Если отбросить православный взгляд на каноническое право как на откровение Святого Духа (что есть предмет веры, а не научного знания), то мы увидим, что важнейшим источником этого права в православии является предполагаемое "апостольское предание" – якобы устное, а затем будто бы приобретшее письменную форму.
Считается, что так называемые "апостольские правила", как форма законодательства и регулирования внутри- и внешне-церковных отношений, явились прецедентом для создания и кодификации множества других правил, созданных позднее авторитетными церковными писателями и соборами. Поэтому целесообразно поговорить об истоках самой этой формы самовыражения православной церкви.
Утверждение, что апостолы стремились регламентировать церковную жизнь первых христианских общин в виде свода нормативных правил, нельзя считать полностью безосновательным. И не только на основании косвенного указания в Деян. 16:4. Это подтверждается ессейской традицией, склонной к скрупулезной регламентации всех сфер религиозной жизнедеятельности. Впрочем, текст Деян. 16:4 указывает не на правила в обычном понимании, а на δογματα, т. е. учения[1], провозглашенные Апостольским собором в Иерусалиме. Что это были за "учения", сказать сейчас трудно (подчеркнем, что это слово стоит во множественном числе, следовательно оно не ограничивалось спором о соблюдении обрядового Закона Моисеева обращенными в христианство язычниками). Но с другой стороны ничто не мешает понимать под словом δογματα именно свод первоначальных правил в контексте решений описанного в книге Деяний Иерусалимского собора. Каков мог быть характер этих правил, мы можем судить не только на основании тех источников, которые сохранило для нас византийское церковное право, но и имея в виду те памятники древней церковной письменности, в это законодательство не вошедшие. Можно уверенно констатировать, что практика религиозного законодательства в форме правил могла зародиться в христианских общинах на почве унаследованной ими ессейской традиции. Прежде всего она была вызвана необходимостью четкого разграничения ветхозаветных нормативов от новозаветного учения, чему подтверждение можно найти в свидетельствах древнейших правил[2]. Практика апостольской церкви во многом отражала Устав кумранской Общины, что является фактом научно установленным[3].
Если какие-то правила действительно были составлены апостолами на Иерусалимском соборе, то уж никак не в устной, а именно в письменной форме. Интересно, что в дошедших до нас свидетельствах эти правила передаются в форме стенограммы заседаний[4]. Поэтому многочисленные заявления православных теоретиков церковного права, что существующая редакция апостольских правил возникла в результате передачи устной традиции, лишь подрывает веру в их аутентичность. Все разговоры о том, могли или не могли сохраниться апостольские правила в чистоте и неповрежденности, при таком подходе к проблеме представляются очередным сотрясанием воздуха.
Из дошедших до нас ранних источников прежде всего следует упомянуть свод "апостольских правил" в количестве 85, входящий в известную "Книгу правил" и в состав разнообразных канонических сборников православной церкви. Это собрание приписывается Клименту, епископу Римскому, ученику апостола Петра. Помимо них имеется целый ряд правил, изложенных в памятнике III-IV века "Апостольские Постановления". Эти правила хотя и входили в состав некоторых византийских канонических сборников, однако не были окончательно ратифицированы. Также известны так называемые "Церковные каноны святых апостолов", датируемые II веком, – текст, восходящий к древне-церковному литургико-каноническому памятнику под названием "Учение святых Апостолов" (или "Дидахе"). Последние два документа не входили в состав византийского церковного законодательства, хотя они, а также правила из "Апостольских Постановлений", явно древнее свода из 85 "апостольских правил", получившего твердое признание в православной церкви. Следует назвать еще "Каноны Ипполита" и "Апостольское Предание" того же автора, где приводится множество правил, которые Ипполит называет "самым истоком предания".
Названные памятники дошли до нашего времени в различных редакциях и имеют существенные разночтения. "Апостольские Постановления", известные также под именем "Апостольской Дидаскалии"[5], имеются в греческой, латинской, сирийской, эфиопской и арабской версиях; "Апостольское Предание" – в латинской, эфиопской, коптской и арабской. Помимо Ипполита, собраниями древних церковных правил во II веке занимались историк Егезипп и Папий Иерапольский, а в III веке – Климент Александрийский, который составил книгу под названием "церковные каноны", где, по его словам, собрал неписанные предания апостолов и их первых преемников. Но эти источники безвозвратно утрачены, что делает их анализ невозможным.
Данные источники канонического права в дальнейшем были положены в основу церковных правил, утвержденных решениями Вселенских и Поместных соборов, которые не только издавали свои собственные каноны, но использовали и корректировали уже имеющиеся, составленные до них.
36. Роль и место канонического права в современных государствах мира.
Роль канонического правабыла велика особенно в тех странах, где господствующая религия возводилась в ранг государственной. Творцами канонического права были служители религиозных культур. Римско-католическая церковь, например, наделяла полномочиями творить право «на земле» римского папу. Большую роль в процессе создания и применения канонического права играли также высшие церковные сановники — кардиналы, церковные соборы, формируемыми папами, как правило, из высших представителей духовенства для решения наиболее важных и зачастую спорных религиозных вопросов, и церковные трибуналы.
Основными источниками канонического права были постановления церковных соборов, касавшиеся как самой веры, так и обычных религиозных дел, Ветхий и Новый Заветы, отдельные институты римского права, религиозные догмы и учения (учения двенадцати апостолов и др.). Широко используя каноническое право, церковь стремилась решать не только «небесные», но и мирские дела. Наиболее распространенными рычагами ее воздействия были индульгенции — отпущение мирских грехов, интердикты — запреты на проведение богослужений в непокорных областях, а иногда и государствах, отлучения от церкви, ставившие преступивших религиозные каноны лиц вне церковного лона и обрекавшие их души «на вечные мучения», и др.
Наряду с каноническим правом большую роль в жизни различных слоев феодального общества играло также городское и крепостное право.
По мере развития феодального общества, сопровождавшегося ростом товарно-денежных отношений, феодальное право все больше принимало основные положения римского права (рецепция). Римское право содержало в себе ряд готовых, проверенных практикой институтов и норм, регулировавших товарно-денежные отношения.
Наибольшее распространение рецепция римского права получила в правовых системах Германии, Франции, Италии и других стран.
Феодальное право отличалось большим разнообразием форм. В силу застойного характера общества преобладающей формой феодального права вплоть до периода абсолютизма был обычай. В условиях раздробленности стран на отдельные княжества, герцогства и т. п. феодальное право состояло большей частью из местных обычаев и велений отдельных феодалов. В феодальном праве, например, Франции насчитывалось более 300 систем местного обычного права (кутю-мов). Широкую известность приобрели, в частности, Великие кутюмы Нормандии (1275), Кутюмы Бовези, представлявшие собой собрание сложившихся обычаев в графстве Бове (северо-восточная часть Франции) и другие правовые обычаи. С их помощью регулировались самые разнообразные общественные отношения, касающиеся власти суверена (короля), сеньора, барона, положения крепостных крестьян, городских коммун, различных судебных инстанций, порядка наследования имущества различными сословиями, применения доказательств в уголовном и исковом процессах и др.
Примечательным является то, что в некоторых кутюмах с целью поднятия их авторитета и повышения действенности содержится сравнительная оценка собранных в них обычаев. «Наш обычай,— говорится, например, в Кутюмах Бовези,— более мягок в отношении к крепостным, нежели во многих других странах, ибо во многих странах сеньоры могут распоряжаться жизнью и смертью своих крепостных, когда и как им угодно, а также принуждать их вечно жить на своих землях. В Бовези же с ними обращаются более человечно, ибо при условии уплаты своим сеньорам положенных обычаем ренты и специального налога, собираемого с каждой семьи, они могут идти служить и жить вне юрисдикции своих сеньоров».
Большое значение для развития феодального права имели частные сборники обычаев и описания судебной практики (например, сборник обычаев Бовези во Франции, Саксонское и Швабское зерцало в Германии), договоры между отдельными феодалами, королями и феодалами, между городами и феодалами и т. п.
В качестве одного из наиболее ярких примеров установления и поддержания договорных отношений внутри господствующего класса феодалов может служить Великая хартия вольностей (Magna Charta). Она была принята в 1215 г. и отражала борьбу основных социальных группировок, борьбу английских феодалов в начале XIII в. против королевской власти за расширение своих прав и привилегий. Хартия содержала ряд статей, определявших характер новых вассальных отношений, устанавливавшихся между королем и английскими баронами: «Никто не должен быть принуждаем к несению большей службы за свой рыцарский лен или за другое свободное содержание, чем та, какая следует с него»; ограничивавших судебную власть, финансовые и некоторые другие права короля: «Ни мы, ни наши чиновники не будем захватывать ни земли, ни дохода с нее за долг, пока движимости достаточно для уплаты долга».
«Ни щитовые деньги, ни пособие не должны взиматься в королевстве нашем иначе, как по общему совету королевства нашего, если это не для выкупа нашего из плена и не для возведения в рыцари первородного сына нашего и не для выдачи первым браком замуж дочери нашей первородной, и для этого должно выдать лишь умеренное пособие».
Важной особенностью Великой хартии вольностей было то, что она не только ограничивала власть короля, но и устанавливала контроль (в лице комитета из 25 баронов) за соблюдением содержавшихся в Хартии положений. Для того чтобы всеми «пожалованными» со стороны короля правами и привилегиями бароны «пользовались прочно и нерушимо на вечные времена,— говорится в связи с этим в ст. 61 Хартии,— создаем и жалуем им нижеписаную гарантию, именно: чтобы бароны избрали двадцать пять баронов из королевства, кого пожелают, которые должны всеми силами блюсти и охранять и заставлять блюсти мир и вольности, какие мы им пожаловали и этой настоящей Хартией нашей подтвердили».
На более поздних стадиях развития феодального общества и в особенности в период абсолютизма широкое распространение получили писаные законы (царские указы, королевские ордонансы и т. п.), сборники уголовного и уголовно-процессуального законодательства (например, Соборное уложение 1649 г. в России), кодексы законов (например, кодекс законов в Германии, названный именем императора Карла V «Каролиной»), и другие виды нормативно-правовых актов.
Несмотря на разнообразие форм выражения и проявления, феодальное право неизменно оставалось на всех этапах своего развития одним из важнейших средств проведения в жизнь воли и интересов господствующего класса феодалов. В этом заключаются его социально-классовая сущность и назначение.