Уже на следующий год после Никейского Собора (т.е. в 326 г.) царица
Елена обрела в Иерусалиме Крест Господень, а потом и Гроб, и
Вифлеемскую пещеру. Через 10 лет (13 сент. 335 г.) её сын,
Константин Великий освятил над Голгофой и Гробом огромный храм в
честь Воскресения Христова (в память об этом мы до сих пор
празднуем "Воскресение Словущее" 13/26 сент.). Всего же Константин
и Елена построили на свв. местах более 80 храмов!
Сам по себе такой взрыв государственного храмостроительства очень
показателен. Стоит сравнить его с предшествующим Доникейским
периодом, когда само здание не играло существенной роли, потому что
первохристианская церковь это — община верующих. При Константине
церковь теряет этот экклезиологический смысл и храм приобретает
самостоятельное значение, как священное здание (святилище). Имелось
два вида подобных храмов:
Ротонда (или "гроон") — круглый со сводчатым куполом храм-памятник
над гробницей героя (а потом — мученика). В С.-Петербурге подобный
редкий тип храма-ротонды — Троицкая церковь "Кулича и Пасхи"
архитектора Львова.
Базилика — прямоугольное общественное здание, разделённое на нефы
рядами колонн, предназначаемое для официальных государственных
собраний и римских культов.
Интересно, что уже в Константиновском храме Воскресения Христова
ротонда была объединена с базиликой, т.е. заложена основа для
храмов последующего времени. Очень важно, что уже с
Константиновской эпохи начинается византийский символизм храма,
возникает особое литургическое пространство, полное сакральных
смыслов. Эта сакрализация пространства проявляется и в напряжённом
интересе к "священной топографии". Сначала в Иерусалиме, а затем и
в Риме вводится культ свв. мест (Гроб Господень, гробница ап. Петра
на Ватиканском холме), которые окружены специальным религиозным
почитанием.
Эта локализация и материализация священного, чрезвычайно
показательна именно для государственного культа, в который
превращается христианство. Там, где нет гробницы апостола или
мученика, прибегают к искусственному обретению или перенесению
мощей. Наконец, возникает идея "священного града" К-Пля, мистически
сосредоточенного вокруг центрального храма (сначала — это храм
Апостолов, затем — Св. София).
Разумеется, все эти изменения должны были сказаться и на самом
храмовом богослужении. Если первохристианское богослужение было
сосредоточено на Евхаристии, лишено всякой помпы и торжественности,
то в пышных государственных базиликах и само богослужение
приобретает государственную пышность, резко усложняется, становится
театрализованным и нарочито эффектным. Это делается отчасти со
специальной миссионерской целью: привлекать в храмы массы вчерашних
язычников, которые уже не были объединены единодушной верой.
Главным источником литургического творчества на этом этапе
становится придворный императорский церемониал.
Византийская
литургия — это в полном смысле императорская литургия,
подразумевающая включение в жизнь Церкви императорского двора.
Отсюда обряды процессий, сложная система входов и выходов, которые
делают богослужение более пышным и драматически выразительным.
Для сцепления и скрепления между собой разрастающихся литургических
структур изобретается множество мелких литургических элементов:
бесчисленные стихиры, тропари и кондаки, прокимны, ипакои,
эксапостиларии и т.д. Из этих элементов будут складываться
грандиозные конструкции средневековых канонов и полиелейных
служб.
Пышно расцветает гимнография и церковное пение, которое также
постоянно усложняется. И все это ведет за собой усложнение
предметно-материальной стороны культа. Появляются всяческие
предметы облачения, митры, орлецы, рипиды, дикирии и трикирии. Для
оправдания такого усложнения изобретаются символические объяснения:
митра — символ тернового венца, рипиды — знаки ангельского
сослужения, дикирии и трикирии имеют христологический и тринитарный
смысл.
Таким образом это не было произвольной игрой формами, как иногда
полагают гиперкритики. Литургические символы иллюстрировали
христианские догматы, что было особенно важно в период великих
богословских споров 4-8 веков.
Этой же цели служит быстрое развитие цикла великих праздников.
Исследуя историю разделения (во второй половине 4 века) Богоявления
на два праздника, Рождество Христово и Крещение Господне, Кульман и
Ботт обнаружили, что это было необходимо для лучшего усвоения
догмата о Воплощении в эпоху борьбы с арианством. В конце 4 в.
появляется первый богородичный праздник Сретения, а с середины 5 в.
уже празднуют Успение Богородицы.
Но в этом победном шествии христианства были и свои отрицательные
итоги:
Крещение перестает восприниматься как таинство вступления в
Церковь, становится таинством личного очищения. Потому многие (по
примеру Константина Великого) откладывают его до седых волос.
Евхаристия перестает восприниматься как акт самоосуществления
Церкви, становится уже только актом личного благочестия и
причащение становится все более редким.
Литургия и богослужение вообще перестает быть "общим делом",
приобретает характер мистерии, которая освящает профанное,
соделывает его священным.
Поэтому "тайносовершители" (клирики) все более отделяются от
"тайнопотребителей" (мирян). Клир уже только освящает профанных
мирян, а не собирает из них Церковь.
Если в первохристианстве каждый крещенный становился и посвященным
(верным), то при поголовном византийском крещении истинным
посвящением становится поставление во священство. А миряне так и
остаются непосвященными и алтарь постепенно закрывается для
них.
В конце 4 - начале 5 веков в этом алтаре появляется проскомидия,
как символическое дублирование Евхаристии. Это свидетельствует о
том, что восточная Литургия превращается в символическую мистерию.
Государственное Храмостроительство
37
0
3 минуты
Темы:
Понравилась работу? Лайкни ее и оставь свой комментарий!
Для автора это очень важно, это стимулирует его на новое творчество!