Давно-давно жила в одном селе бедная женщина. У нее был единственный сын.
А в те времена жители села отправлялись на заработки в одно определенное место. Однажды единственный сын бедной женщины Аслан сказал своей матери:
— Нана, хорошо было бы и мне поехать туда на заработки. Может быть, и я заработаю для себя хоть что-нибудь.
— Любимый мой мальчик! — говорит ему мать. — Если бы ты уже мог отправляться на заработки в такие места, — что лучшего я могла бы еще желать!
Аслан все-таки не отказался от своего намерения и, получив согласие матери, собрался на заработки. Мать приготовила ему на дорогу пищу, легкую для спины и приятную для желудка, и утром он выступил в дорогу. Прибыв на место, он целыми днями искал работу, но не мог найти. Наконец, он поступил к богатому лавочнику продавцом. Он зарабатывал неплохо, сменил свою одежду на лучшую и матери своей тоже посылал деньги, одежду и прочее.
Аслан был необычайно красив, и девушки засматривались на него. Влюбилась в Аслана и ханская дочь. Она принялась шить для него полный набор одежды и однажды позвала его к себе, чтобы он осмотрел сшитую для него одежду.
Аслан зашел к ней; она одела его в новый наряд и спрашивает:
— Скажи мне, находишь ли ты какой-нибудь изъян в одежде? Я могу сшить тебе новую.
— Никаких недостатков в ней нет, — ответил Аслан, — но только поработай еще, придай ей еще большую красоту!
Аслан подарил одежду своему товарищу, а ханская дочь принялась шить для него новую. В ханском доме ей недолго было шить; она быстро сделала все и опять позвала юношу к себе, чтобы он примерил свой наряд.
Аслан оделся в то, что она сшила; стал рассматривать свои наряд и так, и этак. Девушка опять спрашивает его, какой недостаток он находит в новом наряде.
— Никакого изъяна в нем нет, — ответил Аслан, — но придай ему еще большую красоту!
И этот наряд он подарил своему товарищу. Девушка принялась работать изо всех сил, чтобы приготовить своему возлюбленному новый наряд. Она быстро сшила его и опять позвала Аслана. Когда он явился к ней, девушка завела его в свою комнату и поставила перед ним всевозможные кушанья. Аслан поел вдоволь, а затем ханская дочь нарядила его в новый наряд. Этим нарядом она угодила ему, и он стал его носить.
После этого Аслан дал заказ золотых и серебряных дел мастерам, чтобы они изготовили для него сундук. Они быстро исполнили его заказ. Как раз в это время из села Аслана прибыли туда аробщики, и он попросил аробщиков отвезти этот сундук к нему домой. Девушку он попросил, чтобы к ночи она была готова к отъезду. Она приготовилась, и Аслан спрятал ее в сундук. Аробщики уложили сундук на арбу и отвезли его к матери Аслана. Сундук запирался изнутри. Мать обрадовалась, что сын ее смог прислать ей издалека сундук. Она поставила его снаружи у двери, при входе в комнату.
Однажды мать Аслана пошла к соседям с веретеном, а дом оставила неприбранным. Когда она ушла, ханская дочь вышла из сундука и убрала дом чисто-чисто. Мать Аслана вернулась домой и стала возносить благодарения неизвестному за то, что он убрал ее дом.
И на второй день повторилось то же.
А однажды мать Аслана сказала, что уходит к соседям, а сама спряталась. Ханская дочь опять вышла из сундука, вымыла полы и только хотела вернуться в сундук, как мать Аслана ухватилась за ее подол; она обрадовалась ей, заключила ее в свои объятия и завела ее в дом со словами:
— Кто это прислал для единственного моего дитяти такого ангела, красавицу?
А в их околотке жил богатый человек, лавочник. Окно его дома было напротив двери Аслана. Однажды этот богач заметил, как ханская дочь убирает комнату; в сердце его возникло вожделение к ней, и он решил:
— Эту невестку я должен отбить для себя.
И стал он предпринимать меры, чтобы отбить ее. Вздумал он написать письмо Аслану якобы от имени матери такого содержания: «Пусть глоток от груди моей станет тебе чумным ядом: она ведь сосет мою кровь, постоянно избивает меня!»
Аслан получил это письмо и не поверил ему:
— Женщина, которую я послал, не такова: наверное, письмо написал кто-то другой, какой-нибудь завистник.
После этого сосед написал еще худшее письмо, но, убедившись, что и оно не возымело на Аслана никакого воздействия, он написал четыре письма, одно вслед за другим. И тогда Аслан поверил письмам; он прибыл на родину, ворвался в дом, схватил свою невесту за руку и выгнал ее за двери, сказав ей:
— Я прислал тебя сюда не для того, чтобы ты оскорбляла мою мать!
Богач узнал об этом и обрадовано сказал сам себе:
— А теперь бог даровал ее мне! Обманным путем я отбил себе замечательную жену.
И тут же приютил девушку у себя дома. Ханская дочь, невеста Аслана, сказала ему:
— Я должна провести целый год в бане, купаясь и ночуя там; до этого времени я не могу сойтись с мужчиной, иначе мы можем заболеть сифилисом; таков уж наш род.
Он отослал ее в баню. А мать Аслана все плакала, постоянно царапала свое лицо. Аслан стал разыскивать свою невесту. Он дал себе слово, что, пока ее не найдет, не прикоснется к чуреку.
Однажды ночью ханская дочь решила бежать. Она вылезла через окно бани и в темноте пустилась наутек. Добежала до одного свободного кутана чабанов и нашла там поношенную черкеску и папаху. Она сняла с себя верхнюю одежду, оделась в них и в таком наряде двинулась дальше в дорогу. Дошла она до одного чабана и говорит ему:
— Сестра моя умерла, я продаю ее одежду. Может быть, купишь ее для своей сестры или матери своей?
Чабан сказал:
— Ты просишь денег, а денег у меня нет. Если хочешь, я дам тебе за нее двух баранов.
— Дай мне вместо баранов свои штаны, папаху, рубаху и чувяки, — ответила ханская дочь.
Чабан отдал ей все это, она ушла от него и в одном укромном месте оделась в его одежду.
Прошел год. Богач поехал за девушкой, чтобы привезти ее к себе домой, но не нашел ее в бане и принялся разыскивать ее. Он себе дал слово, что не оставит розысков до тех пор, пока не узнает о ней что-нибудь определенное.
А чабан тоже впал в раздумье и пришел к мысли, что это не мужчина, а красивая девушка, подобной которой нет на свете. Он бросил свою скотину и принялся искать ее, чтобы взять себе в жены.
Ханская дочь в неведомой стране попала к вдове-ведунье и попросила ее:
— Примешь ли к себе, добрая женщина, гостя?
— Гость — божий дар, как мы можем не принять гостя! — ответила она и рассказала. — Завтра у нас состоится избрание царя на семь лет. Весь народ соберется вон на том ровном месте. Над нашими головами пролетит ястреб, и тот, на чью голову он опустится, будет царем.
Наступило утро. На ровном месте собралось народу видимо-невидимо. Ястреб пролетел несколько раз над собравшимися, но ни на чью голову не сел.
— Не все собрались! — проговорил он.
— Араби, — отвечали ему, — нигде никого больше нет; есть еще вон у вдовы-ведуньи гость, молодой человек.
— Скорее приведите и его, — ответил ястреб.
Сама вдова-ведунья отправилась за своим гостем и привела его на народное собрание.
Ястреб покрутился над собравшимися и опустился на голову гостя. Народ приветствовал его криками «ура», как своего царя.
Девушка в облике юноши пришла в замок и обосновалась там.
Однажды она снялась в женском облике и на развилке семи дорог поставила себе памятник. Около него поставила стражу и дала ей наказ:
— Как только кто-нибудь подойдет к памятнику и при виде его начнет сокрушаться, арестуйте его и заключите в тюрьму.
Проходил по дороге человек, похожий на чабана. Как только он заметил памятник, он воскликнул:
— Ах бессовестная, вероломная женщина! Если бы я догадался, что ты женщина, я задержал бы тебя и сделал своей женой. А что теперь я могу сказать? Спаслась ты от меня, не дала оскорбить свою честь!
Стражники в тот же миг арестовали его.
— Какими словами ты поносишь нашего царя? — сказали они и заключили его в тюрьму.
А на другой день по дороге проходил богач. Увидел он памятник и повел о нем такие речи:
— Ты от меня спаслась, а вот все-таки тебя убили! И его тоже арестовали.
— Почему ты нашего царя считаешь покойником?! — сказали ему и заключили его в тюрьму.
А на третий день проходил по дороге Аслан. Увидев памятник, он заплакал навзрыд и сказал:
— Пусть бог не простит тем клеветникам, которые разлучили меня и тебя!
Его тоже арестовали, сказав:
— Почему ты плачешь над нашим царем, когда он еще жив?
В один из дней привели их к царю для допроса. Первым девушка допросила пастуха и отправила его к его овцам. Затем допросила богача и приказала привязать его за руки к двум неукам. Те его разнесли на части.
Затем она приказала привести для допроса своего мужа Аслана. Она его узнала, а он ее нет. Завела его к себе и спросила:
— Знаешь ли, кто я? Я та, которую ты в полночь выставил за дверь своего дома. А теперь они избрали меня царем. Царствуй ты вместо меня, мы завтра изберем тебя на царство.
Она собрала народ и объявила им:
— Я — женщина, а вот он — мой муж. Что вы скажете, если он будет вместо меня царем?
Народ одобрил ее предложение, а Аслан стал царем той страны. Он приказал доставить к себе свою мать, свое имущество, а также имущество богача. И сегодня они еще живут и поживают.
Находчивые гости
Давным-давно у трех братьев в самую страдную пору пропали их лошади. Три брата бросили свою работу и отправились на поиски лошадей.
Сколько времени они искали, ведомо богу, и доехали они до одного села. Так как уже стемнело, они решили заночевать в этом селе, заехали в один дом и остановились там на ночлег. Хозяин дома принял гостей, приветил, угостил их на славу мясом, хлебом и выпивкой, спать их уложили в отдельной комнате.
Гости легли спать, а хозяин дома подослал к ним человека подслушать их разговор. Один из гостей сказал:
— Хлеб наших хозяев отдавал мертвецким запахом; почему это может быть?
— А мясо имело вкус собачьего, — сказал второй, — а это почему может быть?
Третий сказал:
— А хозяин, будучи из людей белой кости, похож на кумияка, а это почему может быть?
После такого разговора гости заснули.
Те, которые подслушивали их, зашли к хозяину, фусуну, и передали ему то, что подслушали. А тот стал об этом расспрашивать свою мать. Мать сказала ему:
— Хлеб наш отдает мертвецким запахом вот почему. Однажды, будучи в балце, я по дороге сорвала с одной могилы три пшеничных колоса, считая, что они без пользы могут пропасть; зерна я бросила в кучу семенной пшеницы. В этом гости правы.
— А почему же мясо наше имеет вкус собачьего?
— А оно вот почему имеет вкус собачьего мяса. Однажды у нас осиротел один ягненок; пастухи подбросили его кормиться к суке, и он вырос на собачьем молоке, а теперь мы его закололи для них. Гости и в этом правы.
— А почему они находят меня похожим на кумияка?
— А тебя вот почему называют похожим на кумияка. Деверь мой был кумияк; у жены его рождались одни девочки. Однажды у нее родилась дочь, а у меня мальчик, и я отдала тебя ей на кормление, а дочку ее я вырастила. Оттого, что ты вскормлен ее грудью, они находят тебя по внешнему облику похожим на кумияка.
Хозяин дома, фусун, был поражен вопросами своих гостей. Утром он поблагодарил их и сказал им:
— А лошадей ваших я нашел в своих озимых посевах и пригнал их к себе; сейчас они находятся в хлеву.
Он хорошо угостил своих гостей, возвратил им лошадей, и они расстались дружелюбно. Братья были рады находке и в веселом настроении вернулись домой.
Гунтасий
Давным-давно жил в одном селе человек по имени Гунтасий. Никакого добра у него не было, кроме одного быка. Гунтасий надевал на его ноги войлочные сапоги и пас его на сельских нивах. Жители села, проведывая свои нивы, удивлялись:
— Что это за несчастье? След человеческий, а поедает, как бык!
Наняли они караульщиков и поймали на своих нивах быка Гунтасия. Быка они зарезали, а дом Гунтасия сожгли, говоря:
— Он — наш разоритель!
Гунтасий явился к односельчанам и стал умолять их, чтобы они вернули ему хотя бы шкуру его быка. Село уважило его просьбу; отдали ему шкуру. А Гунтасий наполнил ее углем и пошел по улицам, крича:
— Кто примет к себе гостя?
Одна женщина выбежала со своего двора и говорит ему:
— Гость — божий гость, заходи!
— В шкуру моего быка завернуто много червонцев, — сказал он, — и пусть никто к ней не прикасается. Если кто-либо тронет ее, то червонцы превратятся в угли.
Вскоре после этого хозяйки дома рассорились, стали толкать друг друга, и одна из них упала на бычью шкуру. Гунтасий поднял плач и крик:
— Вот теперь мои червонцы превратились в угли; платите за них червонцами без всяких разговоров!
Хозяева заплатили ему червонцами. Он вернулся домой и пустил по околотку слух:
— Скорее, вон в одном доме за шкуру быка, наполненную углем, дают столько же золота!
Люди стали сжигать свои дома, колоть своих быков и со шкурами быков, полными угля, начали ходить с криком по улицам, предлагая:
— Кто меняет шкуру быка, полную угля, на такое же количество золота?
Ничего не нашли и стали разыскивать Гуытасия, чтобы убить его. Не найдя его самого, убили его мать.
Гунтасий после этого умолял жителей отдать ему тело его матери. Он взвалил его на спину, унес и пошел по улицам верхнего квартала, крича:
— Кто примет гостя?
Прибежала к нему одна женщина, сказала:
— Гость — божий гость!
Пригласила его самого в дом, а тело матери оставила снаружи, прислонив его к стене.
Они поговорили между собой и после взаимных приветствий Гунтасий сказал одной из дочерей домохозяйки:
— Товарищ мой находится снаружи. Поди-ка, пригласи его в дом, но не говори с ним резко, иначе он умрет, и дело твое тогда будет плохо.
Девушка вышла к товарищу гостя. Товарищ не отзывался на ее приглашение зайти в дом. Тогда она заговорила с ним резко, и он во всю длину растянулся на земле.
Как только Гунтасий увидел это, он вскричал плачущим голосом:
— Я тебя предупреждал, чтобы ты не говорила с ним резко. Ты меня погубила! Теперь я возьму тебя с собой, и пусть меня не винят за это.
Родители ничего не смогли возразить и согласились выдать за него свою дочь.
Гунтасий оставил труп матери у своих хозяев, а дочь их увел с собой. По кварталу пошла молва:
— В верхнем квартале за труп матери дают девушку. Люди опять поверили Гунтасию и принялись убивать своих матерей: они носили их на спинах в верхний квартал и предлагали их, крича:
— Кто меняет красивую девушку на труп матери?
Ничего не нашли и поймали Гунтасия, чтобы убить его. Заколотили его в ящик, привезли к мосту, а сами ушли, чтобы нарезать себе палок.
Тем временем мимо проходил чабан. Гунтасий стал кричать:
— Нет, нет, нет, не соглашусь, чтобы вы ни делали, я не соглашусь!
Когда крик его дошел до слуха чабана, тот спросил его:
— От чего ты отказываешься? С чем ты не соглашаешься?
— Вот село выбирает меня алдаром, — отвечает ему Гуитасий, — а я отказываюсь, не соглашаюсь.
Чабан ему сказал:
— Ну, давай поменяемся одеждой, и я соглашусь вместо тебя быть алдаром, а ты гони вот отару овец!
Чабан и Гунтасий обменялись одеждой, и Гунтасий с отарой овец вернулся к себе домой. Чабана же он оставил вместо себя, и сбежавшиеся люди, обманутые Гунтасием, палками разбили чабану голову, а труп бросили в реку.
Вечером жители села увидели Гунтасия, когда он по центру села гнал к себе отару овец, и спрашивают его:
— Проклятый богом! Откуда опять у тебя эта отара овец? Откуда ты опять появился, мы ведь бросили тебя в реку?
А он им ответил:
— Это мне подарок Донбедтировых. Донбедтировы одаряют скотом тех, кто является к ним в большом числе.
Народ опять поверил ему, и люди от мала до велика побросались в реку. В селе остались только слепой мужчина и слепая женщина. Гунтасий сказал им:
— Вот вам два вертела. Подбегите друг к другу, а я пробегу между вами, вы и проткнете меня!
Старик и старуха проткнули друг друга.
Село досталось Гунтасию. И до сегодняшнего дня он живет в здравии со своей женой.
Как вы ничего из всего этого не видели, так пусть не посетят вас ни болезни, ни напасти.
Гость и хозяева
Давно-давно в одном доме случилось быть гостю. На ужин хозяева поставили перед ним всякого добра, всякой снеди, всего, чем они располагали. А хозяйка наказала своему мужу:
— Поешь немного, чтобы и гость поел немного, тогда кушанья останутся нам самим.
Хозяин так и поступил; он поел немного и перестал прикасаться к фингу. А гость принялся есть и в скором времени опорожнил финг. После этого он лег спать. Он притворился заснувшим, чтобы узнать, что хозяева будут делать дальше.
Муж сказал своей жене:
— Да не простит тебе бог! По твоей вине я остался голодным. А теперь дай мне чего-нибудь на ужин!
Жене ничего не оставалось делать, и она приготовила пирог с хорошей сырной начинкой. Пирог она засыпала горячей золой в очаге. Когда пирог должен был уже испечься, гость стал потягиваться и зевать, как будто он уже выспался. Подсел к очагу и спрашивает хозяев:
— Почему вы так долго сидите? Я уже выспался. Займем пока время какими-нибудь рассказами.
Он взял щипцы и приступил к своему рассказу с волнением в голосе:
— Нас было четыре брата, и стали мы производить раздел — вот, например, так. — Он указал на пирог в золе и, разрезав его на части, продолжал дальше: — Один из нас проткнул другого вот так, — с этими словами он проколол пирог в золе и смешал его с золой. — Я тоже не стерпел и вот так избил своего брата, — с этими словами гость стал наносить удары по пирогу, и уже нельзя было разобрать, что осталось от пирога. — А затем, — продолжал он, — я попал сюда.
С этими словами гость кончил свое повествование и снова лег спать, но опять подслушивает разговор хозяина и хозяйки. Хозяин говорит:
— Мы имеем дело с бедовым человеком. Собери для меня остатки пирога в темном месте. Я умираю от голода.
Жена обмыла остатки пирога и положила их в темном месте. Тем временем гость тайком оделся и слушает. Когда в углу послышался стук челюстей хозяина, он соскочил с постели, в темноте, с палкой в руке кинулся в угол и стал наносить хозяину удары палкой, приговаривая:
— Брысь, чтобы тебе погибнуть! Всю ночь не даешь мне спать.
Хозяйка быстро зажгла лампу и стала кричать, причитать:
— Да погаснет очаг мой! Это не кошка! Наш муж это, наш муж! Брось колотить его, а не то его убьешь!
Гость выскочил в дверь и удрал к себе домой.
Ханский сын
Давным-давно некий хан женился, но дети у него не рождались. Хан призвал знахарку посоветоваться, и она ему сказала:
— На берегу Черного моря растут деревья; на одном из этих деревьев есть три яблока. Если тебе удастся сорвать одно из них, дай его съесть своей жене и у тебя появятся дети.
Он отправился к берегам Черного моря; сорвал одно яблоко, но оно упало в море, второе тоже. Сорвал он третье яблоко и сумел удержать его в руке. Вернулся домой, дал яблоко жене, и она съела его. Через некоторое время жена хана почувствовала себя беременной. Она родила змею. Змея всегда ползла за матерью, если ее приглашали куда-нибудь. А когда змея сбрасывала с себя змеиную кожу, она превращалась в златокудрого молодого человека. Отец и мать знали это и не горевали.
Прошло много времени, и хан решил женить своего сына-змею. Он засватал за него дочь другого хана.
Шафер стал верхом объезжать людей, приглашать киндзхонов на свадьбу, а ханский сын-змея висел сзади седла.
Сыграли свадьбу. Когда невеста увидела жениха, она огорчилась и сказала:
— Как я буду жить с ним, когда он в змеиной коже? Однажды жена сказала:
— В эту ночь я буду после мытья расчесывать свою косу и затоплю печь.
Она затопила печь. Пока она расчесывала свою косу, молодой человек, сбросив с себя змеиную кожу, заснул, и жена бросила его кожу в печь. Кожа загорелась, молодого человека подбросило в постели, он стукнулся о потолок и превратился в золотого голубя. Голубь стал летать по комнате, чтобы вырваться из нее и вернуться к морю, так как он был рожден от яблока дерева, которое стояло на морском берегу.
А жена плачет, грызет землю и причитает:
— Я сама сожгла своего мужа!
Наступило утро, а невестка не показывается из комнаты, боится показаться. Тем временем мать и отец велели открыть дверь; золотой голубь вылетел над их головами и улетел на берег Черного моря. Жена исходит плачем, убивается, что так поступила, слезы ее покрыли пол до ее щиколоток.
Мать и отец сказали ей:
— Да не простит тебе бог!
Они снова обратились к знахарке за советом:
— Каким способом нам вернуть своего сына обратно?
А она им посоветовала:
— Отправьтесь вы все трое — и мать, и отец, и жена — к нему на берег моря. Захватите с собой снеди, легкой для спины и приятной для желудка, а для трех гончих собак, которые охраняют его на берегу моря, возьмите три бараньи туши, и, может быть, они допустят вас к тому дереву, от яблока которого он зародился. Сам же он купается в золотом озере и сидит на вершине дерева.
Они дошли до берега Черного моря. По дороге испытали много трудностей. Подбросили трем гончим собакам три бараньи туши, и те дали им дорогу к дереву, на котором сидел голубь. Подошли они к дереву и увидели, как голубь перелетает с места на место.
— Вот он, наш сын, — сказали родители, и золотой голубь тоже узнал их, стал перелетать с места на место и говорить:
— Чем я теперь могу вам помочь? Вы сами меня погубили? От меня вам пользы больше нет!
Ничего им не оставалось делать, и они покинули его. Вернувшись домой, мать и отец стали выговаривать невестке:
— Что мы можем еще поделать? И мы лишились его, и ты! Жена возвратилась в дом родителей, а мать и отец его, бедняги, остались, плача и рыдая по сыну своему.
Бедняк и семь его сыновей
Жил-был бедняк. У него родилось семь сыновей. У подножия горы они ставили в качестве мишени птичий глаз, стреляли в него с равнины и все семеро попадали в него. И все-таки они спорили друг с другом, кто из них самый бравый. Решили они испытать друг друга и выступили в путь-дорогу на свою погибель. Они дошли уже до края света, и в одном месте застала их ночь. На ночь бог привел их к дому семиголового великана. Великан обрадовался и приветствовал их:
— Здравствуйте, добрые гости!
Он завел их в дом, приготовил им на ужин целую тушу оленя и хорошо угостил их. А днем великан отправился на охоту и закрыл за ними железные двери. Они с плачем остались там.
Вечером великан вернулся с охоты. На одном плече он нес тушу оленя, а на другом — целое дерево с ветвями и корнями. Открыл дверь, вошел к ним и говорит:
— Добрый вечер вам, мои гости! Чем вы тут с утра заняты? Почему не отправились иа охоту? Почему не позаботились об ужине для себя? Гость — только один день гость. А теперь сейчас же подайте мне ужин!
Гости переглянулись и говорят ему:
— Какой-то бог нас наказал! Какой ужин мы можем тебе подать, когда ты нас запер здесь?
Великан вскочил с места, схватил железный шампур, насадил их всех на него, изжарил на огне костра на одном шампуре и пожрал всех семерых за одну ночь.
Отец их, бедняк, каждый день плакал, горевал по своим сыновьям, но все-таки надеялся на их возвращение со дня на день. А у него была еще одна дочь.
Но однажды вечером, когда ему невмоготу стало от горя, от бесплодного ожидания, он вышел наружу и с сокрушенным сердцем обратился к богу с молитвой:
— О бог богов! Пусть с гор выйдет охотник на охоту, а единственная моя дочь, превратившись в лань, пусть предстанет перед ним!
И действительно, горский охотник выступил на охоту. Дочь бедняка предстала перед ним в облике лани. Охотник выстрелил в нее и попал ей в заднюю ногу. Лань пустилась наутек и скрылась в чаще дремучего леса. Охотник не захотел упустить ее, пошел по ее следам и нагнал, когда она свалилась в изнеможении на землю. Он тотчас прирезал ее, быстро освежевал, мясо сложил на камень, насадил его на шампур и развел большой костер. Шампур отложил в сторону, дожидаясь, пока костер разгорится и даст жар, а сам прилег, и его сломил сон.
А лань ожила и пустилась наутек. Очутившись в степи, она превратилась снова в девушку и направилась прямо домой.
Усталый человек, как бывает обычно с усталыми людьми, не проснулся до самого рассвета. Когда же он на рассвете проснулся, то осмотрелся кругом и видит: нет более ни туши оленя, ни шампура с мясом на шашлык.
— О боже! — испуганно воскликнул охотник. — Я охочусь столько лет, но такого чуда никогда не видел!
Он быстро направился по следам лани. В степи он увидел, что лань стала оставлять человеческий след, и еще больше удивился. След привел его к дому бедняка. Он подошел к дому бедняка как раз в тот момент, когда бедняк вышел из своего дома, и обратился к нему с приветствием:
— Да будет, бедняк, день твой добрый!
— Да найдешь ты, горский охотник, милость божью! — ответил ему бедняк.
— Я прожил столько-то лет, — говорит горский охотник бедняку. — Вчера я вышел на охоту, убил лань, снял с нее шкуру, мясо убрал. На шампур насадил мясо для шашлыка и в дремучем лесу развел большой костер. Дожидаясь, пока костер мой даст нор, я прилег и до утра не проснулся. Сегодня я затемно проснулся. Осмотрелся кругом, но не нашел больше ни шашлыка, ни мяса. Лань сначала оставляла обычный след, когда же она миновала степь, то следы стали человеческими. И вот по свежему снегу след привел меня к твоему дому. А теперь рассуди сам, что это за диво?
Бедняк ему на это говорит:
— Какой след может привести к нам, когда у нас нет ни сына, ни кого другого, кто мог бы выйти из нашего дома? Это не диво, охотник, а диво я тебе расскажу. У меня было семь сыновей. Они заспорили о том, кто из них самый бравый и превосходит всех остальных. Они выехали из дому, и вот уже пошел двенадцатый год, как я не имею о них никаких известий.
— В таком случае, бедняк, зайдем в твой дом! — сказал горский охотник.
Бедняк завел его в дом, и охотник попросил его:
— Приготовьте мне быстро на дорогу такую пищу, чтобы она была легкой для спины и здоровой для желудка!
Приготовили ему такую пищу, и он выступил в путь-дорогу. Достиг он дома семиголового великана. Его самого дома не было. И дров не оказалось в его доме. Горский охотник сложил на костер все, что он нашел из вещей в доме великана, и перед заходом солнца там горел уже яркий костер.
К вечеру великан возвращается с тушей оленя на одном плече и целым деревом на другом. Он идет и удивляется:
— Что это может быть? Поблизости от моего дома дров нигде нет. И кто в моем доме посмел развести костер, почему он это сделал?
Прибыл великан домой, в сильнейшей злости ударил целым деревом о землю, и оно разлетелось в щепки. Затем он зашел внутрь дома — и пусть ненавистник твой увидит таким свой дом.
— Ах ты, великан-постелеплаватель, навозозадый! — прикрикнул на него горский охотник. — Почему ты в своем доме не оставил дров? Разве ты не знал, что тебя может посетить гость? Сейчас же чтоб был готов для меня ужин!
Чтобы приготовить для него ужин, великан разрубил тушу оленя на части и мясо побросал в ушат. Когда мясо сварилось, великан наделил горского охотника долей человека, а он откусил от мяса два раза, а остальное бросил под скамейку и говорит великану:
— Наложи-ка мяса побольше. Что ты мне положил кошачью долю!
Великан испугался и выложил перед ним половину туши оленя. Из этого мяса охотник часть ел, другую бросал за дверь, третью — под скамейку. Так он съел полтуши оленя и опять прикрикнул на великана:
— Дай мне еще, я умираю с голоду!
Великан положил перед ним еще мяса. Горский охотник наелся. Великан был сильно напуган им. На ночь они улеглись спать. Утром великан собрался идти на охоту и хотел запереть горского охотника, но тот набросился на него и швырнул его с размаху. Великан сломал правую руку и взмолился:
— Не убивай меня, а я тебе возвращу тех, кого ты ищешь! Горский охотник разрезал правый мизинец великана, вынул оттуда семерых сыновей бедняка и сказал им:
— Я дал ему слово, но вы сами отомстите за себя!
И семь братьев изрубили великана на месте. Они забрали с собой его огромное богатство, вернулись в дом своего отца-бедняка и отблагодарили горского охотника, который их спас. Тот вернулся к себе домой, а братья принялись за работу в доме отца своего. Там они живут и поживают в добре и по сегодняшний день.
Бык Отуга
Бык Отуга был такой, что голова его находилась в Баксанском ущелье, а зад — в Небесном ущелье.
Однажды напал на него орел, поднял его в своих когтях, и понес. Он опустил его на гору и прикрывал его, так как боялся, что на него нападут волки. Потом орел решил, что здесь не место для быка, поднял его снова в своих когтях, носил его, носил, а затем решил опуститься с ним где-нибудь и растерзать его там. Он садился с ним на вершину дерева, но дерево не выдерживало их тяжести. Тогда он решил лететь с ним в степь, чтобы там уж непременно растерзать его.
И отнес он его в своих когтях на Кумскую равнину. Носил его, носил, но не мог найти удобного места, где бы ему сесть вместе с ним. Наконец вдали он завидел чабана, который пас отару овец. У этого чабана в отаре был козел-вожак. Орел вместе с быком опустился на его рога и положил на них быка. Козел даже не почувствовал ничего, продолжал пастись. Орел стал терзать быка. Он растерзал бы его, но пастуха застал ливень. Боясь, что дождь будет ему досаждать, он забежал под бороду козла-вожака. Дождь прошел, прояснилось, чабан высунулся из-под бороды козла, посмотрел наверх, и в это время в глаз его попала плечевая кость быка. Он почувствовал, что в глаз ему что-то попало, и стал тереть его, но ничего не нашел и оставил глаз в покое.
Вечером чабан пригнал свою отару домой и запер за овцами ворота. Зайдя в дом, он снял с себя ружье и прочее снаряжение и убрал их.
У чабана было три дочери. Он обращается к младшей из них:
— Ну-ка, дочь, что-то мне попало в глаз. Поищи, что там так сильно беспокоит меня.
— Ничего я в нем не вижу, — отвечает дочь, — но глаз покраснел: наверное, ты его растирал.
Отец прикрикнул на нее:
— Разве ты так найдешь? Разденься, залезь в глаз и поищи! Дочь не разделась, а, засучив рукава, вытащила из глаза отца плечевую кость и попрекнула его такими словами:
— Увы, баба! Какой ты большой трус! Кость не больше волосинки, а ты целый день растирал глаз и довел его до красноты!
— Покажи-ка, что так сильно беспокоило меня, — отвечает ей отец, — посмотрю на эту кость!
Она подала ему плечевую кость. Он рассмотрел ее и швырнул:
— Тьфу ты, проклятая! Эта маленькая кость замучила меня! На плоской стороне плечевой кости проросла трава. Алдар случайно набрел на нее и сказал:
— Это прекрасное место, чтобы поставить на нем село.
И на плоской стороне плечевой кости обосновалось село в двести дворов. А через некоторое время лиса почуяла кость и прорыла в ней ход под землей. Она грызла пористую часть плечевой кости, и село колебалось, а жители в страхе говорили «Землетрясение!» и устраивали кувды, резали на кувды быков.
Но какого-то человека осенило, и он сказал своим односельчанам:
— Постойте-ка, землетрясения же не бывают постоянными. Ну-ка, обследуем нашу землю!
Когда обследовали землю, нашли лисью нору и решили:
— Мы нашли лисью нору, и теперь необходимо подстеречь лису, а для этого каждый двор должен выставить по одному человеку.
От каждого двора вышло по одному человеку. Они подстерегли лису и ночью убили ее. Двести человек сняли у лисы шкуру с одного бока, а перевернуть ее на другой бок не смогли, и эта половина шкуры осталась на лисе неснятой. Двести человек поделили полшкуры лисы, и каждому из них досталось на папаху. Опи вернулись в село по своим домам.
А в селе проживала вдова со своим мальчиком. Она ругалась с ними:
— Почему вы не дали доли моему мальчику? — говорила она.
Один из молодых людей сказал ей:
— Мы содрали только одну половину шкуры лисы! А у тебя разве нет рук? Сдери другую половину ты сама!
— А почему вы бросили ее, не содравши? — донимала их она.
— Мы потому ее бросили, не содравши, что двести человек не смогли перевернуть лису на другой бок. Не для тебя ее, конечно, оставили.
Вдова пошла к убитой лисе, перевернула ее на другой бок, содрала пол шкуры с убитой лисы и вернулась домой. Дома она измерила полшкуры лисы по голове мальчика своего, и не хватило четырех пальцев на папаху сыну.
Она удрученно сказала:
— Как мальчик будет носить такую папаху, стыдно ведь!
Осмотрелась кругом и заметила в одной роще группу охотников на лису. Она бросилась бежать к ним, добежала и приветствовала их:
— День добрый!
— Что ты хочешь, что тебе нужно? — спросил ее старший из охотников.
— Так и так, подарите мне, душа моя, лисью шкуру, если у вас есть. Я — женщина!
Старший охотник рассердился на нее и говорит:
— Что же мы можем подарить тебе, если с утра ничего не находим и пропадаем от холода?
Затем он спрашивает ее:
— А откуда у тебя эта лисья шкура?
Женщина рассказала старшему охотнику все как было.
— А ты обладаешь такой силой, что перевернула убитую лису с одного бока на другой?
— Перевернула ее, — говорит она, — одной рукой.
— А если ты такая сильная, то стащи-ка с ноги моей чувяк, — и он протянул к ней свою ногу.
Она сняла чувяк с его ноги, и он говорит ей:
— Если уж ты такая сильная, то залезь-ка в чувяк мой! Он заставил ее войти в свой чувяк и надел его на ногу. Когда чувяк оказался на ноге, он засвистел своим борзым собакам и сказал своим товарищам:
— Идем, тут нам больше нечего делать!
Они пробродили еще до вечера, а потом каждый из них отправился домой.
Старший охотник вошел в свою комнату и говорит своей жене:
— Сними-ка с моих ног чувяки!
Та сняла его чувяки, и из одного чувяка выскочила женщина.
— Видишь, я принес тебе женщину, которая будет работать вместо тебя, — говорит муж. — Ты считаешь меня малосильным, но спроси эту женщину, какой я малосильный. Какой подвиг она совершила: перевернула одной рукой па другой бок лисицу, которую не могли перевернуть двести человек! А я принес ее тебе вот сейчас в своем чувяке. Почему же в таком случае ты бесславишь меня? На свете, я думаю, не будет равного мне по силе.
Жена его расхохоталась во весь голос и говорит ему:
— Не считай себя непобедимым силачом! Если будешь искать силача сильнее себя, то найдешь его.
Муж почувствовал себя оскорбленным и сказал жене:
— Если на свете есть силач сильнее меня, то я покидаю тебя!
И он сейчас же выступил в путь искать силача сильнее себя. Шел он, шел, и бог павел его на великана, у которого на одном плече была оленья туша, а на другом — целое дерево с корнями и ветвями.
— Дорога твоя да будет прямой, бравый молодой человек! — приветствует его великан. — Куда ты путь держишь?
— Да будет дело твое правое! — отвечает тот. — Иду, чтобы найти силача сильнее себя, и буду идти до тех пор, пока не встречусь с ним.
— А если ты такой силач, то подожди меня! — говорит ему великан.
Он остановился, подождал великана. Тот подошел и засунул его в свой карман. Но он прорезал в кармане великана дыру, соскочил на дорогу и опять пошел дальше по своей дороге, а великан ничего не заметил.
Идет силач дальше и встретился с другим великаном, братом первого.
— Да будет путь твой прямой, бравый молодой человек! — приветствует его тот.
— Да будет дело твое правое! — отвечает силач.
— Куда идешь?
— Иду искать силача сильнее себя.
— И никто тебе еще не повстречался?
— Нет, — ответил силач.
Великан схватил его и сунул в свой карман. Силач проделал и у него в кармане дыру и соскочил на дорогу. Этот великан тоже ничего не узнал. А силач снова идет дальше по своей дороге, и встретился ему третий великан, старший из трех братьев.
— Да будет путь твой прямой, бравый молодой человек! — приветствует силача старший великан.
— Да будет дело твое правое! — отвечает ему силач.
— Куда идешь? — спрашивает великан силача.
— Иду искать силача сильнее себя, — отвечает силач.