальное средство для пробуждения сексуальности), что надо бы помолчать и смириться с идеями родителей и учителей — ценой торможения какого бы то ни было развития! А почему бы мне не проявить себя в моей специфичности и со всей ассертивностью (такое поведение, при котором человек утверждается, «отстаивая» себя без робости и без чрезмерного бахвальства, как раз в меру и в подходящий момент). На самом деле большинство интроекции моего детства висят на мне тяжелым бременем вместо того, чтобы облегчить мне свободную жизнь.
3. Проекциясостоит в приписывании другому того, что относится ко мне самому (часто для того, чтобы бессознательно от этого избавиться). Вероятно за высказыванием «сегодня вечером у тебя раздраженный вид» скрывается собственная досада, так же, как за высказыванием «я уверен, что ты еще скажешь что-нибудь...». Итак, мы часто приписываем другому наши собственные состояния души, наши желания или наши опасения. Однако же здоровая проекция позволяет нам понять другого, предсказать его поведение, подпитывает любое отношение: «Я дам ему это и думаю, что это доставит ему удовольствие».
4. Ретрофлексиясостоит в «сдерживании» своих чувств или побуждений: например, желания или гнева. Я оказываюсь в неприятной ситуации и «скриплю зубами»...и это заканчивается «соматизацией» этой досады: я «подхвачу» желудочные колики, если не язву, а то и онкологию. В последних исследованиях было показано, что многие заболевания, в том числе и онкология, чаще развиваются у тех людей, которые слишком сильно контролируют проявление своих эмоций гнева, горя или радости (что ослабляет иммунную систему).Большинство болезней связаны с «торможением действия» – которое накапливает в организме токсические гормоны стресса. Однако же само собой разумеется, что ретрофлексия часто бывает адаптивной и необходимой: вероятно, умение сдержать приступ досады по отношению к своему шефу будет скорее полезным, чем патогенным; умение контролировать свое желания сослужит мне хорошую службу – и это пример здоровой ретрофлексии, признающей место другого и облегчающей социальную жизнь.
5. Дефлексия – это избегание, отклонение от моего желания или моей потребности. Когда я «ретрофлексирую» мой гнев против вышестоящего лица, то сдерживаю его, а когда я его «дефлексирую», то нарушаю правила уличного движения или кричу на своих детей безо всякой на то причины... Передо мной поставлен вопрос, угрожающий лично мне, и я «дефлексирую» с помощью шутки, которая избавляет меня от ответа, или же путем длинного и пространного рассуждения. Но иной раз дефлексия может оказаться полезной, так как с ее помощью удается избежать конфликта: я болтаю о пустяках или «неожиданно вспоминаю» о срочном телефонном звонке, чтобы увильнуть от деликатной проблемы, к обсуждению которой я бы предпочел вернуться как можно позже и при более благоприятных условиях.
Эти механизмы «сопротивления» являются самыми обычными, как мы видели, и в большинстве случаев более или менее бессознательными. Каждый из нас регулярно использует некоторые из них, но не все и при этом не всегда отдавая себе ясный отчет. Гештальт помогает выявить их и использовать как можно лучше, чтобы усовершенствовать контакт, а не для того, чтобы его разрушить или воспрепятствовать ему. Так, например, моя конфлюенция позволит мне перенять акцент южанина после того, как я приеду в Ниццу, или задержаться после вечеринки, чтобы помочь друзьям убрать (что поможет к ним присоединиться); мои проекции побуждают меня писать эту книгу, так как я постоянно представляю, что читатель думает и чувствует в процессе чтения; мои дефлексии позволяют мне сохранить настроение и радость жизни... даже после телевизионных новостей.
По теме 3
Задание 1.Проанализируйте возможность реализации т.н. Гарвардских правил ведения переговоров при проведении процедуры медиации. С какими трудностями сталкивается медиатор при их реализации? Если переговоры – это одно из эффективных средств разрешения конфликта, то метод принципиальных переговоров, как считают Р. Фишер и У. Юри, – решение проблемы, исходя из сути дела. «Он позволяет достичь того, что вам полагается по праву и остаться при этом в рамках приличий»1.
Правила переговоров в конфликтах
1. Отделите человека от проблемы – обсуждайте проблемы, а не друг друга. В условиях конфликта возникает тенденция переносить недовольство позицией оппонента на личность этого оппонента. Будьте тверды, говоря о проблеме, но мягки с людьми. Чтобы разрешать конфликт, необязательно изменять личность оппонента. Более того, лучше постараться понять его переживания и образ мыслей.
2. Сосредоточьтесь на интересах, а не на позициях. Позиции более или менее открыто формулируются конфликтующими сторонами, тогда как каждая из них даже свои собственные интересы не всегда ясно осознает, не говоря уже об интересах другой стороны. Конфликт обычно разгорается вокруг позиций, но подлинными движущими силами его являются интересы. Как правило, согласовать интересы конфликтующих сторон удается лучше, чем согласовать их позиции. У человека интересов гораздо больше, чем те, которые выражаются в занятой им позиции.
3. Ищите взаимовыгодные варианты. Нередко люди опасаются предлагать оппоненту в процессе переговоров какие-то недостаточно продуманные или кажущиеся не слишком для них выгодными варианты, боясь, что это ослабит их позиции: оппонент может сходу ухватиться за то, что предложено, и добиться преимущества. Чтобы избежать этого, следует отделять предложение вариантов от принятия окончательного решения. Предлагая оппоненту разнообразные варианты, вы можете выяснить его предпочтения и учесть его интересы.
4. Настаивайте на использовании объективных критериев. Вариант, в котором учтены интересы оппонента, может не устроить его. Чтобы выйти из такого положения, необходимо иметь объективные критерии оценки предлагаемых решений. Эти критерии должны признаваться обеими конфликтующими сторонами. Они не должны зависеть от желаний одной из сторон, а быть справедливыми и практичными. Пример критериев: традиция, экспертная оценка, профессиональная норма, научный расчет и т. п.
Задание 2.Изучите работу Луиз Отис – судьи апелляционного суда г. Квебек (Канада) – инициатора введения судебной медиации при рассмотрении дел в апелляционном суде. Статью см. ниже. (Источник: *Отис Л. Медиация, проводимая судьями: новое явление в трансформации правосудия / Л. Отис, Э. Райтер // Медиация и право. Посредничество и примирение.– 2011.– № 1.– С. 21–38; *Они же. Медиация в стенах суда // там же.– № 2.– С. 46–59). Проанализируйте специфику судебной медиации. Обобщите преимущества медиации по сравнению с традиционным правосудием. Сформулируйте свою позицию о перспективах медиации в апелляционных судах России.
Правила судебной медиации.Несмотря на присутствие судьи и сторон, судебная медиация – это процесс, который значительно отличается от судопроизводства. Роли участников этих процессов, динамика их коммуникации, этические ограничения и ловушки, и даже преследуемые цели в медиации и судопроизводстве различаются в огромной степени. Эти различия подчеркивают некоторые из нормативных вызовов, которые судебная медиация предъявляет традиционному (и все еще доминирующему) способу воспринимать закон и его роль в обществе. Далее мы еще раз убедимся в этом, рассматривая каждую из стадий процесса судебной медиации, начиная с признания конфликта и подписания соглашения о проведении медиации, включая этапы открытия, коммуникации и переговоров, и вплоть до принятия решения и завершения процедуры медиации. Данный шаблон отражает подход, используемый на медиативных сессиях в Апелляционном суде г. Квебек, и основан на программе обучения судей соответствующим навыкам медиации. Эта программа, в свою очередь, основана на подходе «СТАР к содействию при разрешении конфликтов», разработанном Институтом разрешения споров им. Штрауса при Школе права Университета Пеппердайн, и адаптирована к специфическим требованиям судебной медиации.
1. Конфликт.До проведения медиации возникает конфликт. Именно конфликт приводит стороны на медиацию (или в суд) и обеспечивает тот контекст, в котором происходит взаимодействие людей с формальными правовыми институтами. Однако до того как люди обратятся к помощи третьей стороны для разрешения спора (к судье или медиатору), – конфликт уже достигнет определенного уровня эскалации, и стороны понесут определенные финансовые и эмоциональные издержки. Это может привести к тенденции объединять симптом и причину, то есть далее спор способен привести стороны к противостоянию по более широкому и принципиальному кругу вопросов, а первоначальная причина спора может даже показаться (и оказаться) не столько болезнью, сколько ее симптомом. Вот почему даже само признание того факта, что конфликт существует, является важным первым шагом на пути разрешения спора. Именно здесь возникает желание понять конфликт как сложную манифестацию человеческих взаимоотношений, которые могут вести как к его назреванию и эскалации, так и к разрешению.
Иными словами, до того, как конфликт может быть успешно разрешен, он должен быть понят – не только в абстрактном плане, но и в конкретном и уникальном контексте ценностей, предположений, эмоций и потребностей вовлеченных сторон. Вот почему, хотя уместно начинать наш анализ спора с самого конфликта, мы должны всегда помнить, что до того, как возник конфликт, между сторонами существуют другие вза имоотношения. Именно так обстоит дело в большинстве гражданских, коммерческих и семейных споров, но, разумеется, существуют случаи (как правило, менее пригодные для медиации), когда до возникновения спора подобные отношения отсутствовали, и стороны вообще не были знакомы между собой. Этот факт является особенно важным для понимания реального масштаба задач медиации.
Одной из сильных сторон медиации (о чем ниже будет сказано более подробно), в отличие от судопроизводства, является возможность исследовать проблему с холистической точки зрения, в попытке разрешить весь конфликт в целом, а не просто его отдельный аспект (симптом) в определенный момент времени. При этом медиация предлагает средство признания сложности и важности межчеловеческих взаимоотношений во время разрешения споров; таким образом, она позволяет понять конфликт во всем его развитии, а не в рамках искусственной среды правового спора.
Конфликт существовал в человеческой истории с самого начала – многие воспринимают его как нормальный и неизбежный аспект человечности. Существование конфликта – это доказательство существования самой жизни. Ведь если ЭКГ показывает точку, двигающуюся по прямой, все конфликты – как и жизнь – конечны. Конфликт – это отражение ума и креативности, проявляющих себя во множестве форм во всех областях человеческой деятельности. Новые идеи «бросают вызов» ортодоксальности; творческие процессы у художника часто воспринимаются как «борьба», «столкновение» идеологий или «битва». То есть конфликт – это совсем не несчастный случай, происходящий в общественной жизни, конфликт – это ее суть, это самый верный показатель того, что человеческие устремления, эмоции, ценности и ум, – то есть все то, что делает человека человеком, – работают исправно.
Будучи наследниками иудео-христианского мира, который воспринимает конфликт как негативное явление, и светской либеральной философии, которая стремится нейтрализовать конфликт через наделение личности эксклюзивными правами, мы попытались построить общество, которое исключает конфликт (или, по крайней мере, содержит его в изоляции). В качестве попытки подавления конфликта с помощью религиозного запрета можно в частности рассматривать ветхозаветные заповеди, касающиеся взаимоотношений с ближним, а в качестве соответствующих философских предпосылок – теории Локка относительно прав собственности.
В то же время социологи давно признают, что конфликт является обычной манифестацией человеческой жизни, и, позволяя ему быть выраженным, мы создаем более стабильное и здоровое общество.
В мирном государстве не должна царствовать полиция, цель стабильности должна заключаться не в строгом и статичном порядке, а в разнообразии сил и противоборствующих тенденций, в поиске точки равновесия, гармонии разных голосов. Конфликт содержится в мирной обстановке, так же как мир скрыт в сердцевине конфликта: мы можем рассматривать мир как период консолидации выгод конфликта – и конфликт как полезное пробуждение мира из состояния благодушной апатии. Основной вопрос, однако, заключается в том, как лучше всего управлять конфликтом, который является неизбежным и вездесущим, и каким образом лучше всего придать ему конструктивное, а не деструктивное направление. Чтобы понять это, важно иметь в виду, что не все конфликты одинаковы. Конфликт между двумя бизнесменами по вопросу нарушения положений договора подразумевает совершенно иные вопросы, нежели в конфликте между двумя супругами по поводу опеки над ребенком. В первом случае стороны могут вести себя менее упрямо, поскольку часто не испытывают столь сильных эмоций, как те, что возникают в конфликтах по вопросам опеки (к тому же в спорах бизнесменов существует куда больше возможностей для компромисса).
Однако, если присмотреться, каждый конфликт поднимает для вовлеченных в него сторон всегда разные, но ключевые для них вопросы, и именно эти вопросы – являются тем багажом, с которым стороны приходят в суд или на медиацию. Именно от этих вопросов и зависит, какой путь разрешения спора окажется оптимальным. В медиации чрезвычайно важно именно то, что стороны сами определяют значимость проблем, возникающих в конфликте, и они же сами решают, какие вопросы являются критичными, какие косвенными, а какие совсем не существенны. Природа конфликта в совокупности с тем, как участники понимают и характеризуют его, по большей части определяет интенсивность конфликта, масштаб проблем, и, в конечном счете, варианты его разрешения.
Конфликты отличаются друг от друга радикально, и за долгое время появилось большое количество литературы в разных профессиональных областях по анализу и классификации конфликтов. Вот почему самый важный вопрос для работы по разрешению спора заключается не в том, существует ли конфликт (это больше относится к области человеческого взаимодействия), а скорее в том, какого рода этот конфликт. Конфликт может быть управляемым и неуправляемым, не выходящим за какие-либо границы, либо разрастающимся, конструктивным или деструктивным, ясным или запутанным, прогрессивным или регрессивным, полезным или вредным, двусторонним или многосторонним, и так далее. Ключ к разрешению конфликта заключается в признании того, в чем этот конфликт продуктивен и необходим, а в чем – нет; короче говоря, нужно понять и усилить динамику конфликта и его продуктивные аспекты, нейтрализуя его деструктивную часть.
Источник конфликта в нашей интерпретации тесно связан с его базовой парадигмой, которую мы выбираем для описания человеческих взаимоотношений. Наши институты, социальная политика и системы разрешения споров будут сильно различаться в зависимости от того, считаем ли мы человеческие взаимоотношения в основном направленными на конфликт, или – на сотрудничество. Часто наше мировоззрение и наши институты заранее предрасполагают нас воспринимать реальность в том или другом свете.
Чтобы немного прояснить сказанное, давайте рассмотрим в подобном ключе эволюционную биологию. Английский натуралист Чарльз Дарвин и российский анархист Петр Кропоткин независимо друг от друга развивали эволюционные теории от радикально расходящихся начальных точек.
Там, где Дарвин видел соревнование как движущую силу, Кропоткин увидел сотрудничество. Идеи Дарвина обрели форму во время знаменитого путешествия на корабле «Бигль» на Галапагосские острова, где он увидел огромное количество видов, обитающих на небольшой территории. Эта картина спровоцировала Дарвина сформулировать теорию естественного отбора, согласно которой выносливые или приспособленные индивиды выживают в борьбе за пространство, еду и продолжение рода. Кропоткин, напротив, разрабатывал свои идеи во время пятилетней службы в Сибири, где он увидел некоторое количество видов, сосуществующих на обширных пространствах. В результате, он разработал теорию естественного отбора, основанного на сотрудничестве, а не на борьбе: выживают те, кто более других способен сотрудничать в единой борьбе с суровой окружающей средой.
Если взглянуть на правовое пространство, то различие между судопроизводством и медиацией может быть в каком-то смысле понято как пример подобного различия между борьбой и сотрудничеством как фундаментальными организационными принципами становления жизни. Эти понятия не являются взаимоисключающими, и, конечно же, сотрудничество также может включать инстинкты соперничества, и соперничество время от времени означает сотрудничество. Ведь судопроизводство порой включает в себя и сотрудничающий аспект, поскольку дело здесь не всегда просто в проигрыше или выигрыше. А стороны медиации, какой бы ни был у них интерес в совместной работе, остаются по разные стороны баррикад конфликта.
В общем, однако, западное право было сформировано либеральной парадигмой, которая делает акцент на автономии, свободе и волюнтаризме; все эти качества тяготеют к конфликту больше, чем к кооперации. Правовая система, построенная вокруг сторон, являющихся свободными, автономными и выражающими собственную волю, естественно тяготеет к продвижению индивидуальных интересов.
Классическая договорная доктрина является яркой иллюстрацией этой ситуации; в то же время акцент на субъективных правах в западных правовых системах является несколько иным.
Это либеральное мировоззрение, лежащее в основе западного права, тяготеет к манифестации себя в том, что можно назвать скорее адъюкативной, чем резолютивной моделью конфликта, игрой, где есть выигравшие и проигравшие, а не оптимальный баланс интересов и работа по установлению мира. Ключевое отличие между вынесением судебного решения и медиацией, о чем мы будем подробно говорить ниже, заключается в том, что решение, вынесенное судьей в рамках состязательной системы правосудия предусматривает обязательное наличие выигравшего и проигравшего, в то время как решение, выработанное в процессе медиации, помогает найти кооперативное решение, направленное на восстановление взаимоотношений.
Признание важности взаимоотношений между сторонами является критическим для определения характера конфликта, и тем самым для поиска подходящего варианта урегулирования: как пишет Менкель-Мидоу, «хотя споры могут возникать по поводу правовых дел, конфликты в большей степени сосредоточены на человеческих взаимоотношениях и взаимодействии». Понимание степени и интенсивности влияния взаимоотношений в том или ином конфликте помогает определить как уместность медиации в данном конфликте, так и подход медиатора к поиску решения.
2. Согласие.Медиация должна начинаться с выражения сторонами согласия, поскольку сам процесс базируется на договорных или деловых отношениях, в отличие от судопроизводства, которое построено на силе конституции либо закона. Медиатор (и любое решение, вырабатываемое сторонами в итоге) обличены определенной властью, но не потому, что данными полномочиями их наделил закон, а потому что стороны сами признают действительность процесса – как и решения, выработанного путем переговоров – и еще потому, что такие договоренности признаются законом.
Итак, поскольку процесс медиации является – что важно – добровольным по своей природе, многое зависит от умонастроения сторон при их вступлении в медиацию. Сторона, которая цинично использует процедуру ради собственной выгоды, зная, что он (или она) может выйти из медиации в любой момент и снова вернуться в суд, если медиация пойдет не по плану, тем самым подрывает целостность и единообразие метода. Это накладывает определенную ответственность на участников медиации – они должны четко определить цель своего обращения к этому методу, поскольку природа и масштаб их согласия будет определять природу и масштаб достигнутого соглашения.
Когда дается определение медиации, подчеркивается именно центральная роль согласия и то, насколько этот метод отличается от вынесения судебного решения. Даже более того, эта отчетливо обозначенная основа процесса медиации косвенно противоречит традиционному восприятию нормативного регулирования, в частности, все еще сильным позитивистским взглядам, гласящим, что легитимность закона строится на авторитарном навязывании «сверху». Как пишет Лон Фуллер в работе «Медиация – ее формы и функции (1970г.), «серьезное изучение медиации, я полагаю, может изменить современную тенденцию, подразумевающую, что общественный порядок должен навязываться некого рода «властью». Видя, как медиатор, заявляющий об отсутствии у него «власти», помогает сторонам упорядочить и перестроить их взаимоотношения, мы понимаем, что при некоторых обстоятельствах стороны могут обойтись и без этой помощи, и что общественный порядок может напрямую проистекать из взаимодействий, которыми он, на первый взгляд, призван управлять».
Соглашаясь урегулировать конфликт с помощью медиации, а не в суде, стороны сами берут на себя обязательство по построению социальной системы, в которой и будут существовать.
Эта идея контроля сторон над процессом является ключевой в медиации, и мы вернемся к ней позже, в других разделах. У медиации в этом отношении, безусловно, есть революционный потенциал, но это не означает, что она должна конфликтовать с судопроизводством; также это не означает, что медиация призвана заместить суд как превалирующий или исключительный источник нормативного урегулирования. Скорее понимание различия источников и механизмов, дающих эффективность медиации и судопроизводству, помогает осознать тот факт, что каждый метод играет отдельную и важную, хоть и дополнительную социальную роль.
Нормативность, основанная на согласии, сосуществует с государственной (или авторитарной) нормативностью. Судебная мед