- одна из основных категорий, в которых современные философы, социологи, политологи и экономисты анализируют тенденции и особенности современных, т.наз. “развитых” обществ в отличие от “традиционных”, “аграрных” (родо-племенных, феодальных и др.) Термин “И.О.”, впервые введенный в научный оборот в 19 в. Сен-Симоном, употреблялся видными представителями социологии Контом, Спенсером, Дюркгеймом и др. Он наполнился новым, более широким и конкретным содержанием в 50-60-х 20 в., когда теория И.О. сформировалась и стала одной из главенствующих на Западе. Эта теория, базирующаяся на принципах технологического детерминизма, первоначально была сформулирована в двух вариантах: Ароном в его лекциях в Сорбонне в 1956-1959 и Ростоу в книге “Стадии экономического роста. Некоммунистический манифест”. Теория И.О. исходит из того, что коренные социально-экономические, политические и социокультурные изменения в процессе общественного развития происходят в результате трансформации “традиционных” аграрных обществ к “индустриальным”, сама же эта трансформация осуществляется в результате промышленной революции и связанного с ней быстрого и крупномасштабного вторжения техники во все сферы социума. Именно быстрое развитие техники и становится главной детерминантой социально-экономического развития. Основные компоненты становления И.О. состоят в том, что в процессе его возникновения создается крупное машинное производство (Ростоу), национальная система экономики со свободной торговлей и общим рынком (Арон), с фабричнойорганизацией труда, символом которой является фабричная труба (Тоффлер). Белл считал, что в И.О. центральными переменными, определяющими его социальную динамику, становятся труд и капитал. Опираясь на этот тезис, Дарендорф утверждал, что в этом обществе основным социальным конфликтом является противостояние вдоль оси собственности между пролетариатом и капиталистами. Свойственные “традиционным” обществам жесткие социальные перегородки в процессе характерной для И.О. активной социальной мобильности разрушаются, традиционные наследственные привилегии уступают место равенству возможностей, что приводит к расширению и обогащению гражданских прав, к демократизации общественно-политической жизни. По мере нарастания могущества индустриализма и повышения роли специалистов в управлении экономикой и другими сферами общественной жизни в И.О. происходит отделение собственности от процесса управления, а реальная власть переходит к “техноструктуре” – специфической социальной организации, состоящей из совокупности ученых, инженеров и техников, специалистов по реализации, торговле, рекламе, экспертов в области отношений с общественностью (Гэлбрейт). Тем самым И.О. предстает в качестве более широкой социальной категории, включающей в себя “капиталистическое общество” в качестве частного случая, преодоленного в процессе дальнейшего развития. На протяжении 70-90-х 20 в. акценты в оценке И.О. основательно сместились в критическую сторону. В частности, утверждается, что современное социально-экономическое развитие привело к отвержению ценностей И.О., что это общество находится в кризисе, а человечество движется к общественному устройству, “отличающемуся большей способностью к самоизменению, чем И.О.” и которое условно может быть названо “постиндустриальным обществом”.
55. Цивилизация ХХ века: за границами традиционного общества.
Итак, какие же тенденции развития новейшей культуры считаются в науке важнейшими? Что останется в истории литературы? Известный философ-экзистенциалист Карл Ясперс справедливо писал: "По широте и глубине перемен… нашей эпохе принадлежит решающее значение". [1]. В другом месте он отметил: "Лишь в наши дни существует реальное единство человечества" [2]. Действительно, о любом событии в мире мы узнаём почти сразу: сократились расстояния, мы живём, по словам М. Маклюэна, в "глобальной деревне". Изобретение компьютера и Интернета стало достоянием фактически всех народов. Экологическая катастрофа тоже может стать уделом всей планеты…
Всё это заставляет учёных говорить об уникальности XX века в истории культуры и литературы, причём развитие последней связывают с кардинальными переменами в эстетических вкусах людей, в соотношении "жизнь-искусство", а также - с переоценкой прошлого опыта. В. Пестерев констатировал недавно: "В ретроспективном взгляде на XX век как художественную эпоху разработка условной формы представляется одним из главных эстетических призваний столетия" . Другими словами, стремясь уйти от копирования природы и человеческой жизни, художники в XX веке активно искали новые формы изображения реальности. В таких литературных направлениях как символизм, сюрреализм, футуризм, экзистенциализм, абсурдизм, постмодернизм условное начало дополняло и резко меняло традиционные реалистические формы, но крайне редко напрочь отбрасывало их. В абстракционизме и некоторых других крайних проявлениях модернистского творчества условное начало выходило вперёд настолько, что связь с реальностью становилась призрачной, а субъективизм превращал произведение искусства в ребус.
Литература ХХ века отличается поразительным разнообрази-ем. Бурный поток направлений и школ, хаотично сменяющих друг друга, мчится с невиданной быстротой, что отражает общее ус-корение темпов жизни. После второй мировой войны экспериментальное модернистское искусство, которое долгое время было уделом элиты, становится достоянием широких кругов потребителей, сливается с "массовой культурой". Массовое общество, сформировавшееся в эпоху технотронных коммуникаций, породило новую литературу.
В целом, если говорить о модернизме как художественной системе, "открывшей" XX век, можно утверждать, что это была совокупность различных явлений и творений, объединённых стремлением деформировать художественный образ с целью расширения горизонтов эстетического восприятия. Модернизм - это авангардное явление в культуре начала ХХ века, возникшее еще в эпоху декаданса 1880-х - 1900-х годов, в эпоху осознания "усталости" западной цивилизации, и в этом кроется главнейшее его противоречие. С одной стороны, это был отчаянный поиск новизны, смелый прорыв в искусстве, а с другой - выражение страха перед грязной действительностью, воплощение "окостенения" и усталости искусства, пресытившегося жизнеподобием, классической правильностью языка, жёсткими нормами образотворчества. Писатели Запада рубежа ХIХ - ХХ веков начали бунт внутри классической традиции, а их ученики и последователи довели идею несогласия до революционного радикализма. С "корабля современности" стали сбрасывать Пушкина, Шекспира, Диккенса. Центром авангарда в 1920-е годы становится Париж, где жили многие западные литераторы. Бунт художников носил чаще всего богемно-элитарный характер, но это был радикальный поворот к новизне и эксперименту, выходящий за пределы эстетики.
В условиях обновления общественной жизни и - в то же время - в кризисную пору между двумя мировыми войнами литераторы пытались найти утраченную гармонию и целостность личности в мифоподобных повествованиях, питаемых соками древней традиции. Нельзя считать модернистов антитрадиционалистами. Ещё символист Уильям Батлер Йейтс, создавая условный "театр масок" в духе японского искусства, призывал воссоздать мифы "героического века" Ирландии, а основоположник англо-американского модернизма в критике Т.С. Элиот написал специальную статью "Традиция и индивидуальный талант" (сб. "Священный лес"), где рассмотрел диалектику "своего" и "чужого" в творчестве, показав объективную неизбежность преемственности в культурной эволюции поколений, неизбежность "взаимопомощи" творческой индивидуальности и народной стихии. Эта статья ставит под сомнение многие декларации Элиота - сторонника элитарного искусства.
Другой стороной модернизма, о которой целесообразно говорить в связи с наследием Джеймса Джойса, Эзры Паунда, Томаса Стернза Элиота, а отчасти и У.Б. Йейтса, В.Вулф, О. Хаксли, Ф.Кафки, Д.Г. Лоуренса и многих других, была мифопластика, т.е. стремление художников слова создать свои собственные образы - мифологемы, воспроизводящие логику и поэтическую природу древнего мифа, для которого, как известно, была в высшей степени присуща синкретичность, т.е. "синтетизм" в процессе познания и отражения действительности. Новый миф, стремясь вернуть человеку чувство всеобщей связи ("всеединства", как говорил русский философ В. Соловьёв), также обратился к вечному нерушимому, базовому. Всех нас объединяет смерть, любовь, ненависть, страх и другие универсалии. Они и стали предметом анализа в таких шедеврах мировой литературы ХХ века, как "Улисс" Дж. Джойса, "Бесплодная земля" Т.С. Элиота, "Плавание в Византию" У.Б. Йейтса, "Превращение" Ф. Кафки, "Сто лет одиночества", Г.Г. Маркеса, "Миф о Сизифе" А. Камю, "Хазарский словарь"М.Павича и др.
Таким образом, западная культура и литература уже ушедшего в историю столетия убеждает в необходимости широкого культурологического взгляда на бурные события в индустриальном и постиндустриальном мире. Основные доминанты движения культуры развитых стран вселяют осторожный оптимизм в прогнозировании тенденций дальнейшей эволюции: творческий потенциал цивилизованного мира велик и может противостоять бездуховности искусства.