Классическое трехполье недостижимо

О некоторых социально-бытовых аспектах регенерации таких полей, определенных под господскую пашню, очень выразительно пи­шет А. Олишев применительно к Вологодскому краю. "Известно всем, что мужики навоз по равным частям для возки между собою делят и каждой из них старается часть свою вывозить скорее. И тогда начинают, как у нас обыкновение есть, всегда с удворины, то есть с перваго близкого места у села, то всяк старается чаще кучу подле кучи класть, чтоб в близости скоряе кончить свою работу, а на зады или весьма редко или совсем ничего не остается"¹⁴⁰ . Подобные земли, в конце концов, запускались, хотя по статусу своему числились пашней. Как уже говорилось, исследование "Экономиче­ских примечаний" второй половины XVIII — начала XIX в. показало, что в итоге этих, большей частью стихийных, но тем не менее постоянных про­цессов запуска одних и освоения других пашенных массивов в совокупности пашенных угодий существовал постоянный резерв пустующих земель в виде залежей, перелогов, внеочередных паров и т. п. Следовательно, объективно, то есть вне четко осознанной культурной традиции, трехпольная система земледелия сочеталась с периодическим обновлением той или иной части об­щего массива полевых земель¹⁴¹ . Иначе говоря, в XVIII столетии, как и в более раннюю эпоху, паровая система земледелия с трехпольным севооборо­том далеко не всюду была классической, т. е. замкнутой и целиком автоном­ной системой. На просторах России она существовала во многом за счет постоянного обновления части полевых земель из резервов пашенных угодий. Лишь со второй половины века эти резервы, дававшие серьезный импульс сохранению и повышению плодородия полевых земель, начинают исчезать. В итоге это приводит к абсолютному господству замкнутой системы полевого трехполья, которая при отсутствии должных вложений труда и капитала ве­дет в конечном счете к падению плодородия земли. Вот так, например, вы­глядело это изменение в соотношении площади пашенных угодий и посевных площадей по Тульской губ. в 1788—1859 гг.¹⁴² :

Таблица 1.2. Соотношение посева и пашни в Тульской губернии

Годы	Площадь посева (тыс. дес.)	Доля посева от площади пахотных угодий (%)
		46,7
		76,9
		98,1
		99,2

Вполне естественно, что охарактеризованный нами процесс систематиче­ского, хотя в значительной мере стихийного обновления части земель паро­вого трехполья нельзя считать доказательством существования архаических пережитков переложной системы. При перелоге обязательно соотношение регулярной пашни с залежью как 1:5, но такого соотношения нигде в XVIII в. уже не было. Залежь или перелог составляли в этих краях от 20 % до 50 % регулярной пашни. Больше того, после 4—5-летнего или 10—12-летнего от­дыха переложные земли вводились в орбиту парового трехполья, а это принципиальное отличие от перелога.

Агрономическая мысль XVIII столетия пыталась обобщить эту практи­ку народного опыта, предлагая так называемую 4-польную и 7-польную сис­темы разделения полей. В основе их было восстановление плодородия путем продления отдыха. А.Т. Болотов писал: "Полугодовой пар, а особливо мало скотом унавоженный, мало пользы приносит, но чтоб также мало пользы происходило от трехлетнего перелога, того, кажется мне, никоим образом утвердить неможно"¹⁴³. В дальнейшем предложенные в XVIII в. системы были модернизированы травосеянием.

Толока и залежи Черноземья

Если в нечерноземной зоне стройность модели парового трехполья стихийно, но в конечном счете более или менее систематически наруша­лась ввиду выпаханности земель, то в черноземной полосе к нарушению трехпольного севооборота там, где он был, приводило совсем иное обстоя­тельство. Здесь к периодическому обновлению пахотных угодий толкало бессилие крестьянина в борьбе с сорняками. Буйное плодородие чернозема и древняя традиция агрикультуры приводили к тому, что поля трехпольного севооборота весьма скоро погибали от сорняков. Даже в конце века совре­менники отмечали, что "чернозем, лучшая почва ... приносит с хлебом попо­лам дикую траву", что "при вымалачивании хлеба выходит почти половина куколя и другой дикой травы семян", что "дикая трава, ростом превзойдя весною посеенной хлеб, ячмень и овес заглушает"¹⁴⁴ .

Однолетний пар служил традиционным средством повышения плодоро­дия и здесь, но функция его была вместе с тем иной. Как правило, это бы­ло так называемое "толочное поле". "Толока" — специфический и для этой зоны весьма эффективный способ борьбы с сорняками. На поле иногда на 10—15 дней, а чаще на весь период пара выгоняли скот, который выедал и выбивал копытами ненужную растительность: "где более скот ходит и земля от травы лутче выбита, там отменно хороший хлеб родится"¹⁴⁵. Толока — повседневный и повсеместный прием агротехники Черноземья и степных районов¹⁴⁶. А где скотоводство было развито слабее, применялось выжига­ние полей. Иногда это принимало огромные масштабы. Для 60-х годов XVIII в. современник отмечал, что, например, в Саратовских местах "часто случается, когда вся степь весною походит как бы на великое огненное мо­ре"¹⁴⁷ . Главное же состояло в очищении почвы от сорняков и червя. Во многих районах Тамбовской губ. стерню из-под озимых специально жгли под посевы овса, ячменя, мака, гороха и проса¹⁴⁸ . Но в той же Тамбовской губернии практиковалась и толока. Причем часто комбинировались оба спо­соба удобрения земли: "А под яровой хлеб, как-то под овес, под ячмень, мак, горох, просо и гречю приуготовляют землю прежде вызжением, где скотом не выбито озимого жнива. Потом, выпахав и выбороня, сеют, запа­хивают и заборонивают... В исходе майя месяца навозом земли совсем не удобривают. А только стараются прежние жнива выбить скотом и, где бо­лее скот ходит и лутче толока, там отменно хороший и хлеб родится"¹⁴⁹ .

Помимо этого существовала и широкая практика запуска выпаханных (засоренных) полей на три, "а за излишеством — на четыре года"¹⁵⁰ . По­стоянному введению в оборот новых земель способствовало и еще одно об­стоятельство — потребность в хороших сенокосах, которые бывали лишь на землях, запущенных из-под пашни¹⁵¹.

Таким образом, внутренние противоречия парового трехполья, его изъя­ны приводили к постоянной практике расчистки и распашки новых земель¹⁵². В одном из самых интересных экономико-географических очерков о России XVIII столетия, помещенном в известном Словаре Аф. Щекатова, классификация пашенных земель дана с учетом именно этого обстоятельства:

"Земля обыкновенно, а особливо в губерниях, лежащих в окружностях Мо­сквы, делится иногда на четыре поля, т. е. на новину, озимь, яровые и пере­лог"¹⁵³ . Точно такую же классификацию находим и в более раннем источнике — Путешествии Ивана Лепехина 1768—1769 гг.: крестьяне разделяют пашню на четыре рода, из которых "первой называется новиною, другой — яровою, третьий — озимью, а четвертый — паром"¹⁵⁴ .

Новина была в итоге временной возможностью выйти из-под зависимо­сти трехпольного севооборота и увеличить посев наиболее выгодных с точки зрения рынка культур. "Обыкновенные на новине сеяные хлеба", как прави­ло, были лучшими¹⁵⁵. В Орловской губернии это была пшеница, урожай ко­торой достигал сам-10—12¹⁵⁶ . В черноземных районах Тульской губернии это были мак и просо. (В инструкции А. Шестакову предписывалось зани­мать "по 9 дес. каждый год из лугов под мак и под просо"¹⁵⁷ .) В Курской губ. на новине садят арбузы, пшеницу, просо¹⁵⁸. В нечерноземной полосе новину отводили большей частью под лен. Об этом можно судить по на­блюдению Ив. Лепехина, который писал, что "первый посев на новине обыкновенно бывает лен"¹⁵⁹ . Практиковалось это и в издавна славящейся льнами Псковской губернии. Там, как писал А. Болотов, "сеется лен либо на нововзрезанных местах, либо на пашенной в яровом поле ячменной зем­ле"¹⁶" . Причем на новине сначала "взрезывали... луг резами и давали недели 2 на солнце выгореть, потом заборанивались опрокинутыя дернины бороною и, не делая более ничего, тотчас по дернинам и сеелось, а потом заборани-валось в другой раз"¹⁶¹. Лен на новине на псковщине считался лучшим.

Модификации трехполья

Борьба с сорняками в сочетании с влиянием климатического фактора привела в XVIII веке в черноземных районах России, а также Сло­бодской Украине к серьезнейшей модификации трехполья. Изменения эти столь значительны, что иногда ставят под сомнение саму возможность гово­рить о функционировании здесь трехпольного севооборота.

Стремление сохранить "зимнюю сырость"¹⁶² для весенних всходов яро­вых культур привело к широчайшему распространению в Черноземье зяблевой вспашки. В Острогожской провинции в середине века обычно "с поло­вины сентября принимались за пахоту, заготовляли на вешнее время в Дру­гой год к посеву ярового хлеба ниву. Даже до тех пор, пока усилятся моро­зы"¹⁶³ , т. е. до ноября включительно. Зяблевая вспашка безусловно содействовала вымерзанию корней многих сорняков. Весной же большую часть яровых хлебов (яровую пшеницу-арнаутку или "горновку", овес, яровую рожь, ячмень, коноплю и др.) сеяли уже по вспаханному осенью полю и просто заборанивали семена, дабы всходы появились как можно раньше. От такой практики иногда страдали лишь посевы ячменя, всходы которого угне­тались весенними заморозками и отставали в росте от сорняков, которые потом, в свою очередь, угнетали его, засоряя поля. Возможно, что именно по этой причине сроки сева яровых (как это будет видно из дальнейшего изложения) в этой зоне не были слишком ранними. Весной же пахали зем­лю лишь под просо и гречиху, боящихся весенних утренников и сеявшихся позднее других культур.

Чрезвычайно ранняя зяблевая вспашка и раннее созревание основных яровых культур повлекли за собой другое важное изменение в классическом трехполье. Озимые культуры в этой зоне сеяли после яровых, а паровое по­ле, наоборот, стало засеваться яровыми лишь следующей весной. Именно такая практика отражается в не вполне ясном на первый взгляд описании севооборота в Острогожской провинции: "В озимовом поле, где бывает рожь, сеются и другие скороспеющие хлебы, то есть яровая рожь, пшеница. ячмень, овес и горох, а в яровом — кроме озимой ржи весь вышеописан­ный хлеб, к тому ж [еще] просо, греча, конопля и лен"¹⁶⁴. Иначе говоря, традиционно считавшееся озимым паровое поле шло под "скороспеющие" яровые хлеба. И, наоборот, в поле, традиционно считающемся яровым, сея­лась также озимая рожь. Вместе с тем, современник отмечает, что этот кар­динально иной севооборот существовал в крае наряду с традиционным.

Столь сильная "модернизация" парового трехполья была, видимо, ито­гом длительного приспособления к специфике природно-климатических усло­вий степного черноземья, где колоссальное плодородие сочеталось со зной­но-жарким, большей частью засушливым летом. В этих условиях выносли­вая озимая рожь успешно боролась с сорняками и использовала "зимнюю сырость , будучи посеяна не на "толочном поле", а сразу после яровых. Главный же упор агрикультуры был на подготовку земли для яровых. Здесь применялись, так сказать, двойные усилия для борьбы с дикой степной тра­вой. С начала весны и дотачала осени — "толока", когда все выедалось и вытаптывалось скотом. Потом — зяблевая вспашка, предназначенная, по понятиям земледельца XVIII века, для вымерзания корней сорняков и для накопления "зимней сырости". В итоге этих мер яровые, где лучше, где ху­же, но могли выстоять против натиска степной растительности и сорняков. Впрочем, по данному, весьма сложному вопросу не лишними будут и допол­нительные разыскания.

Казацкое хлеборобство

Опыт своеобразной "модернизации" системы парового трехполья, накопленный в южнорус­ских степях и на Украине, нашел поистине за­мечательное продолжение на Северном Кавказе, где в казачьих селениях, в частности Моздокского полка, были достигнуты выдающиеся результаты. Земли Моздокского полка черноземные, глинистые и местами песчаные, а местоположение, как говорили в XVIII в., "ровное", лишь местами встреча­лись бугорки и буераки¹⁶⁵ . Условия для хлебопашества в этих ровных "чернопещаных" степях были благоприятны, если бы не постоянные засухи.

Пытливый наблюдатель, охарактеризовавший земледелие этого края, не преминул заметить, что первые поселенцы начали с того, что перенесли на эти земли практику и традиции "внутреннего земледельства", т. е. приемы классического трехполья, когда поле из-под яровых ("вешняя пашня") сле­дующим летом готовилось под озимые. Но этот опыт давал здесь печальные итоги: "по сему то [хлеб] родился слабее несравненно... — редок соломою, тощ колосом, изредка кустами, от зерна происходящей, и притом еще низок в разстении и не таков в умолоте"¹⁶⁶ . Постепенно стала ведущей иная сис­тема обработки земли. Землю вспахивают плугом волами "весною однажды и засевают яровым всякого рода хлебом. А потом боронят четыре раза. По снятии ж всей вешней жатвы (т. е. яровых, — -Л. М.) засеивают (не пахав поля, — Л.М.) озимыми семенами. Как-то: рожью, пшеницей и ячменем (!). И потом только заборанивают по четыре раза, не (т. е. ни, — -Л. М.) сколько уже земли не пахавши"¹⁶⁷ . "От сего-то посредства (т. е. способа обработки, — -Л. М.) пашни, — восклицает наблюдатель, — родится там лутчей хлеб... — густой, не имевший никакой нечисти, постороннего рода разстении, колосом тучный и составляющий от одного зерна особые кусты, и в умолоте довольно избыточной"¹⁶⁸ . "Озимовые в самом лутчем урожае родятца до сам-16¹⁶⁹ , просо до сам-125 (невиданный для XVIII в. урожай, — Л. М.), греча до сам-30, овес сам-18, горох сам-35, семя конопляное сам-15, алляное (льняное, — -Л. М.) сам-4"¹⁷⁰ . Урожайность, как видим, для полей регулярной эксплуатации — выдающаяся. Низок лишь урожай льняного семени, то есть растения явно не подходящего для этой зоны. Ко­нечно, надо помнить, что это урожаи удачного, незасушливого года.

По разумению наблюдателя, секрет агрикультуры здешнего края — не только в изменении севооборота (пар перед посевом яровых, а не озими), но и в способе обработки земли. Пашут плугами (видимо, украинского типа), запрягая по три пары волов. Суть этой пашни в том, что "оборачивают по бороздам землю", отчего ложится она "оставаясь плитами", т. е. цельными пластами. А чаще всего вспашка здесь начинается очень рано: "иногда по обстоятельству тамошнего климата в начале февраля, а иногда в половине и исходе" того же февраля¹⁷¹ . Во всяком случае, "познейше марта месяца ни­когда по сие время — замечает наблюдатель, писавший в 1785 г., — ...не начиналось". Ранняя вспашка давала запас влаги: перевернутый толстый пласт земли "содержит под собою некоторого рода влагу, помогающую в возрасте (в развитии, в росте, — Л. М.) всякого рода хлеба при случае бывающих там таких жаров, которые при самом наливе... весьма вредят или совсем заваривают (засушивают, — -Л. М.)"¹⁷². После вспашки сразу сеют ("ранний сев всякого рода ярового хлеба, кроме арбузов, есть превосходней­ший"). Затем наступает бороньба: "боронят четыре раза, но отнюдь не так, чтоб всю землю раздробить мелко (курсив мой, — Л. М.), но по одной поверхности"¹⁷³, то есть боронят так, чтоб умягчить лишь поверхност­ный слой, не разрушая пласты вспаханной земли, под коими накопилась влага. Видимо, были и особые местные сорта ярового, которым влага наибо­лее нужна лишь "о ту пору, когда он выметывает колос. А до той поры, хо­тя б случились и великия засухи, но оной оживляетца росами, [которыми] время от времяни оденит (т. е. оденет, — Л. М.) под собою землю, и тем удерживает себя наивсегда"¹⁷⁴ . Для озимых ранний сев был также предпоч­тительней, но он был реален, если "перепадали дожди". В этом случае начи­нали сев с 23 августа, в противном же случае — он отодвигался до глубо­кой осени вплоть до крайнего срока — в декабре. Однако опытный наблю­датель отмечает, что и поздно посеянная озимь хотя и "не имеет в осени и чрез всю зиму всходы, но при благорастворенной весне настигает ранний (т. е. раннего сева хлеб, — Л. М.)". Правда, поздно посеенный озимый хлеб ху­же раннего выдерживает засуху ("при засухах равнятца с оным не может"), но все-таки себя оправдывает ("труд земледельца платит")¹⁷⁵ .

Важно отметить, что выдающийся агрикультурный опыт Моздокского района достигался сравнительно меньшими затратами рабочей силы. Речь идет о том, что при вспашке применялся тяжелый плуг, а не соха. Выгода плуга двойная. Во-первых, "потому что к оному потребен рабочий (т. е. па­харь, — Л. М.) один и погонщиков, щитая от 10 лет, — по два". Видимо, и пахарь, и тем более погонщики, — могли быть дети и юноши. А это важно, ибо взрослое мужское население — казаки — были в первую оче­редь заняты службой. Наблюдатель так и заключает, что к сохе нужен хоть и один, но "рабочей совершенных лет"¹⁷⁶. Во-вторых, сохе необходима ло­шадь, а лошади нужны были для казачьей службы и были в цене. Таким образом, как "и лошади там против рогатого скота несходны, так и люди не все развязаны на произведение пашни"¹⁷⁷ . Сверх того, плуг дает иной по ка­честву результат ("от сох хлеб родится не таков, каков от плугов").

В XVIII в. в степной зоне осваивались и устойчивые к зною сорта, в частности, пшеница-арнаутка (по-российски ее звали "горновка"), любившая сухую и теплую почву. В округе Таганрога и Мариуполя в придонских сте­пях получали сказочные урожаи пшеницы: "тридцатикратные и даже соро­ковые пшеничные жатвы в сих странах не суть редкость". Правда, речь идет о новине в первые 4—5 лет "на одном поле без унавоживания"¹⁷⁸. При этом обработка земли оставалась минимальной.

Но этого хватало ненадолго, и вскоре поле запускалось на 3—4 года для получения в итоге наиболее чистой "нововзрезанной пашни". Постоян­ный запуск земель в залежь и распашка их создавали "оборот", так сказать, параллельный паровому трехполью, хотя проявлялся он лишь частично, по­скольку и эти земли подвергались периодической "толоке". Однако подоб­ная практика создавала резкие, во-первых, диспропорции в величине озимо­го, ярового и "толочного" полей, во-вторых, приводила, в сущности, к "пестрополью".

Гибкость "пестрополье"

Парадокс заключается в том, что залежная система земледелия и "пестрополье" более чут­ко, чем классическое трехполье, реагировали на запросы рынка. Именно на них наиболее успешно воздействовали стоимост­ные факторы товарного производства. Здесь не было стеснений рамками ярового клина, и удельный вес тех или иных культур во второй половине XVIII в. в значительной мере был обусловлен не только потребностями кре­стьянского хозяйства, но и запросами рынка. Типичным примером в этом случае могут быть данные о площадях под отдельными культурами в двух уездах Курской губернии (80-е годы XVIII в.). Так, в Корочанском уезде рожь (озимая) занимала 12349 дес., пшеница — 63,06 дес., овес — 6571 дес., греча — 6255 дес., горох — 2693 дес., просо — 2659 дес., ячмень — 2578 дес., конопля — 3588 дес. и, наконец, лен — 1076 дес. Даже если всю пшеницу отнести к озимой, что очень маловероятно, то и тогда озимые составят всего 18655 дес., или около 40 % всего посева, а яровые составляют 25420 дес., или около 60 % посевов. Резко выделяются огромным удельным весом во всем посеве пшеница (14 %), греча (14 %) и конопля (7%). По другому уезду, Щигровскому, картина несколько иная. Здесь не было таких огромных посевов пшеницы (ок. 3%), но посевы гречи были еще более грандиозными (ок. 31%). Также велики и посевы овса (ок. 26 %), а рожь составляла всего около 36% всех посевов¹⁷⁹ . Если по Корочанскому уезду площадь ржи взять за единицу (иначе говоря, величину обычного ярового клина при трехполье), то пшеница составит 0,5; греча — 0,5; овес — 0,5; ячмень — 0,2; горох — 0,2; просо — 0,2; конопля — 0,33 и только лен — 0,1¹⁸⁰ . Иначе говоря, под яровыми, коноплей и льном было 2,4 единиц собственно ярового клина (за единицу здесь принят клин озимой ржи). Сходные аномалии классического трехполья наблюдаются к концу века и в более северных районах. По ведомости 1797 г. в так назы­ваемой Брянской округе (уезде) Орловской губ. ржаное озимое поле соста­вило 80,6% посевной площади (78480 дес.), а все яровые — 19,4% (18845 дес.)¹⁸¹. В Ливенском у. той же губернии ржаное поле тогда же со­ставило 61% (80460 дес.) посевной площади и т. д.¹⁸²

Такого рода процессы приводили к зарождению и практикованию "обо­ротов", когда постепенно выкристаллизовывались оптимальные предшествен­ники для тех или иных культур. В частности, для этой зоны в целом харак­терно, что ячмень сеют после пшеницы, после ячменя — овес, после овса — гречу и только после гречи — озимую рожь¹⁸³. Напомним, что часто при севе озимой ржи после яровых, особенно гречи, пашню совсем не пахали, сеяли по стерне и только потом запахивали семена, получая при этом "из­рядный урожай" ржи¹⁸⁴.

Борьба с засоленностью

В ряде районов Северного Кавказа, в частности, в Кизлярском у. Астраханской губ., а также в землях Терского и Семейского казачь­их войск, совсем иные причины приводили к кратковременному использова­нию пашни. Главная из них — засоление почв.

В Кизлярском у. тяжелые иловатые и глинистые почвы часто были за­солены или подвержены засолению. Земледелие здесь было орошаемое, а не богарное, как в Моздоке. На поля проведены были длинные каналы, по ко­торым вода шла на поля перед весенней вспашкой. Кроме того, воду пуска­ли после жатвы яровых и "есть ли она (земля, — Л. М.) очень тверда, то еще напояют ее. А когда мяхка и без напоения вспахивают"¹⁸⁵ . Обработка полей производится следующим образом. В марте, апреле или мае пашут землю плугами, имея в упряжке по 4 пары волов (из-за "тугости" земли). Вспахав один раз, сразу засевают и боронят по 2—3 раза. Иногда после вспашки боронуют еще перед севом для "смяхчения земли"¹⁸⁶ . Озимую пше­ницу сеют (и соответственно точно так же, как с яровыми, обрабатывают пашню) с сентября по ноябрь. Но используется земля не более трех лет ("и так продолжают пахать на одном месте не более трех раз"), так как поле заселяется ("от напускания воды и от жаров покрывается то место солон­цом и ни к чему не годною травою")¹⁸⁷ . Далее начинается процесс, так сказать, лечения земли. Во-первых, если местоположение так ниско — доз­воляет все затопить водою". Затопленным поле держат до тех пор, пока "трава выросшая пропадет и соль в поверхности земли видна не будет", т. е. растворится. "Тогда, обсуша землю, начинает пахать". К сожалению, мы не знаем, сколько длится эта процедура. Можно лишь предполагать, что вос­становление шло в пределах 1—2 лет. Во-вторых, если "по высоте места воды напустить нельзя", то поле просто забрасывают до тех пор, "пока вся негодная и соленая трава переродится и место сделается способным к паш­не"¹⁸⁸ . На это уходит лет десять, в течение которых распахивают и исполь­зуют другие, новые земли. От худой жизни сеяли и на солонцах, но "хлеба там бывают не с излишком", — сурово заключает наблюдатель. На лучших почвах Кизлярского у. в лучшие годы урожай (а сеяли там пшеницу, ячмень и просо) достигал сам-9, сам-10. На худших землях — от сам-5 до сам-1. От засухи же пропадали и семена¹⁸⁹ .

В землях терских и семейских казаков поля также использовались не более трех лет и восстанавливали их тоже затоплением водою из каналов¹⁹⁰ . Пахали здесь и плугом с 4—6 волами, и сохами на лошадях. Вспашка была однократной и лишь на новых землях — двукратной. Сеяли большей частью озимую пшеницу и просо. Овса, ячменя и гороха "совсем мало". "Если нет жаров и саранчи", то пшеница и горох давали урожай сам-3, просо — сам-9, сам-10, ячмень — сам-2, а в плохие годы не собирали и семян.

Как видим, разница и в характере обработки земли, и в плодородии, по сравнению с Моздокским районом, огромная. Тем не менее и в Кизляре, и даже в землях терских и семейских казаков русское население упорно зани­малось земледелием, ища выход из сложнейшей ситуации. Важно отметить, что изобретательность терских и семейских казаков была известна и в Центре России. В частности, об их опыте знал известный агроном того времени Ив. Комов, который писал в своем труде "О земледелии" (1788 г.): "А ка­заки семейные низменный в степи лощины, прокопавши из Терека ров, во­дою затопляют. После ров запружают и, как вода от летних жаров высо­хнет в лощине, тогда ее пашут и пшеницу сеют, которая в таких местах ро­дится чрезвычайно"¹⁹¹ . Думается, что этот опыт борьбы с засолением весь­ма интересен и для наших современников.

История агрикультуры юга России XVIII в. имеет еще более ориги­нальный опыт орошаемого земледелия. Правда, масштабы его применения сравнительно невелики, специфичны и условия, но с точки зрения выжива­ния населения и истории культуры земледелия он, несомненно, имеет вы­дающийся интерес.

Астраханские "ильменя"

Речь идет о земледелии в пойме Волги возле Астрахани. Здесь разлив по луговой стороне захватывал площадь до 30 км ширины. Вода стояла долго (с начала мая до первого июня) и убывала к 10 июля¹⁹² . "Ме­стоположение" же, как говорили в XVIII в., близ города и далее к Каспию "состоит из бугров, лежащих длиною от запада к востоку, между собою па­раллельных"¹⁹³ . Между ними были длинные озера, "ильменями" называе­мые. "По ильменям в камышах грунт иловатый, тонкой и вяской". Иначе говоря, переполнены они плодороднейшим речным илом, поскольку "ильме­ни протоками соединялись с Волгой и в разлив заполнялись полой водой, приносившей ил.

Эту-то землю (а в окрестностях Астрахани было отведено дворянам зе­мель, заселенных крестьянами, 7651 десятина)¹⁹⁴ использовали для орошае­мого земледелия. "...Татары, также и частию поселенные вновь дворянами на покупных ...землях крестьяне, находя между бугров способные ильменя, обсушивают земляными валами и пообсушив на оных пашут и сеют просо и по малой части горох, пшеницу, рожь, овес, семя алляное и конопляное, яч­мень, гречу, пшеницу турецкую (которая растет шишками), пшеницу бухар­скую (коя бывает кистями)"¹⁹⁵ , а также огородные культуры.

Валы или плотины достигают высотой до метра и выше. С их помощью "запирают находящуюся в ильменях прибылую как от морских ветров, так и заливающуюся чрез берега рек полую воду"¹⁹⁶ . В течение лета вода испаря­ется. "Потом, на другое лето уже пашут на волах сохами, а после боронят и разделяют всю вспаханную землю грядами, а между оных каналами, коими для полива сквозь зделанныя валы пропускают по всей пашне... сколько по­требно воду". Сеют два года подряд, а на третье лето вновь устраивается своеобразный "пар", отдых земле: "на те пашни для удабривания земли на­пускают воду, которая тем же летом высыхает"'⁹⁷.

Таким образом сформировался оригинальный трехпольный севооборот (влияние парового трехполья здесь несомненно!). Вместо парового поля — пашня здесь затапливается водой, несущей плодороднейший ил, высохшая земля отдыхает, а два года идет севооборот орошаемого земледелия. Конеч­но, устройство каналов — операция очень трудоемкая. Однако урожайность в итоге очень неплохая: просо — сам-10, горох — сам-4, греча — сам-4, ячмень — сам-3, рожь — сам-2, овес — сам-3. Обычная яровая пшеница давала ничтожную прибыль, но привозные сорта пшеницы давали изуми­тельный урожай: турецкая пшеница (та, что растет "шишками") — сам-17 (т. е. около 20 центнеров с десятины), а бухарская пшеница давала бук­вально баснословный урожай в сам-150 ("пшеницы бухарской во 150 раз")¹⁹⁸ . Причем это точные сведения источника, автор которого в другом месте текста вновь повторяет: "Урожай... пшеницы турецкой в 17 раз, пше­ницы ж бухарской во 150 раз, кунжуту в 15, перцу стручковому в 70 раз"¹⁹⁹ . Следовательно, урожай бухарской пшеницы — 192 центнера с де­сятины (с гектара чуть меньше) при ориентире на норму высева в 8 четве­риков на десятину. Конечно, реальнее предположить, что высев был очень редким, скажем, в 4 четверика. Но и при этом условии урожай будет св. 90 центнеров с десятины. Трудно поверить в столь невероятную практику!! Причем сколь разителен контраст между урожайностью обычных полевых культур и специализированным сортом!

Этот опыт невиданной интенсификации и продуктивности в астрахан­ских "ильменях" был возможен лишь на очень небольших площадях. При­возные сорта пшениц занимали очень небольшую площадь среди множества других культур. Да и в целом масштабы этого уникального по агроприемам земледелия были, видимо, невелики.

Топографическое описание Астраханской губ. написано было в 1785 г. человеком, несомненно обладавшим незаурядными познаниями в земледель­ческой практике и проявившим пытливый интерес к опыту и астраханских, и моздокских, и кизлярских земледельцев. Оно заслуживает доверия. Но вот спустя два десятка лет в другом, правда очень кратком, Топографическом описании Астраханской губ. Лохтина, опубликованном в 1806 г., практике земледелия на астраханских "ильменях" уделено очень мало внимания (как и другим вышеуказанным районам), и там о ней сказано буквально следующее: "А татары, высушивая речные заливы, по здешнему ильмени, сеют на оных арбузы, дыни, капусту и разные поваренные растения"²⁰⁰ .

Вывод из этой ситуации неоднозначен. Либо автор дал чисто поверхно­стное описание, где исчезли не только полевые культуры, но даже русские крестьяне, занимающиеся здесь земледелием. Либо это итог общих измене­ний в сельском хозяйстве Юга России, произошедших за названные 20 лет. А эти изменения были очень большими. Хлебопашество Юга России (Нижнего Поволжья, Дона, Северного Кавказа и др.) сделало резкий ска­чок, намного увеличив массивы земель под зерновыми культурами. Товар­ный хлеб пошел не только в черноморские порты (прежде всего в Таганрог, Одессу и др.), но и в Среднюю Азию, не говоря об Астрахани. В этих ус­ловиях "ильменное" хлебопашество могло стать невыгодным и ... исчезло. Уже в 80-х годах XVIII в. наблюдатель отмечал отсутствие в Красном Яру земледелия. При этом отмечалось, что "раньше пахали по ильменям (осу­шенным), сеяли овес и пшено. Плугом и сохою и боронили на лошадях и волах по одному и по 2 раза", а ныне ничего нет²⁰¹. Разумеется, это всего лишь предположения и вопрос следует изучить дополнительно.

Ломка трехполья

Возвращаясь к проблемам "модернизации" трехполья, следует отметить и иную возмож­ность вырваться из жестких рамок парового трехполья. Эта возможность предоставлялась в том случае, если ту или иную культуру можно было выключить из севооборота. Народная агропрактика издавна выделила такую культуру. Это была конопля, способная при соответствующих условиях расти на одном и том же поле многие годы подряд. Это свойство конопли особенно было использовано во второй поло­вине XVIII в., когда получила бурное развитие парус но-полотняная про­мышленность. В районах, где были наиболее благоприятные условия для ко­нопли (главным образом, северо-запад Курской, северная полоса Орлов­ской, почти вся Калужская губерния и др.), поля, ближайшие к селениям, а иногда и часть усадебной земли, отводились под конопляники. Регулярные высокие урожаи эта культура давала лишь на обильно удобренных землях. На десятину конопли вносилось в два раза больше, чем можно было внести под рожь, — до 3 тыс. пудов навоза и более²⁰². Ни одна культура (вклю­чая рожь и пшеницу) не выдерживала такой огромной дозы удобрений. Де­сятина удобренного конопляника стоила вчетверо более десятины навозной полевой пашни²⁰³ . При всем этом возможности конопли были уникальны.

Наконец, был еще один путь избежать узких рамок трехполья — это полный отказ от него. Однако в XVIII в. это случалось крайне редко, т. е. для этого необходимы были особо неблагоприятные или, наоборот, благопри­ятные условия. И все-таки в указанный период это случалось. На далеком севере, в Архангельской губ., трехпольного севооборота по существу не бы­ло. Правда, железное давление традиции сохраняло его чисто внешнюю сто­рону. Под Архангельском рожь была малоэффективной культурой прежде всего потому, что вегетация ее сильно затягивалась: спела она лишь через 12 месяцев после сева, а часто и через 13 месяцев. Урожай ржи "в лутчем году не более сам-4"²⁰⁴ . Зато ячмень поспевал за 2,5—3 месяца, а урожай давал сам-8 и даже сам-10. Он и был основной культурой трехполья: два года подряд сеяли ячмень, а потом год поле было под паром ("хлеб обыкновенно более один ячмень. Сеют некоторые крестьяне также и рожь, однако очень мало")²⁰⁵. Таким образом, три поля здесь чистая формальность. Производ­ство лишь одной культуры требовало удобрений. Наличие обильного количе­ства сенокосов и лугов давало возможность иметь достаточно скота и, сле­довательно, навозного удобрения²⁰⁶. А на Мезени после парения ячмень сеяли подряд не два, а три и даже четыре года²⁰⁷ . Таким образом, по суще­ству трехполья здесь и не было.