В период феодальной анархии и безраздельного господства католической реакции наука была загнана в монастырские кельи. Военных теоретиков интересовали лишь вопросы нравственного и физического воспитания рыцаря. Господствовавшие в средневековой философии схоластика и догматизм исключали возможность исследования современной боевой практики. К тому же феодалы не были заинтересованы в широком распространении военных знаний.
Зарождение капиталистического способа производства определило возникновение нового, прогрессивного для того времени класса буржуазии. Центрами развития производства и торговли были возрождавшиеся города, ставшие также и центрами буржуазной культуры. Этот процесс начался в Италии, а затем распространился на ряд других государств Западной Европы. В истории этот период называют эпохой Возрождения, что, однако, неполно выражает сущность данного процесса, так как это было не только возрождение античной культуры, но прежде всего процесс становления буржуазной идеологии, науки и культуры. [23]
Расчищая себе путь, новая идеология выдержала тяжелую борьбу с феодальной реакцией, препятствовавшей развитию науки и техники. Потребности производства требовали всестороннего изучения природы и разработки научных основ развития техники, борьбы с католической реакцией, с застенками инквизиции. Во всех отраслях науки отвоевывало свои позиции новое мировоззрение, в основе которого лежали стихийные наивно-материалистические взгляды. Это, однако, не исключало того, что исследование общественного развития и, в частности, политических форм основывалось на идеалистическом мировоззрении, что выражалось в переоценке роли политических и военных деятелей и в игнорировании созидательного труда широких народных масс.
Рождавшийся новый общественный строй требовал новой военной организации и новых средств борьбы с феодальной реакцией. Все это определило возрождение военно-теоретической мысли, философская основа которой характеризовалась преобладанием наивно-материалистического мировоззрения.
Таким образом, методологической основой историографии становилась складывавшаяся буржуазная идеология. Все это необходимо учитывать при исследовании источников военно-исторических и военно-теоретических трудов данного периода войны.
Методологическая основа историографии русского военного искусства феодального периода войны была иная. Она определялась необходимостью преодоления княжеских усобиц и феодальной раздробленности Руси, необходимостью освобождения от татаро-монгольского ига и укрепления политической и военной мощи Русского государства. Патриотизм пронизывает все дошедшие до нас материалы по истории русского военного искусства этого периода.
Документальных материалов, относящихся к феодальному периоду войны, дошло до наших дней гораздо больше, чем документов рабовладельческого периода. Литературных трудов феодального периода сохранилось мало.
Из исторических документов исследуемого периода следует отметить тексты мирных или союзных договоров, сохранившуюся дипломатическую переписку, устав таборитов и «боярские приговоры» на Руси, которые по своему существу являлись инструкциями о порядке несения пограничной службы. К документам следует отнести также зарисовки современниками военного быта, долговременных и полевых укреплений. Наглядная иллюстрация является весьма важным дополнением к описаниям вооруженной организации.
Из материальной военной культуры феодального периода войны до нас дошли образцы холодного и огнестрельного оружия, защитное снаряжение различных видов, остатки укреплений и некоторые долговременные оборонительные сооружения. [24]
Исследуя военное искусство этого периода, военный историк находит в исторических музеях довольно богатый материал, который является существенным дополнением к письменным документам. История военного искусства получает солидное материально-техническое основание.
В источниках феодального периода войны имеются более точные по сравнению с работами древних авторов указания в отношении мест сражений, что позволяет уточнить многие тактические вопросы на местности.
Таким образом, исследователь истории военного искусства феодального периода войны располагает значительным количеством документов, богатыми остатками материальной военной культуры и более точными данными военной географии и топографии.
К документальным источникам могут быть отнесены обширные русские летописи (24 тома) и западноевропейские хроники. Некоторые данные летописей и хроник нуждаются в проверке и уточнении с помощью других источников. К таким данным прежде всего следует отнести сообщения о численности войск, участвовавших в тех или иных сражениях. Например, нельзя на веру принять сообщение летописца о том, что на Куликовом поле сражалось русское войско, насчитывавшее 200–400 тыс. человек. Затем следует учесть, что в летописях и хрониках сообщается главным образом о жизни и деятельности князей, королей, герцогов и духовной знати. Иногда ценные исторические данные теряются в ворохе маловажных бытовых сведений о жизни знатных лиц. Летописец и хронист часто включали в летопись или хронику непроверенные сведения, слухи, вымыслы. В своих записях они отражали интересы определенных группировок господствующего класса, что сказывалось на характере отбираемых ими исторических фактов. Задача военного историка заключается в том, чтобы, опираясь на действительные факты, отделить достоверное от недостоверного.
Среди источников истории военного искусства феодального периода имеются сочинения современников, из которых мы узнаем подробно о военной организации и способах ведения войны теми или иными народами.
Так, например, европейских послов и путешественников интересовали военная организация Русского государства и монголов. Они довольно полно описали то, что сами видели и слышали от других. До нас дошла «История монголов» Плано Карпини, где целые главы отведены изложению вопросов военного дела у монголов. Герберштейн, Гейденштейн, Флетчер и некоторые другие путешественники сообщают ряд сведений о военной организации и войнах Русского государства XVI века. Некоторые данные можно найти в «Записках немца опричника» Генриха Штадена. Ко всем этим источникам необходим [25] особенно критический подход, так как авторы слишком односторонне подбирали факты. В этих источниках можно встретить неправильные оценки вооруженной организации Русского государства, а нередко и сознательную фальсификацию.
Отрывочные данные о военном искусстве исследуемого периода встречаются в сказаниях мусульманских писателей, в чешской и немецкой литературе.
Ценными источниками являются воинские повести древней Руси и биографии выдающихся русских политических и военных деятелей. Наиболее важные из них: «Сказания о мамаевом побоище», повести об осаде Казани, о героической обороне Пскова в XVI веке и некоторые другие. Из биографической литературы следует отметить древнерусские «княжеские жития» — биографии Александра Невского, Дмитрия Донского и других великих русских князей.
В литературных источниках также имеются хотя и краткие, но иногда очень ценные сведения по военному искусству того времени. К таким произведениям прежде всего относится «Слово о полку Игореве» неизвестного автора, где сообщается о боевом порядке русской рати в XII веке. Значительный материал имеется в письмах Ивана IV и в произведениях князя Курбского. В так называемых «Рифмованных хрониках» сообщаются некоторые сведения о военной организации и войнах феодалов-рыцарей Западной Европы.
Исследуемый период не богат военно-теоретическими трудами. Средневековые авторы ограничиваются лишь коротким пересказом древних военных историков и теоретиков. Из всей военно-теоретической литературы выделяется лишь трактат итальянца Макиавелли «О военном искусстве», в котором обосновывается требование создать такую военную организацию, которая могла бы защитить интересы нарождавшейся буржуазии. Но и Макиавелли искал рецепты в военном опыте древних римлян. В своих теоретических положениях он опирался на трактат Вегеция и не понимал перспектив дальнейшего развития военного искусства.
Специальных трудов по истории военного искусства феодального периода войны (VII — XVI вв.) нет, но имеются соответствующие разделы в трудах по истории военного искусства средних веков, в общих курсах истории военного искусства и в работах по истории родов войск. Обычно эти разделы очень кратки.
Для исследования военного искусства феодального периода войны большое значение имеют обобщенные данные о материальной военной культуре, изданные в виде иллюстрированных описаний. Это «Исторический каталог Санкт-Петербургского артиллерийского музея» Бранденбурга, «Историческое описание одежды и вооружения русских войск» Висковатого, «История корабля» Боголюбова, «Очерк долговременной фортификации» [26] Кюи. Ценным вкладом в историю фортификации является коллективный труд советских авторов «Крепостные сооружения древней Руси» (археологическое исследование).
Систематизированные фактические данные и обобщения по отдельным вопросам, относящиеся к исследуемому периоду, имеются в истории родов войск — пехоты, кавалерии, артиллерии, фортификации, флота. Здесь следует отметить труды Рюстова, Маркова, Нолана, Миллера, Лавровского, Веселаго, Вильсона, Госта, Щеглова. Общим для трудов всех этих авторов является недооценка русской армии и русского флота. Так, Рюстов, например, излагая историю пехоты, даже не упоминает русскую пехоту, которая по своим качествам превосходила западноевропейскую пехоту и наносила поражения как тяжелой рыцарской, так и легкой татаро-монгольской коннице. Такая же недооценка русской конницы, фортификации и русского флота имеется в трудах западноевропейских авторов по истории этих родов войск. Почти все западноевропейские авторы преклоняются перед немецкой военной организацией и недооценивают роль вооруженной организации других народов.
Кстати следует отметить, что по истории пехоты нет ни одног солидного труда русского автора. По истории других родов войск имеются довольно солидные труды многих авторов, в том числе коллективные работы советских военных историков.
Материал по истории многих больших войн феодального периода более точен и лучше систематизирован и обобщен, чем источники и труды рабовладельческого периода войны. Это прежде всего исторические очерки крестовых походов и походов германских императоров в Италию, история Столетней войны, история походов Святослава и Дмитрия Донского, история войн монголов в XIII — XIV вв. и войн Русского государства в XVI в. Богданович, Голицын, Знойко, Зотов, Иванин, Масловский, Чертков, Мишо и другие авторы много сделали в исследовании войн данного периода. В их трудах встречается немало ценных обобщений, особенно у Масловского, Богдановича и Иванина. При этом следует отметить, что Иванин переоценивал военную организацию и военное искусство татаро-монголов и преувеличивал их влияние на вооруженную организацию русского государства. В обширных трудах Голицына «Всеобщая военная история» и «Русская военная история» имеется обстоятельная библиография.
Материал по данному периоду истории военного искусства можно найти в трудах по истории развития вооруженных сил. Это прежде всего относится к таким трудам, как «История русской армии и флота» и «Русская военная сила», в которых, кроме систематизированного фактического материала, имеются и обобщения. Но в этих трудах недооценивается роль вооруженной [27] организации древнерусского государства, что является следствием влияния на авторов варяжско-византийской и монгольской концепций. Довольно обстоятельный очерк исторического развития вооруженных сил России до 1708 года написал Гудима Левкович, а историю Донского войска — Броневский.
Исследование развития русского военного искусства в феодальный период войны имеется в трудах Масловского, Байоа и Михневича. Наиболее обстоятельными являются работы Масловского. В труде Михневича «Основы русского военного искусства» русское военное искусство оказалось небольшим привеском к военному искусству армий Западной Европы. Пытаясь дать сравнительный анализ, автор отодвинул русское военное искусство на задний план, исключив всякую самостоятельность в его развитии. Перед советскими военными историками стоит большая задача — исследовать развитие русского военного искусства.
В многочисленных общих трудах по истории военного искусства средних веков имеются разделы, охватывающие феодальный период войны. Из русских военных историков следует отметить Задделера, Богдановича, Пузыревского, Гейсмана и Михневича; из иностранных — Гойера, Брандта, Келера и особенно Дельбрюка. Все они идеологи или абсолютизма, или буржуазии.
Содержание истории военного искусства средних веков иностранные и большинство русских военных историков сводят к военному искусству западноевропейских армий. Например, в трудах Богдановича и Пузыревского упоминается турецкая пехота и совершенно не рассматривается русское военное искусство данного периода. Поэтому упомянутые авторы не могли показать процесс развития военного искусства в целом.
Все же следует выделить труд Пузыревского, который характерен обстоятельностью анализа большого фактического материала и исследованием как тактики, так и стратегии. Автор подчеркнул значение военного искусства гуситов, однако их богатую боевую практику он не исследовал и рассмотрел лишь идейное содержание устава Жижки. Боевые порядки XVI в. Пузыревский некритически заимствовал у Рюстова, который, по утверждению Пузыревского, превосходно изучил историю военного дела у швейцарцев по лучшим источникам. Как правильно показал Дельбрюк, Рюстов в своем труде допустил ряд ошибок, в частности в отношении характера боевых порядков XV — XVI вв. Пузыревский переоценил труд Рюстова. Кроме того, он полагал, что «феодальная военная система» была «разрушена» в борьбе с гуситами и швейцарцами. Социально-экономической основы этого процесса автор не понял.
Конец XV, XVI и начало XVII века Пузыревский именовал «переходной эпохой от средневекового к новому военному [28] искусству». Но XV и XVI вв. нельзя назвать переходным периодом. В это время складывались новые социально-экономические и технические основы дальнейшего развития военного искусства, новый период которого начался с победы Нидерландской буржуазной революции и с усовершенствования огнестрельного оружия. Периодизация Пузыревского не имеет научной основы, хотя у него правильно перечислены некоторые особенности этого времени — господство наемников, ландскнехты, новая кавалерия, возрождение тактического искусства, увлечение огнестрельным оружием и начало новой фортификации.
В «Истории военного искусства» Михневича раздел феодального периода войны занимает 75 страниц текста, из которых менее одной страницы посвящено описанию гуситских войн и пять страниц — военному искусству русских, сведенному к Куликовской битве. По утверждению Михневича, татарский погром России должен был вызвать в русском войске подражание военному искусству монголов. Это неправильное утверждение лишь говорит о том, что автор явно недооценивал русское военное искусство и преклонялся перед иностранцами. Кроме того, военное искусство он свел к вопросам устройства вооруженных сил и тактике, не исследуя развития стратегии.