Язык. Языковая система. Речевая деятельность, речь

Человеческий язык существует в виде отдельных языков – русского, английского, китайского и многих других. Каждый отдельный язык существует в сознании его носителей. Как возникает язык в сознании каждого отдельного человека? Язык не является «врожденным», преданным по наследству. Термин «родной язык» не значит «врожденный», а значит только «усвоенный в раннем детстве». В сознание каждого человека язык проникает, безусловно, «извне», проникает потому, что этим языком пользуются другие люди, окружающие. По их примеру языком начинает с детства пользоваться и сам данный человек. И, с другой стороны, язык постепенно забывается, а в конце концов и начисто исчезает из памяти (даже и родной язык), если человек почему-либо перестает им пользоваться. Из всего этого явствует, что о подлинном существовании языка можно говорить лишь постольку, поскольку им пользуются. Язык существует как живой язык, п о с к о л ь к у о н ф у н к ц и о н и р у е т. А функционирует он в речи, в высказываниях, в речевым актах.

Разграничение понятий «язык» и «речь» впервые в четкой форме было выдвинуто и обосновано швейцарским лингвистом Фердинандом де Соссюром (1857 – 1913), крупнейшим теоретиком в области общего языковедения и одним из зачинателей современного этапа в развитии науки.

Ф. де Соссюр различает язык в узком смысле, языковую систему (la langue) и речь, речевой акт (la parole). Это две части (или два аспекта) языка в широком смысле, языкового феномена в целом (le langage; переводчики употребляют в качестве русско­го эквивалента не вполне удачный термин речевая деятель­ность).

Для Ф. де Соссюра важнейшее основание для этого двоично­го разбиения (дихотомии) является индивидуальный, однократ­ный характер актов речи и социальный, постоянно воспроизво­димый характер языка.

Речь выступает в виде единичных актов, производимых дан­ным индивидом. Язык же принадлежит всему данному языковому коллективу, он социален, а его единицы воспроизводимы в бесконечном множестве речевых актов. Речь актуальна, язык потенциален. Язык организован прежде всего как система знаков, для которых наиболее характерны их различительные признаки, их взаимосвязь и взаимообусловленность. Язык формируется в речевых актах, речь предполагает наличие языка.

Главной задачей исследователя Ф. де Соссюр считал по­строение "лингвистики языка", а построение "лингвистики речи" полагал возможным, но сам за решение этой задачи при своей жизни не взялся.

Затем понятия эти были глубже разработаны другими учеными, в частности в России акад. Л.В. Щербой (1880 – 1944) и его учениками. Л.В. Щерба предложил различать не два, а три компонента, а точнее, три аспекта данной в опыте речевой деятельности, представляющей собой множество актов речи (как актов говоре­ния и письма, так и актов слушания и чтения). В актах речевой деятельности передаются высказывания (в другой терминологии, тексты или же речь). Для лингвиста они образуют языковой ма­териал, из которого он извлекает сведения о языковой системе, фиксируемые им в словарях и грамматиках.

Все три аспекта (речевая деятельность, языковой материал, языковая система) характеризуются как социальные, поскольку они небезразличны по отношению к определённой языковой общности, определённому историческому периоду её существо­вания. Правда, Л.В. Щерба вместе с этим говорит и об индивиду­альной психофизиологической организацией, соотносящейся с социальной языковой системой.

Концепцию Л.В. Щербы можно трактовать следующим об­разом: в непосредственном опыте дана речевая деятельность (это нулевой уровень абстракции). Тексты, которыми обмениваются участники речевой деятельности (языковой материал), исследо­ватель берёт вне контекста соответствующих речевых актов (это первый уровень абстракции). Раскрываемая в текстах языковая система описывается сама по себе (это второй, высший уровень абстракции).

Отношения между тремя аспектами речевой деятельности как социального феномена могут быть проиллюстрированы сле­дующей цепочкой: речевая деятельность —> тексты / высказы­вания / речь —> языковая система.

Аналогичная цепочка связывает три аспекта речевой дея­тельности индивида: речевые акты, в которых данный индивид участвовал —> тексты / высказывания, которые он построил и/или получил —> его "собственная" языковая система, извлечённая ин­дивидом из высказываний, с которыми он имел дело как отправи­тель и как получатель. Социальный и индивидуальный планы взаимодействуют друг с другом.

Заметим, что под р е ч ь ю (у Соссюра «la parole») современное языковедение понимает не только устную речь, но также и речь письменную. В широком смысле в понятие «речь» включается и так называемая «внутренняя речь», т.е. мышление с помощью языковых средств (слов и т.д.), осуществляемое «про себя», без произнесения вслух.

Р е ч е в о й а к т – это индивидуальное и каждый раз новое употребление языка как средства общения различных индивидов. Речевой акт должен быть обязательно двусторонним: говорение – слушание, что составляет неразрывное единство, обусловливающее понимание. Отдельный акт речи, р е ч е в о й а к т, в нормальных случаях представляет собой двусторонний процесс, охватывающий говорение и протекающие параллельно и одновременно слуховое восприятие и понимание услышанного. Речевой акт может быть не только услышан (при устной речи), но и записан (при письменной), а также, в случае устного речевого общения, зафиксирован на магнитофонной пленке. При письменном общении речевой акт охватывает соответственно писание и чтение (зрительное восприятие и понимание) написанного, причем участники общения могут быть отдалены друг от друга во времени и пространстве.

Речь – это не язык и не отдельный речевой акт. Мы говорим об устной и письменной речи, и это вполне правомерно, мы говорим о речи ребенка, школьника, о речи молодежи, о сценической речи, о прямой и косвенной речи, о деловой и художественной речи, о монологической и диалогической речи. Все это разные использования возможностей языка, отображения для того или иного задания, это разные формы применения языка в различных ситуациях общения.

Речевой акт есть проявление р е ч е в о й д е я т е л ь н о с т и.

В речевом акте создается т е к с т. Лингвисты обозначают этим термином не только записанный, зафиксированный так или иначе текст, но и любое кем-то созданное (все равно – записанное или только произнесенное) «речевое произведение» любой протяженности – от однословной реплики до целого рассказа, поэмы или книги. Во внутренней речи создается «внутренний текст», т.е. речевое произведение, сложившееся в «уме», но не воплотившееся устно или письменно.

Почему произнесенное (или написанное) высказывание в нормальном случае будет правильно понято адресатом?

Во-первых, потому, что оно построено из элементов, форма и значение которых известны адресату (скажем для простоты – из слов, хотя элементами высказывания можно считать, как мы увидим , и другие единицы).

Во-вторых, потому, что эти элементы соединены в осмысленное целое по определенным правилам, также известным (правда, во многом интуитивно) нашему собеседнику или читателю. Владение этой системой правил позволяет и строить осмысленный текст, и восстанавливать по воспринятому тексту его содержание.

Вот эти-то элементы высказывания и правила их связи как раз и являются языком наших участников общения, частями их языка, т.е. языка того коллектива, к которому данные индивиды принадлежат. Язык ( у Соссюра «la langue) того или иного коллектива и есть находящаяся в распоряжении этого коллектива система элементов – единиц разных ярусов (слов, значащих частей слов и т.д.) плюс система правил функционирования этих единиц, также в основном единая для всех, пользующихся данным языком. Систему единиц называют и н в е н т а р е м языка; систему правил функционирования единиц, т.е.правил порождения осмысленного высказывания (а тем самым и правил его понимания), - г р а м м а т и к о й этого языка.

Ясно, что в речевых актах и в текстах как инвентарь, так и грамматика языка существуют, можно сказать, в «распыленном виде»: в каждом отдельном предложении представлены какие-то элементы из инвентаря языка и использован ряд правил грамматики. При этом некоторые из этих элементов и правил применяются часто, на каждом шагу, повторяются в тысячах и миллионах высказываний, другие используются реже, третьи - совсем редко. Задача лингвиста - разобраться в том «хаосе языковых фактов», который представляет собой речь, выявить и взять на учет все элементы инвентаря, все действующие правила грамматики и точно описать их.

Наука вообще, как правило, идет от явления, от непосредственной данности к сущности, к внутренним закономерностям и связям. Не составляет в этом отношении исключения и наука о языке. Когда лингвист исследует живой язык, ему даны не только тексты – устные или письменные, но и возможность наблюдать речевые акты носителей данного языка. Кроме того, как подчеркнул Л.В.Щерба, лингвист может в этом случае э к с п е р и м е н т и р о в а т ь, т.е. создавать сам слова, грамматические формы и целые тексты на исследуемом языке и проверять приемлемость и понятность созданного, привлекая живых носителей данного языка (в том числе и себя самого, если объектом изучения является родной язык исследователя). Если же изучается мертвый язык, т. е. такой, которым уже никто не пользуется (по крайней мере в качестве основного средства общения), например латынь, древнегреческий, старославянский и т.д., ученый располагает только письменными текстами, более или менее ограниченными по объему (иногда даже только отдельными словами или формами, так или иначе сохраненными в текстах других языков). Ни наблюдения за актами общения, ни эксперимент здесь уже невозможны.

Что касается природных носителей живых языков, то у них владение языком создается постепенно, начиная с раннего детства, и создается в принципе тем же путем, каким идет и ученый лингвист: каждый человек познает свой родной язык, «добывая» его из речи. Только процесс этого добывания носит в этом случае не вполне осознанный характер, протекает в основном интуитивно, особенно в детстве. Слушая речь окружающих, т.е. встречаясь с различными высказываниями, произносимыми в той или иной ситуации, ребенок постепенно научается связывать с повторяющимися элементами этих высказываний определенные смыслы, т.е. начинает понимать и выделять эти элементы, запоминает, а позже начинает и сам воспроизводить их в соответствующих ситуациях. Шаг за шагом он усваивает и практически применяет правила комбинирования этих элементов и так незаметно овладевает системой родного языка. Известную роль играет и целенаправленное сообщение взрослыми ребенку тех или иных элементов инвентаря (слов), а на более поздних этапах – и правил грамматики. Но в основном знание родного языка все же добывается индивидом из собственного р е ч е в о г о о п ы т а; в процессе переработки данных этого опыта из всей массы услышанного, а затем и прочитанного неуклонно и постепенно отбирается, обобщается и складывается в систему все повторяющееся, все более или менее устойчивое и все это тут же проверяется на практике, «пускается в ход» в новых и новых высказываниях. Так «сырой» речевой опыт индивида превращается в его «организованный» языковой опыт, и в сознании человека вырабатывается почти автоматический механизм владения родным языком и «контролер» этого механизма – так называемое языков`ое чутье, или «языков`ая компетенция».

Язык и речь различаются так же, как правило грамматики и фразы, в которых использовано это правило, или слово в словаре и бесчисленные случаи употребления этого слова в разных текстах. Речь есть форма существования языка. Я з ы к ф у н к ц и о н и р у е т и «н е п о с р е д с т в е н н о д а н» в р е ч и. (Для языка, ставшего мертвым, формой существования нужно признать его тексты, если они были записаны и сохранились. Такой язык «непосредственно дан» нам только в этих текстах). Но в отвлечении от речи, от речевых актов и текстов всякий язык есть абстрактная сущность.

Язык применяется людьми для построения речи. Нужно различать язык как систему материальных единиц, служащих общению, отражаемых в сознании в отвлечении от конкретной информации (мыслей, чувств и т.д.), и речь как последовательность знаков языка, построенную по его законам, из его «материала» и в соответствии с требованиями выражаемой конкретной информации.

Язык и речь существуют в единстве. Единицы языка могут видоизменяться в речи; если эти видоизменения (например, так называемые употребления, речевые значения) закрепляются практикой общения, они становятся фактами языка. В Гумбольдт (1767 – 1835): «…в действительности язык всегда развивается только в обществе, и человек понимает себя постольку, поскольку опытом установлено, что его слова понятны также и другим».

Если язык всегда есть достояние коллектива, то он не может представлять собой механическую сумму индивидуальных языков. Скоре, речь каждого говорящего может рассматриваться как проявление данного языка в условиях той или иной жизненной ситуации. Но индивидуальные особенности в речи каждого человека тоже бесспорный факт.

Так возникает очень важная проблема: язык и речь. Эти понятия часто путают, хотя совершенно ясно, что, например, физиологи и психологи имеют дело только с речью, в педагогике можно говорить о развитии и обогащении речи учащихся, в медицине – о дефектах речи и т.п. Во всех этих случаях «речь» заменить «языком» нельзя, так как дело идет о психофизиологическом процессе.

Ф.де Соссюр писал: «Язык, то есть нечто социальное по существу и независимое от индивида…», «язык – определенная часть, правда – важнейшая, речевой деятельности». Язык - явление социальное, общественное, как достояние коллектива надо отличать от иных явлений, связанных с языковой деятельностью. Для языка в целом и языкового знака в частности необходима их материальность (звуки, буквы и их комбинации) . Социальное явление – язык – не есть психическое явление. Язык есть не психическое явление, а есть социальное явление.

Вне реальной материальности и способности быть чувственно воспринимаемым любой знак, и прежде всего языковой, перестает быть знаком и тогда кончается язык.

«Речь - индивидуальная сторона речевой деятельности, то есть речь, включая говорение. Речь есть индивидуальный акт воли и понимания, в котором надлежит различать: 1) комбинации, при помощи которых говорящий субъект пользуется языковым кодом с целью выражения своей личной мысли; 2) психофизический механизм, позволяющий ему объективировать эти комбинации».

«Язык - это клад, практикой речи отлагаемый во всех, кто принадлежит к одному общественному коллективу». «Язык ..это система знаков , в которой единственно существенным является соединение смысла и акустического образа». Так как без знаковой системы не может существовать человеческое общение, явление второй сигнальной системы по И П. Павлову.

Подчеркивая социальную сущность языка Соссюр говорит: «Он (язык) есть социальный элемент речевой деятельности вообще, внешний по отношению к индивиду, который сам по себе не может ни создать язык, ни его изменить».

Язык – действительно важнейшее средство человеческого общения. Язык – это достояние коллектива и предмет истории. Речевой акт – это индивидуальное (всегда индивидуальное, даже в случае хоровой декламации) и каждый раз новое употребление языка как средства общения различных индивидов. «Язык и речь тесно между собой связаны и друг друга взаимно предполагают: язык необходим, чтобы речь была понятна и производила все свое действие; речь в свою очередь необходима для того, чтобы установился язык; исторически факт речи всегда предшествует языку» (Ф. де Соссюр). Речь как система навыков общения посредством языка. Речевые навыки тоже достояние известных частей коллектива (по признакам: классовым, сословным, профессиональным, возрастным, половым и т.д.).

Язык и речь

В языкознании понятия «язык» и «речь» фактически разграничивались, хотя и без специального разъяснения и описания этого разграничения, В. Гумбольдтом, Г. Штейнталем, Г. Шухардтом, А. А. Потебней, Ф. Ф. Фортунатовым, Н. В. Крушевским, И. А. Бодуэном де Куртенэ и др. Попытку теоретического разъяс­нения такого разграничения предприняли Ф. де Соссюр и Л. В. Щерба.

Между тем наблюдения за процессом общения людей при помощи языка говорят о том, что разные люди во многих жизненных случаях и положениях по-разному используют одни и те же единицы языка. Миллиарды раз были применены людьми такие слова, как дом, до­рога, жизнь, есть, знать, пить и др. Миллиарды раз были исполь­зованы членами коллектива различные «правила» изменения имен существительных по падежам и числам, «правила» соединения имен прилагательных с именами существительными, наречий с глаголами и т. д. Миллиарды раз были построены предложения по граммати­ческой схеме (по «модели») «подлежащее + сказуемое + прямое до­полнение»: Солнце греет землю; Мальчик любит конфеты; Я пишу письмо; Брат читает газеты. Эти примеры не могут не убедить нас в том, что единицы языка (звуки, слова, словосочетания, предложения и др.) существуют в сознании коллектива в отвлечении от конкретных мыслей, чувств, настроений.

Язык - это система материальных единиц, служащих общению людей и отражаемых в сознании коллектива в отвлечении от конкрет­ных мыслей, чувств и желаний. Если бы единицы языка были постоян­но «привязаны» к одним и тем же, определенным мыслям и чувствам, они совершенно не годились бы в качестве универсального орудия общения, способного выражать любые мысли и чувства.

Основными единицами языка являются слова. Они общенародны и не «при­вязаны» ни к какому конкретному тексту, высказыванию. За ними исторически закреплены не те или иные конкретные мысли и чувства, а общенародные значения, сочетая которые отдельные люди полу­чают базу формирования и средство выражения конкретных мыслей и чувств.

Введением в науку термина «речь» признается тот очевидный факт, что общее (язык) и частное (речь) едины и вместе с тем различны. Средства общения, взятые в отвлечении от какого бы то ни было кон­кретного их применения, мы называем языком. Те же самые средства общения, конкретно примененные, т. е. вступившие в связь с кон­кретным содержанием (мыслями, чувствами, настроениями человека), мы называем речью. Средства общения в возможности (потенции) — язык. Те же средства в действии (реализации) - речь. Общее (язык) выражается и осуществляется в частном (речь). Отдельное, частное (речь) - это одна из многих конкретных форм общего (языка).

Язык и речь нельзя противопоставлять, забывая об их единстве. Но вместе с тем нельзя забывать и об их различии. В речи единицы языка могут приобретать такие свойства, значения и осмысления, ко­торых они не имеют в языке. В языке есть метафорические значе­ния слова: ножка {стола), шляпка {гриба), крылья {самолёта), нос {корабля,) хвост (поезда). Но в языке нет метафорического при­менения общенародных языковых значений: Отговорила роща золотая берёзовым весёлым языком (Есенин); Мой стих трудом громаду лет прорвёт (М); Но «Яблочко»-песню играл эскадрон смычками стра­даний на скрипках времен (Св.). В этих стихотворных строчках мы встречаем речевые значения слов. Эти речевые значения (употребле­ния) возникают в речи, они не свойственны словам как единицам язы­ка; может быть, они «скрыты» в словах и получают реализацию в речи в связи с другими словами, в связи с конкретными мыслями и чувствами автора. Например, В. В. Маяковский легко и во множе­стве создавал новые слова: двухметроворостая, омолниться, разулыбить и др. Почти все эти слова созданы по законам нашего языка и потому в большинстве своем легко понимаются читателями. Однако почти все они - факты речи Маяковского, они не вошли в язык (за исключением, разве, слов молоткастый и серпастый).

В процессе общения в соответствии с потребностями коллектива из речи отбираются такие ее элементы, которые могут служить всем, - они и становятся фактами языка. По-видимому, такие эле­менты речи редко имеют одного «автора» — они возникают одновре­менно во многих «местах», потому что определенная общественная потребность улавливается сразу многими и язык многим же подска­зывает, какие его средства могут быть по-новому введены в речь. Можно думать, что роль отдельных людей в формировании речи очень значительна, хотя и ограничена: ведь речь строится из единиц языка, а язык общенароден. Но из речи отдельных людей очень немногое может попасть в язык, да и то в результате действия общей потребности в каком-то новом средстве языка. Вот почему роль отдельных людей в развитии языка незаметна: язык меняется независимо от воли и желания отдельной личности, стихийно, в процессе речевого общения. В языке все «оправдано» законами его развития. К языку неприложимы термины и определения «правильный», «неправильный», «точ­ный», «неточный», «простой», «тяжелый», «легкий» и т. д. Но эти же определения вполне приложимы к речи, в которой достигается боль­шее или меньшее соответствие как с правилами и нормами языка, так и с требованиями выражаемого ею содержания — логического, эмоционального, эстетического и иного. В речи могут возникать от­клонения от правил языка, нарушения его норм, противоречия требованиям содержания, вызываемые различными причинами. Так возникает в науке о языке большая и сложная проблема речевой культуры.