Утром Снейп выступил с речью о том, что ничего героического в попытке украсть реликвию, тысячу лет хранившуюся в Хогвартсе, нет и быть не может. И опять Лонгботтом и Уизли. Плюс Лавгуд.
- Согласно действующему распоряжению, - сказал Снейп, - наказание получат деканы Гриффиндора и Райвенкло. Обращаю ваше внимание на то, что это уже не первый случай. И нарушители отлично знали, что основное наказание падет не на них.
Студенты за столами загомонили.
- Господин директор, - встал со своего места староста Райвенкло, - позвольте перенести экзекуцию. Мы хотели бы ознакомиться с Уставом Хогвартса и нашими возможностями в свете поступивших новых распоряжений. Я знаю, что факультет может исключить того, кто опозорил его доброе имя. Но мы хотели бы заступиться за своего декана и, если возможно, заменить его старостой или выборным.
Через несколько секунд со своего места взвился староста Гриффиндора.
- Факультет Гриффиндор присоединяется к просьбе Райвенкло.
- Это законное требование, - согласился Снейп, - даю отсрочку до вечера.
Вот оно! Бинго! Молодцы ребята. Лавгуд, Лонгботтом и Уизли выглядели весьма бледно. И дело было не только в бессонной ночи, проведенной в карцере. Они же теперь не герои. Воры. Подставили деканов и факультеты, практически предали своих. Не помню, что там насчет исключения, но на Райвенкло в таких вопросах можно положиться. Эти точно все узнают, прочитают и найдут.
Слизерин и Хаффлпафф согласно загудели. Флитвик выдохнул. МакГоннагал сидела, словно проглотив палку. Да, дилемма. С одной стороны – студенты Гриффиндора показали себя достойными людьми, с другой – никакой борьбы точно не будет. Ей бы уволиться и сидеть тихо, но то ли клятв надавала Дамблдору, то ли еще что. Дальше будет видно.
Прибыла почта. А вот и вишенка на торте. Правда, Поттера и Грейнджер упустили, но арестован Рон Уизли. Состоялся «визит» в «Нору». Молли Уизли оказала сопротивление властям, поэтому ее арестовали. Артур Уизли пока находился под домашним арестом. Небольшая заметка о попытке кражи меча Гриффиндора в Хогвартсе. Посмотрим, что из этого получится.
До ужина школа основательно бурлила. Про Поттера никто и не вспоминал, не до него сейчас. Все обсуждали попытку кражи из кабинета директора.
- Вот придурки! – услышала я в коридоре. – Там и так защита не слабая должна была быть, а тут еще и Снейп. Он точно что-то от себя добавил. Неужели думали, что смогут снять, а никто и не заметит?
- Слушай, - спросил второй голос, - а зачем им меч понадобился?
- Говорят, его несколько раз пытались забрать гоблины, - ответил первый, - ты же знаешь, они считают, что все их изделия все равно остаются их собственностью, сколько бы им волшебники не заплатили.
- И чего? Для гоблинов старались? Глупо как-то.
- Да нет, вроде для Поттера меч спереть пытались.
- А Поттеру-то он зачем? Что он с ним делать будет?
- Ты меня спрашиваешь?
Голоса удалялись. Да, политика Дамблдора дала свои плоды. Про то, что мальчишке уже приходилось сражаться с монстром с мечом наперевес, почти никто не знает. Большая часть приключений героя происходила в тайне, остальные студенты видели только начисление баллов, которое считали нечестным и несправедливым. Логично.
Перед ужином происходит церемония изгнания отступников с факультетов. Это не отчисление из Хогвартса, они могут продолжать учиться, но с ними никто не будет общаться, они не смогут сидеть за факультетскими столами. Их вещи выброшены из спален, и в гостиные им ходу больше нет. С мантий исчезают эмблемы, а старосты, закончив читать формулу изгнания, срывают с них галстуки.
А потом два факультета по очереди подходят к Филчу и получают по одному удару тонкой линейкой по рукам. За своих деканов.
Это больно, у самых маленьких слезы на глазах, но ни один не отошел в сторону, не попытался отказаться.
Провинившиеся медленно вышли из Большого Зала. Им найдут комнату, это не проблема. И есть с пола, как в старые времена, им не придется. Я специально уточнила про этот обычай у призраков, которые, как оказалось, были замечательными источниками информации. Но все равно это очень больно и унизительно. И послужит уроком остальным.
Про Поттера ничего слышно не было, но всем не до него. Помимо наблюдения за изгоями, которые пока пытаются ходить с гордо поднятой головой, обсуждают нового преподавателя прорицаний. Личные вещи Трелони были выброшены, что ясно давало понять, что ее больше нет в живых. Кое-кто из девочек взял на память побрякушки. Запас курений уничтожил Филч. Говорят, что новые уроки проходили намного интереснее, во всяком случае, никто никому смерть не предсказывал. Новый профессор посвящал занятия различным системам гаданий, учил составлять гороскопы.
Хагрид повадился торчать на бывшей могиле Дамблдора, но пока вел себя тихо. На общие трапезы он не приходил.
А Помона Спраут все не оставляла надежды как-то помочь Лонгботтому. Она несколько раз моталась в министерство, разговаривала с попечителями. И дело сдвинулось с мертвой точки. Если парень принесет клятву верности действующему правительству, то его могут отпустить на домашнее обучение. Оставалось уговорить нашего партизана. И его бабку, естественно. Разговор с обоими был назначен в кабинете директора, в моем присутствии. Мерлин, помоги!
- Невилл, - тихо проговорила Помона, - эта изоляция ни к чему хорошему не приведет. Домашнее обучение в твоем случае – самый разумный выход. Пожалуйста, послушай меня. Я лично прослежу, чтобы тебе пересылали все задания. Экзамены сдашь вместе с остальными. Ты ведь даже своим проектом больше не занимаешься.
Молчит и смотрит прямо перед собой. Гриффиндор. Снейп показательно закатил глаза.
- Не оценит, Помона, - сказал он, - хоть наизнанку вывернетесь, не оценит он ваших трудов. Какая учеба, если можно заниматься глупостями, подставляя товарищей и декана. Еще что-то запланировали, а, Лонгботтом? Взлом уже был, дурацкие листовки тоже. Не убийство ли планируется? А профессора Кэрроу, чтобы прикрыть ваш зад, рядом может и не оказаться.
Вот это да! Снейп меня все-таки раскусил. Шпионская морда…
Лонгботтом вздрогнул и уставился на меня. Его бабка тоже дернулась. МакГоннагал, которая тоже здесь как декан проштрафившегося, широко раскрыла глаза. Помона кивнула.
- Возможно, Северус, - тихо проговорила я, - мистер Лонгботтом хочет сам проверить, сколько «Круцио» он может вынести.
- И лечь на соседнюю койку со своими родителями, - Снейп чего-то разошелся. Как бы на него бабуля Лонгботтом не набросилась. Нет, удержалась. – А может вам, Лонгботтом, так понравился рассказ профессора Кэрроу про крыс в Азкабане, что вы решили посмотреть на все это собственными глазами? Уверяю вас, ничего интересного там нет. А вам уже семнадцать. Еще одна такая выходка, и вы сядете. И надолго.
- Как вы смеете! – все-таки сорвалась Августа.
- Миссис Лонгботтом, скажите честно – у вас много внуков? – спросил ее Снейп. – Или планируете что-то сотворить со своим сыном, чтобы получить еще одного?
Вот это да…
- Директор Снейп совершенно прав, - сказала я, - даже за попытку кражи мы должны были передать дело в аврорат. А это срок в Азкабане. Миссис Лонгботтом, скажите, сколько вы платите за содержание своих сына и невестки в Мунго?
- Не ваше дело! – последовал закономерный ответ.
- О, разумеется не мое. Просто у вас появится еще одна статья расходов. И весьма значительная. Вы же не захотите, чтобы ваш внук гнил заживо? Придется платить.
Я уже привычно растираю руки. Августа перевела взгляд на них и поморщилась от отвращения. Думай, бабуля, думай! С твоим внучком может случиться то же самое.
- Простите? – не выдержала Минерва. – Что значит - придется платить?
- А вы не знаете? – я чуть заметно усмехнулась. – Азкабанский прейскурант. Законный заработок коменданта и охраны. Я могу озвучить, если интересно. Сразу скажу, что от дементоров откупиться невозможно. Два обхода в день, если нет особого приказа, чтобы они постоянно торчали рядом с камерой. А так… Двадцать пять галлеонов в неделю, чтобы оказаться в сухой и относительно чистой камере. Десять галлеонов в неделю стоит горячая еда и хороший хлеб раз в сутки. Там вообще все цены за неделю, если что. Тюфяк, набитый сухой соломой, в которой нет насекомых, и целое одеяло – пять галлеонов. Второе одеяло – тоже пять галлеонов. Принять горячий душ – десять галлеонов за один раз. Новая роба – пятнадцать. А так их выдают, когда предыдущая сгнила прямо на заключенном. Прогулка – пятьдесят галлеонов за полчаса. Еще есть расценки на свидания и возможность передать посылку. Причем передавать можно далеко не все. Все деликатесы точно конфискуют.
Августа Лонгботтом хлопает глазами. Невилл смотрит на меня с ужасом. Похоже, что до них дошло главное: чего они будут лишены, если не будут платить. И что даже за большие деньги можно получить лишь мизер. А тут еще мои больные руки практически под носом.
- Отвратительно, - пробормотала МакГоннагал.
Я пожала плечами. Нечего было спрашивать. Никто и не говорит, что это хорошо. Но это реальность. Порыв бороться уходит, остается выживание. И надежда, что когда-нибудь ты все-таки увидишь солнце, вдохнешь полной грудью чистый воздух, вытянешься во весь рост на сухой постели. Да просто спокойно откроешь дверь и пойдешь, куда глаза глядят, а не куда прикажут. Это так много, но этого простого счастья не чувствуешь и не понимаешь, пока не лишишься. Но как подобное объяснить тому, кто видит перед собой лишь врага?
Снейп меня не подставил, конечно. У меня железная отмазка в виде того, что все нарушители чистокровные. Я имею полное право позаботиться, чтобы семьи волшебников не остались без наследников. А при допросе присутствовала Беллатрикс. Она и раньше была неуравновешенной, а после того, как столкнула в Арку Смерти своего кузена Сириуса Блэка, частенько срывается. Получи она свободу действий, мы могли получить взамен не просто три пускающих слюни овоща, но и кровавые куски мяса, ранее бывшие учениками. Снейп это отлично знает. Помона, судя по всему, догадывается. Она понимает, что я не хочу войны в школе, именно поэтому давлю конфликты в зародыше. У нее на факультете тоже есть ребята, входившие в Армию Дамблдора. Выбор очевиден – усмирить, пусть даже и жестко, парочку заводил, или конфликт выйдет из-под контроля. К тому же, нас с Амикусом могут и убрать из Хогвартса, если мы не справимся. А вот кто придет на наше место… Странно, что этого в упор не видит МакГоннагал. У нее все просто: перед ней враги, которых нужно уничтожить любой ценой. То, что цена может оказаться чрезмерной, ее не волнует. Кажется, это называется «туннельным зрением».
- Так что будем делать? – спросил Снейп. – Честное слово, даже с Поттером при Дамблдоре столько не возились.
МакГоннагал и Августа Лонгботтом дружно вздрогнули. Ну, конечно, убийца посмел произнести имя своей жертвы. Мерлин, какие дуры!
- Вообще-то, не мешало бы компенсировать Отделу Тайн последствия разгрома, - сказала я, - там было уничтожено множество редких и дорогих приборов, некоторые вообще существовали в единственном экземпляре. Хорошо иметь покровителя во власти, правда, мистер Лонгботтом? Кого-то, кто заткнет рот пострадавшим, переложит всю ответственность на другую сторону, а потом еще и баллами наградит. За преступление. А теперь все, мистер Лонгботтом, теперь придется отвечать. По всей строгости закона. Вы к этому готовы? Мне почему-то кажется, что нет. Вы слишком привыкли к привилегированному положению.
- Невилл, - Помона Спраут тяжело вздохнула, - послушай меня, это единственный выход.
Августа крутится, как уж на сковородке, но даже до нее доходит, что внучка стоит забрать домой. У парня ее стараниями и так полно комплексов, а тут все против него. И она понимает, что я не остановлюсь. Если Невилл останется в Хогвартсе, то он рано или поздно сорвется. И это будет конец. Больше никто не вспомнит о том, что он чистокровный и единственный наследник, никто не пожалеет его родителей. Или убьют, или сломают об колено. И еще неизвестно, что страшнее. И Августа соглашается, что это оптимальный выход, поджимает губы, трогает внука за плечо и вымученно кивает. Лонгботтом произносит слова клятвы, мы свидетельствуем.
Все кончено. Он уходит с бабкой из замка, ни с кем не простившись. Домовик забирает его вещи. От одного избавились.