Ивинский А.Д.
А.С.Орлов сформулировал концепцию (Орлов 1935, 5-55), которую никто
не ставил подсомнение: В.К. Тредиаковский, своим переводом
«Приключений Телемака» Фенелона, вступилв неравный бой с
Екатериной. Нападками на деспотию он испугал лицемернуюимператрицу,
и в качестве отместки она подвергла смелого просветителя осмеяниюи
создала Тредиаковскому репутацию бездарного стихоплета[i].
Изработы в работу переходят одни и те же свидетельства, которые
должныподтвердить эту теорию. Так, обычно цитируется тот пассаж из
«Всякой Всячине», вкотором «Тилемахида» объявляется лучшим
средством от бессонницы. Приводят такжеанекдот, рассказанный еще
Карамзиным и попавший в «Словарь» ЕвгенияБолховитинова, о
существовании шуточных правил, выставленных в Эрмитаже инаписанных
самой Екатериной: за проступок полагалось в виде наказания
выучитьнаизусть несколько стихов «Тилемахиды» (Митрополит Евгений
1845, т. 2, 221;Пыляев 1991, 205-206).
Привсей внешней убедительности данной концепции она допускает ряд
уточнений. Малотого, что история отношений Екатерины и
«просветителей» была слишкомидеологизирована: многие факты вообще
не попадали в поле зрения ученых.
Ввысшей степени показательна в этом смысле история со «Всякой
Всячиной»: цитатаиз журнала обычно приводится не полностью.
Оригинальный текст выглядитследующим образом: « мы по довольном
размышлении положили ейпредписать нижеследующее от бессонницы
лекарство: ложася спать, чтоб изволилапрочесть рядом шесть страниц
нашего сочинения. А потом шесть страницТилемахиды; и крепко
надеемся, что сим способом уже она не услышит храплениясвоего мужа»
(ВВ 1769, 15-16). Как видим, ирония здесь соседствует ссамоиронией,
и этот текст вряд ли может оцениваться как литературнаядекларация.
Другое дело, что и дальше на страницах «Всякой Всячины»
возникаетобраз Тредиаковского, однако и здесь речь, скорее, идет о
скучном педанте, чемо «просветителе» и «борце»: « для совершенного
ж от бессонницыосвобождения потребно было приобщить к Тилемахиде
несколько стихов из Аргениды» (Там же, 31). К тому же, на страницах
журнала мы найдем и отзыв, вкотором признаются, пусть и с
оговорками, заслуги автора: «Он, конечно, долеемоего писал и, с
позволения, больше врал. Однако пускай ему худо: смело скажу,
чтонет ни одного Русского сочинения, из коего бы больше его мест
наизусть помнили»(Там же, 59). Тем более странен для нас вывод В.М.
Живова, обратившегося к этойпроблеме и пришедшего к выводу о том,
что против Тредиаковского императрицейбыла проведена
«пропагандистская акция» (Живов 2002, 584).
Дело,однако, не сводится лишь к тем или иным высказываниям
императрицы оТредиаковском. Екатерининская «практика»
свидетельствует о том, чтолитературные и научные труды «вечного
труженика» были для нее актуальны, несмотряна «теоретические»
декларации.
В.П.Степанов показал, что Екатерина в своем драматическом
творчестве не разобращалась к Тредиаковскому: «Императрица
познакомилась с ранними сочинениямиТредиаковского,
предшествовавшими «Тилемихиде», несколько позднее, в 1788 г., во
время работы над оперой «Горе-богатырь Косометович». Храповицкий
записал в своем«Дневнике»: «Для составления оперы о Фуфлыге поднес
«Езду в остров любви», «Деидамию»и трагедии Ломоносова, из коих
надобен «Мамай». Сказано: «Будет хорошо».Экземпляр московского
издания «Деидамии» 1775 г. позднее был обнаружен среди подручных
книг императрицы в ее рабочем кабинете; он упомянут в описи
кабинета, составленнойв 1795 г.» (Степанов 1976, 90).
Насже интересует другой текст Тредиаковского, который еще не
рассматривался вконтексте литературной политики Екатерины II, –
«Три рассуждения о трехглавнейших древностях российских».
«Трирассуждения» обычно признавались научным курьезом и не
становились предметомспециального анализа: «Многочисленные
оригинальные научные труды Тредиаковскогочрезвычайно неравноценны.
Иные из них граничат с курьезом в 1773 г. напечатаны были «Три
рассуждения о трех главнейших древностяхроссийских» (1757). В
первом доказывается, что древнейшим языком всей Европыбыл язык
славянский. Главный аргумент — насильственные этимологии Надо
помнить, однако, что нелепые этимологии были общей болезнью
всегоевропейского языкознания XVII и XVIII вв. Западная наука,
современная Тредиаковскомуи даже позднейшая, полна таких же
абсурдов» (Пумпянский 1941, 254). Это«странное, тяжело написанное
сочинение, изобилующее фантастическимирассуждениями и этимологиями»
(Альтшуллер 2007, 304), пытались, правда неслишком энергично,
вписать в концепцию будущего «шишковизма». Однако этопроизведение
настолько выпало из внимания исследователей, что доходило и
донедоразумений: «В 1773 г. Тредиаковский издал книгу под названием
«Трирассуждения » (Там же, 303). Понятно, что 4 года как лежавший в
могилеТредиаковский не мог что-либо издавать…
Действительно,если искусственно вырвать «Три рассуждения» из
научного контекста того времени,они действительно кажутся и
абсурдными, и курьезными, и непонятными. Тем болееважно ответить на
вопрос, зачем в начале 70-х годов издается эта сомнительнаякнига
осмеянного автора.
Какпредставляется, она должна была сильно заинтересовать
императрицу, которая какраз в данное время искала исторического и
филологического обоснования ее монархическойидеи.
Всвоей лингвистической (этимологической) и исторической работе
Екатеринаотстаивала идею древности русского языка и русской
цивилизации. Она стремиласьдоказать, что все современные
европейские языки произошли именно от русского, итем самым укрепить
мнение о великой роли России в современном мире.
Естественно,что, обращаясь к истории Древней Руси, она не могла
пройти мимо норманнскогосюжета, поскольку не могла признать
первенствующую роль иностранцев в созданиироссийского государства.
Екатерина полагала, что к IX в. Россия прошла ужедолгий путь
развития и не нуждалась в чье-либо помощи со стороны (Ивинский2009;
Ивинский 2009а).
ТрактатТредиаковского состоит из трех частей: «I. О первенстве
словенского языка предтевтоническим. II. О первоначалии россов.
III. О варягах руссах, славенскогозвания, рода и языка». Именно эти
проблемы были в центре идеологических исканийэпохи, а вместе с тем,
как мы видели, и Екатерины.
Тредиаковскийуверен, что европейским праязыком был скифский, или
словенский, от которогопозднее произошел современный русский: «
трудно определить, былиль Скитфы и Целты един народ или разный,
хотя и способно доказать можно, что ссамого начала имели они един
общий язык, названный писателями Скитфским, а отменя Словенским
Авторы всемирной истории, люди весьма ученые иблагорассудительные,
не токмо началным быть Скитфский язык предают, нои утверждают, что
от него произошли языки, именно, Московитский, Славенский,
Польский,Датский, Шведский, Саксонский и других многих народов. нет
нистязания, ни сомнения, чтоб Московитский, то есть нынешний
нашСлавенороссийский и Польский, не произошли от Скитфского но
Авторысии утверждают то ж самое и о Датском, и о Шведском, и о
Саксонском и о другихмногих » (Тредиаковски й 1773, 12, 22-24).
Крометого, по мысли Тредиаковского, два первых народа – Скифы и
Целты – родственны иявляются прямыми предками современных славян,
что очевидным образом выводитсяиз лингвистических данных: «И по
истине, един был с самого начала уИафетических племен Скитфский с
Целтическим языком, то есть един был издревле, нопо смешении
Словенский. Доказывают сие самые первые имена Скитфов и Целтов.
Чтож знаменует Скитф? Скитф есть СКИТ и, следовательно, Скитфы суть
СКИТЫ отСКИТАНИЯ, то есть от свободного прехождения с места на
место: а слова СКИТАНИЕи СКИТАТЬСЯ суть точно Словенские. Что ж
суть и Целты? Ежелипослушать греков, то они суть всадники или
конники, от Келетаи или Келетои илиКелтои. Но буде поверить
Германцам, то Целт есть воин или муж храбрый от Гелт.Изрядно толко
я толкую инако Целт есть по-словенски Желт, а Целты,
следственно,желты, то есть народ светлорусый. » (Там же,
29-32).
Отскифов произошли сарматы. Для обоснования этой идеи Тредиаковский
прибегает кдовольно смелым этимологическим сближениям: «Геродот
повествует, что Сарматыпроизошли от Скифов и Амазонок. Но и другие
авторы пишут, что Амазонкипребывали с супружниками своими чрез один
токмо месяц, так что родившихся потомдщерей оставляли они у себя, а
сынов отдавали отцам, что и по Геродоту. Полагаю,что сие было
тогда, когда уже Скитфов довольно переправилось за Волгу,
называемуюими Рас, и сокращенно Ра, а Амазонки жили по Дону. Может
статься, что молодыеСкитфченки, пребывая с переправившимися своими
отцами, а метерей не видя, спрашивалиотцов, где б их матери были?
Но отцы им и сказывали: ЗА-РА-МАТИ, то есть материих живут за
Волгой; от чего те дети и прозваны Зараматами, или Скитфами,
имеющимисвоих матерей за Волгою на запад. » (Там же, 40).
Замечательнопрояснено значение слова «амазонка»: «Но и сами оне все
вообще разглашены отГреков Амазонами, то есть бессосечными, а в
подтверждение сему знаменованиюсплетена и баснь, по Греческому
тогдашнему нраву, что будто б оне себеприжигали един сосец, дабы им
способнее было из лука стрелять, но другийоставляли для воздоения
своих порождений. Были оне подлинно неАмазоны по-Гречески, но
Омужоны по-Словенски, то есть были оне женымужественные » (Там же,
42).
«Доказав»древность русского языка, который восходит к словенскому и
скитфскому, Тредиаковскийстарался показать зависимость от него
языков романо-германской группы.
Так,названия стран восходят к славянскому источнику: «Мы находим
все страны, Целтамис начала населяемые, Словенским языком
прозванные. Доведено, что Гиспания естьВыспания. Но Луситания, ныне
Португалия, будет Лишедания, или Лишедения полишению дня, как
страна самая последняя в западе. Галлия, Целтия, то естьЖелтая, да
и жили в ней народы, называемые Велокассы, от великих или многих
косиз волосов на голове . Гелвеция, или правее Голветиа, ныне
Швейцария, естьГолветия или Головетия, от малого земли сея
плодоносия. Что ж до Британии, токак она не от того, что будто
жители ее были названы бриты от раскрашиваниясвоих лиц, так и не от
брюта или брита, Троянского князя, прибывшего в Британиюпо
разорении Трои Британия есть или бродания от больших бород,
илибратания от сего, что британскии Целты суть одного рода с
Галлическими и потому Британия названа от братства британских
Целтов Древнейший язык и на сих островах был Словенский:
свидетельствует Хладония, тоесть страна хладная. Нынешняя Шотландия
Германию Германцы производятот земли, населенной военными людьми,
Гверре и Манн; да и говорят, что так ее прозвалиРимляне. Но нам
мнится, что что и ей должно происходить отСловенского языка . Итак,
она есть и от Холмов Холмания, Халмания иАлмания Саксония есть как
Сажония и значит сажоную от многих в нейрастущих насаждений.
Излишно и упоминать о Поруссии и о Померании: обе
издревлеСловенское имеют имя; Порусь и Поморие. Но и Голсации или
Голстинии нынешнеепроименование также испорчено с древнего
Словенского: от Колцатыя сделанаГолсация, а от Колостении
Голстиния; обое ж название изъявляет, что она естькруглый
полуостров » (Там же, 49-52).
Дажеслово «Европа» — славянского происхождения: «Мне мнится, что
имя Европыпроисходит от Словенского Яропа или Яроба по обитателям,
убеленным, как Ярина, тоесть хлеб яровой: итак, будет ее имя от
людей белокурых. » (Там же, 57).
Нои названия рекам дали тоже славяне: «Знатнейшие реки, при которых
спервоначалия пребывали Целтоскитфы и до которых распространялись в
Европе, имеютимена Словенские ж. Волга от Вологи, как многовлажная.
Дон – от Тона, то естьот глубины и тишины Бористен – от бори стены,
как река, срывающаябыстротою и низвергающая берега Днестр, то есть
днистый Дунай – от Тонаи по глубине ж и тишине Нева река есть
отновости, то есть Нова или Новая » (Там же, 58-60).
Отсюдавывод ученого, что словенский язык – древнейший в Европе,
именно от негопроизошли языки восточных и западных славян, а также
языки германской группы:«Все сии произведения имен единственное
показание или и самоеисторическое доказательство что древнейший
всего запада и севераЕвропейского язык был один Словенский, отец по
прямой черте Славенскому, Славенороссийскому,Польскому, Чешскому,
Далматскому, Сербскому, Болгарскому, Хорватскому и многим прочим; а
вотчим, или лучше отец же, но с косвенной стороны,
всемТивтоническим и Цимбрическим. » (Там же, 61-62).
Показавдревность русского языка, Тредиаковский обратился к другой
проблеме: он хотелопровергнуть выводы историков-западников и, в
первую очередь, Байера и доказатьдревность россов. При этом эта,
казалось бы, сугубо научная задача приобреталаполитическое
значение. Ведь деятельность немца-академика
воспринималасьТредиаковским как сознательная попытка принизить
значение русской цивилизации:«Но часто поминаемый Байер в
трепещущем подлинно сомнении с великоюохотою внушает нам, что полно
сей Кий не Готфический ликороль Книва. Что за повсюдное байерово
тщание, приставшее от него, какприлипчивое нечто, к некоторым его ж
языка здесь Академикам, чтоб нам быть илиШведами, или Норвежцами,
или Датчанами, или Германцами, или Готфами, только бне быть
Россианами » (Там же, 124).
Тредиаковскийво втором «Рассуждении» утверждает, что российский
народ существует светхозаветных времен: «Время изъявить истину,
содержимую мною. Читав писателейне Польских токмо, но и других
разных стран и языков, всех же и великих пославе, и посредственных,
равняющихся часто с первостепенными, а увидев, что онисогласно
пишут о Мосохе с нашим Синопсисом, объявляю вкратце: Первое,
чтоРос-Мосох есть Праотец как Россов, так и Мосхов. Второе, что
Рос-Мосох естьедина особа; и, следовательно, Россы и Мосхи суть
един народ, но разныепоколения. Третие: что Росс есть собственное,
а не нарицательное, и неПрилагательное имя, и есть предъимение
Мосохово; так равно, как у РимлянКней-Помпей, или у Иноземцов –
Готлюб-Зигефрид. для того что главныенад поколениями давали свои
имена горам, рекам и местам, назначаем мыпервое место Россам, по
отдалении от Вавилонского столпа, потомкамРос-Мосоховым, при реке
Мидской. » (Там же, 76, 87). Очень важно, чтобазисом истории как
науки у Тредиаковского, как позднее и у Екатерины,
выступаетфилология, этимология.
Находими еще одну любопытную параллель между Тредиаковским и
Екатериной. Императрицаиспользовала историю для обоснования своих
геополитических претензий (особеннок Польше – см. раздел об Истории
в «Собеседнике»). У Тредиаковского мы тожевидим обращение к
«политическим вопросам». Так, он много рассуждает о Крыме како
месте проживания далеких предков его современников: « Россаны жили
ксеверу между Доном и Днепром В последующие времена часть из
Россанзашла в Крым, а другая осталась вне Крыма, однако ж
неподалеку от него часть Россан или Россов были и жила в
Таврическом Херсонесе, по свидетельствуВизантийских писателей.
Довольно есть вероятно, что из Таврического ХерсонесаРоссияне пошли
к западу. Россияне при Черном море, называемом уПреподобного
Нестора Русским, между Дунаем, Днестром, Бугом и Днепром
своиселения имели. в сии времена Россияне начали уже быть знатны,
так чтои на самый Константинополь нападать дерзали» (Там же, 92-93,
106-109).
Вэтой перспективе Крым оказался колыбелью русской
государственности: «Россыпереселились из Таврического Херсонеса в
Европу на западный берег Черного моря,и оттуда в 852 лето
Спасителево ходили на Константинополь в силахзнаменитейшего
ополчения Во времена, в кои начало быть упоминаемо окрещении
Россиан, пребывали они на разных местах. Первые жилища свои имели
приПонте » (Там же, 112, 116). А оттуда россы расселились по
всейвосточной Европе, особенно важно указание на польские
территории: «Другиепоселились в полуденнейших частях Польши близ
городов Премышля и Львова. СиюРоссию Моравские писатели Полуденною
называют. А географы и ландкартиздатели именуют Чермною или
Красною. Есть и черная Россия: места ее сутьВолынь и Полесие, а
столичный ее город – Острог, в котором произведена самаяпервая
Славенская библия. Третьи неподалеку от реки Днепра, на западный
северклонясь, — Россия сия называется белая. Знатнейший в ней город
– Полоцк, астолица ее есть Смоленск. Четвертые – на самом Днепре –
называемыеМалороссианами. Престольный город в малой России есть
Киев. Пятая и последняяРоссия, весьма славная в историях, именуется
Великою » (Там же, 116-117).
Такимобразом, Тредиаковский формулирует принципиально новый взгляд
на историюрусской культуры. Россия более не является европейской
провинцией или хоть имогучей, но азиатской империей. Россия –
цивилизованная страна с богатейшейисторией, восходящей к
ветхозаветным временам, и древнейшим языком, оказавшиммощнейшее
влияние на все остальные западные языки. И деятельность таких
людей, какБайер, вызывает у Тредиаковского нескрываемое возмущение.
Поэтому ему не так ужважна стройность научной аргументации: ему
нужно если не доказать, то убедитьчитателя в своей правоте,
опровергнуть клеветнические анти-русские работы немца,возводившего
русских к шведам, а историю страны ведшего только с IX века:«Начала
Российские от Байера начаты для того, чтобРоссийскому имени не
прежде девятого века, то есть Руриковых времен, бытьведому. Но мы
представили б здесь на среду полунощных Россиан, соседейШведам,
ведомых прежде еще рождества Христова Покойный мужпоревался во
всякий угол мест исторических, искав подтверждения, чтобРоссианами
быть Шведам, а не нам, собственно так называемым ныне. Горвид
Российский царь, бывший во время Рождества Христова, всюШвецию
покорил своей державе » (Там же, 134, 147).
Третьерассуждение посвящено доказательству славянского
происхождения варягов.Тредиаковский не хотел мириться с мнениями
зарубежных ученых, доказывавшихчужеродность варягов россам: «Когда
ж инославные Писатели изобрели за должное, поединому самолюбию
токмо, как мнится, повествовать о высокославных Варягах и,
водясвоих читателей по степеням вероятности, потщились удостоверять
их, что будтосии Варяги нам чужеродные и от нас разноязычные, то мы
не ободримся льизобресть за должнейшее, имея в том преискреннейшее
участие, чтоб нам, утверждающимсяна самой, поскольку возможно,
достоверности, описать наших началобытныхСамодержцев как
единоязычными, так и тождеродными с нами?» (Там же, 201).
Своюзадачу по реабилитации варягов Тредиаковский понимает как
патриотическую миссиюпо восстановлению достоинства русской
монархии: «Должно, должно было давно уженам препоясаться силами, не
токмо к воспрепятствованию не весьма удостоящихся, врассуждении
сего, заключений, но и к утверждению и как будто ко
вкореняемомунасаждению светозарной истины и непоколебимой правды.
Непреоборимая Историковнаших верность толь твердейшая всем явится,
что оную и чужеславные деянийписатели, рачившие об ней или
прилежнее, или праведнее. Нежели первые оные, вдостопамятных своих
писаниях, утвердить не усомнились» (Там же, 202).
Помнению Тредиаковского, варяги были славянами и говорили на
славенском языке:« дерзаю здесь предложить, и по мере ума моего и
сил, всемповествованием ясно показать, что именовавшиеся Варяги и
те Руссы, а следовательноВеликие Князи, Самодержавствовавшие в
России и пришедшие в Новгородскую державусначала от Варяг, имели
название сие Славенское, род их был Славянский, ивещали они языком
всеконечно Славенским» (Там же, 202-203).
«Доказал»этот тезис Тредиаковский благодаря все тем же
этимологическим процедурам: оннашел корень слова «варяг», очевидно
славянского происхождения: «самые первые шествия из Азии в
Европский Восток, Север, Запад и Полдень нетокмо Сарматских племен,
но и Целтических были с одним Словенским языком отслова. Шествовали
роды сии не все одной лавою, но станицами и частями.Следовательно,
одни из них приходили к рекам, к горам и к другим урочищампрежде, а
иные к тем же после. Пришедшие после могли ль не означить
преждепришедших туда каким свойственным и приличным обстоятельству
именем? А могло легко статься, что еще и в происходивший между
первыми и последнимиспор для того, что прежде пришедшие не уступали
пришедшим после мест, с которыхпоследние сгоняли первых. Сгоняемые
право свое должны были приводить и говорить,что они прежде заняли
места и потому владеют ими и обитают на них по силепервейшего
населения Сие так положив, что и по разуму должно такполагать,
какое ж будет оное Словенское имя? Варяг есть имяглагольное,
происходящее от славенского глагола ВАРЯЮ, значащего ПРЕДВАРЯЮ»(Там
же, 211-212).
Отсюдаискомый вывод: «Итак, Великие наши девятого века Князи не
были ни от варяговДатчан, ни от Варягов Шведов, ни от Варягов
Норвежцев, и ниже от Варяговскандинавцев, да и не от Германцев но
от Варягов и тех Руссов пособственному имени, а по всеобщему от
Варягов Славян из Померании, населяемойтогда народами Славенского
рода и языка. » (Там же, 226).
Патриотическийпафос Тредиаковского, историко-филологический метод
исследования, даженекоторые конкретные сюжеты (названия европейских
стран, рек) всего через 10лет мы найдем в «Записках касательно
российской истории» Екатерины. Вся втораяполовина XVIII века прошла
под знаком Истории, науки, бесконечно актуальной, потомучто именно
с ее помощью, как тогда полагали, можно построить
по-настоящемусильное государство. Поэтому нет ничего удивительно в
том, что идеи такогоблестящего знатока отечественной культуры, как
Тредиаковский, оказалисьвостребованы в то время, когда императрица
формулировала свою монархическуюидею.
Список литературы
Альтшуллер2007 – Альтшуллер М. Беседа любителей русского слова: У
истоков русскогославянофильства. М., 2007.
ВВ1769 – Всякая Всячина. СПб., 1769-1770.
Живов2002 - Ивинский 2009 – Ивинский А.Д. Екатерина II и
Русский язык // Русскаяречь, №2, 2009. С. 77-81.
Ивинский2009а – Ивинский А.Д. Языковая программа Екатерины II: к
истории журнала«Собеседник любителей российского слова» // Вестник
МГУ. Серия 9. Филология. №3,2009. С. 47-54.
МитрополитЕвгений 1845 – митрополит Евгений Словарь русских
светских писателей, соотечественникови чужестранцев, писавших в
России. Т. I-II. М., 1845.
Орлов1935 – Орлов А.С. «Тилемахида» В.К. Тредиаковского // XVIII
век. Сборник статейи материалов. М.-Л… 1935.
Пумпянский1941 – Пумпянский Л.В. Тредиаковский // История русской
литературы: В 10 т. Т.III. Литература XVIII века. Ч. 1. М.-Л.,
1941.
Пыляев1991 – Пыляев М.И. Старый Петербург. Рассказы из былой жизни
столицы. М., 1991.
Степанов1976 – Степанов В.П. Тредиаковский и Екатерина II // Венок
Тредиаковскому.Волгоградский педагогический институт им. А.С.
Серафимовича. Литературноекраеведение. Вып. 12. Волгоград,
1976.
Тимофеев1963 – Тимофеев Л.И. Вступительная статья // Тредиаковский
В.К. Избранныепроизведения. М.-Л., 1963.
Тредиаковский1773 – Тредиаковский В.К. Три рассуждения о трех
главнейших древностяхроссийских. СПб., 1773./>
[i]Восходит эта идея, видимо, к Ю.Н. Тынянову: «Эту же мысль
высказал Ю. Тынянов вписьме к М. Горькому 14 декабря 1931 года,
говоря о Тредиаковском, «неприемлемомв его время социально и
отчасти политически и поэтому захаянном свыше мерыЕкатериной»
(цит.по: Тимофеев 1963, 9).
Список литературы
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта
www.portal-slovo.ru/