Все моменты либертарной онтологии права, изложенные в предыдущем разделе, принимаются конформационной концепцией в полной мере, и более того, принципы историчности, опосредованности права социально-историческим опытом; развития права по восходящей линии от ситуации его отсутствия; достижения правового состояния бытия только на пути самосовершенствования людей возводятся конформационной теорией в ранг основополагающих принципов, формирующих методологическую систему познания права, многостороннего анализа различных аспектов его различения с законом.
Рассматривая положение либертарной концепции о том, что не было данной свыше готовой сущности права, идеи права, после которой и появились имперические правовые явления, следует сделать одну оговорку.
Автор настоящего курса признает как достаточно авторитетную концепцию антропогенеза, изложенную в работах Е.Блаватской, Рериха, Платона и Геродота, а также подтвержденную результатами экспедиций 1997 года Э.Мулдашева на Тибет и В.Демина на Кольский полуостров. В данной концепции Блаватская убедительно доказывает, что все известные основные религии имеют единый источник своих учений – знания предыдущей цивилизации человеческой расы атлантов. Учитывая данную концепцию, можно предположить, что первичные знания для нашей цивилизации о феномене права, демократической форме управления были получены нами все же «свыше», т.е. из внешнего для нашей цивилизации источника.
Данное предположение, однако, не отменяет тезис о том, что человечество в целом, включая инопланетное и «несюсветное» получило и развивало идею права самостоятельно в процессе саморазвития.
Основополагающий для конформационной теории принцип соответствия уровня свободы уровню культуры подтверждается тезисом Канта о том, что развитое состояние моральности – необходимое условие для утверждения правовой легальности.
Правовую свободу и демократию нельзя даровать людям, ее можно только вырастить в обществе путем образования и воспитания человеческих качеств, соответствующих требованиям права. И в этой связи еще раз приведу прекрасную цитату из В.С.Нерсесянца: « Людям и народам, возжелавшим вкусить такой редкий плод, надо в трудах и в муках упорно и настойчиво, сознательно и терпеливо возделывать в себе, для себя и у себя свой сад правовой культуры, растить свое дерево свободы. Чужими плодами здесь сыт не будешь».
- Правовая аксиология с позиции конформационного правосознания
Все дефиниции либертарной аксиологии относящиеся к понятию «естественное право», с позиции конформационной касаются в первую очередь понятия «идеальное право».
Равенство, свобода и справедливость, как правовые ценности, возводятся либертарной концепцией в абсолют.
Относительность ценности свободы, определяемая конформационной концепцией, не акцентируется либертарной концепцией и, как следствие, предлагаемая ее автором идея цивилизма рассматривается как реальная, реализуемая в России в настоящее время в качестве национальной идеи современности.
В данном случае все же, думается, имеет место переоценка реальной способности российского общества на данном историческом участке эффективно управлять всеобщей индивидуализированной собственностью и, во всяком случае, не сформулировав в качестве обязательного условия этого – необходимость интенсивного повышения уровня культуры россиян.
С позиции конформационного подхода «цивилизм» – уровень свободы превышающий уровень адекватный современному состоянию уровня культуры, как минимум, на две ступени по лестнице культуры. Цивилизм для современной России – форма «идеального права», а не «эффективного права».
Конформационный подход добавляет к уже названным трем ценностям права четвертую – культуру(общественную культурность), без которой не возможно реализовать принцип «всеобщего блага», а свобода и формальное равенство без культурности не только не полезны, но вредны для эффективности и поэтому утрачивают свою ценность. Принцип справедливости тем более не реализуем без эффективности при наличии слишком высокого уровня свободы (демократии на грани охлократии).
И вообще, сегодня не следует переоценивать значение принципа формального равенства. В период борьбы за свободу рабов, за преодоление колониализма, кастовости, национальной, расовой, половой дискриминации и классовой борьбы этот принцип имел очень большое значение.
В настоящее время, например, в одной из самых передовых цивилизаций планеты – Великобритании, как известно, сохраняется нарушающее этот принцип монархическое престолонаследование, кастовость верхней палаты парламента – Палаты лордов (включающей около 1100 наследственных лордов, баронов, пэров), отсутствует классический принцип разделения властей (законодательная и исполнительная верховные власти совпадают по своему персональному составу) и т.д., но при этом никто не скажет, что государственно-правовое устройство Великобритании менее правовое, чем в России, в которой с данным принципом и с формой правления и с разделением властей формально все в порядке.
Принцип формального равенства по правупорождает неравенство с позиции владения капиталом и онне далеко ушел от принципа формального равенства без права (с позиции владения силой). Именно право на начальных стадиях своего развития ввело принцип формального неравенства, которого до права не существовало. Формальное равенство - необходимая, важная, но маленькая начальная ступень вознесения права. Капитал, как источник фактического неравенства имеет те же качества, что и сила при отсутствии права – и то и другое обеспечивают возможность фактического подчинения одних людей другим (одних воль – воль большинства другим волям меньшинства).
В рамках данного принципа сохраняется большое количество новых дискриминаций, противоречащих принципу справедливости. Последовательная реализация принципа формального равенства привела, например, к новому кастовому расслоению общества в Соединенных Штатах. Явные тенденции кастовости нового образца наблюдаются и в современной России.
Содержание принципа справедливости рассматривается со времен Сократа как воздаяние каждому по заслугам.
Формальное, а не фактическое, равенство оправдывается тем, что все люди различны по своим природным данным; по свойствам, сформированным посредством воспитания и обучения; по своей работоспособности и поэтому справедливо воздать «каждому свое». При этом все обходят, как «священную корову» вопрос права наследования.
Нам известны три объекта наследования – государственная власть, средства производства (капитал) и предметы потребления (личное не производственное имущество).
С установлением формального равенства и демократии в качестве принципов права монархическая форма правления с наследованием власти признана неправовой.
Следуя той же логике, право наследования капитала (средств производства) так же противоречит принципу справедливости «каждому свое», так как наследник капитала получает явно не свое.Известно расхожее мнение о том, что в большинстве случаев начальные капиталы были получены криминальным путем, а через институт наследования они были легализованы и сосредоточены в частных руках, и это (с позиции «идеального права») не справедливо.
Ликвидировать частную собственность на основные средства производства можно без экспроприации этой собственности правовым путем, если просто принять закон, запрещающий наследование средств производства. Не так быстро, как в результате революции, но и не так долго с позиции истории (лет за 50-80) собственность на средства производства перейдет в ранг общественной. Проблема появления цивильной собственности может быть решена, таким образом, мягко, без насилия и в приемлемые сроки. Только к чему это приведет?
Реальный социализм оказался не эффективным не от того, что им был нарушен принцип формального равенства, а потому, что общество (во всем мире) пока еще не научилось эффективно управлять коллективной собственностью в общегосударственных масштабах, не созрело морально к тому, чтобы каждый относился к общественному имуществу столь же бережно, как к своему собственному.
Таким образом, свобода без культуры ценностью не является. Правовая свобода не является безусловной ценностью.Ее ценность относительна и обусловлена культурностью субъектов свободы.
Так же как и формальное равенство без фактического равенства является ценностью эффективного права в настоящий исторический период , но отнюдь не является ценностью идеального права.
Показательной в этом смысле является именно ситуация российской перестройки. Провозглашены великие лозунги свободы, формального равенства и справедливости, записаны в Конституцию, возвращено право частной собственности на средства производства. Коммунистическая партия лишена права быть руководящей и направляющей силой общества. Упразднен тоталитарный режим. Отменена единая государственная идеология. Однако авторитаризм сменила воровская анархия, эффективность общества в решении общих задач снизилась в 30! раз (во столько раз уменьшился к 1999 году государственный бюджет России по сравнению с доперестроечным уровнем).
Как в свое время писал В.Ленин: «если мы через два года не достигнем производительности труда более высокой, чем у капиталистов, то грош цена нашему социализму». Перефразируя этот тезис можно сказать, что грош цена нашей писаной свободе и формальному равенству, когда минимальный установленный и гарантированный государством размер оплаты труда в России к 2000 году оказался в 20!! раз ниже прожиточного минимума. И это наше достижение за 10 лет победоносного шествия свободы, демократии и формального равенства.
Конечно же, свобода является правовой ценностью, но ее уровень обусловлен достигнутым уровнем культуры. А критерием соответствия уровня свободы уровню культуры является эффективность общества в решении основных задач общественного уровня значимости.
Свобода, равенство и справедливостьимеют абсолютную ценность с позиции«идеального права»,при этом культура (культурность членов общества) является условием реализации идей права.
В конечном итоге основные положения конформационного подхода признаются и создателем либертарной теории: «Правовое государство и правовой закон – необходимые всеобщие формы выражения, организации, упорядочения и защиты свободы в общественных отношениях людей. Содержание и характер этой свободы, ее широта и объем, ее субъектная и объектная структуры (субъекты и сферы свободы) и т.д., словом, ее количество и качество определяются достигнутым уровнем развития общества. Свобода относительна в смысле ее фактической незавершенности, исторического изменения и развития ее содержания и т.д., но она абсолютна как высшая ценность и принцип и поэтому может служить критерием человеческого прогресса, в том числе и в области государственно-правовых норм, общественных отношений, положения личности»[11].
Только не достаточно признавать определенные закономерности в качестве истинных, необходимо осознать их действенность во всем учитывать их и следовать им в общественной практике.
Так же и коммунисты признавали и даже возвели в ранг базовой диалектику Гегеля и ее применение Марксом к социальному развитию. Однако большинством из них не был осознан характер воздействия законов диалектики на общественное развитие, и практическая деятельность марксистов-ленинцев вступила в полное противоречие с требованиями этих законов:
1) вопреки главному закону диалектики – закону единства и борьбы противоположностей (закону о развитии через борьбу противоположностей), который Ленин называл ядром диалектики, в стране была реализована однопартийная система, была предпринята попытка сформировать общество всеобщего согласия. И это не могло не привести к застою и деградации;
2) игнорируя закон перехода количества в качество, идеологи реального социализма пытались совершить «большой скачек» через промежуточные формы организации свободы сразу на высшую ее ступень – в непосредственную демократию, к фактическому равенству, что в силу объективности данного закона неизбежно привело к возврату вниз по ступеням свободы, но уже не в правовой форме, а через тоталитарный политический режим;
3) в нарушение закона отрицания отрицания социализм, как отрицание капитализма не перешел в фазу синтеза (объединение достоинств тезиса и антитезиса). Ленинский НЭП, государственный капитализм могли бы стать эффективной реализацией компромисса, но последователи вождя пренебрегли данной возможностью.
По своей природе Право – это, во-первых, утверждение правомочия людей на свободу, а во-вторых – ограничение свободы всеобщим одинаковым для всех пределом.
Сектор правовых ограничений в общем круге свободы и при соблюдении принципа формального равенства может быть либо большим, либо маленьким.
Возможна одинаковая для всех минимальная свобода при значительном объеме запретов, и это будет соответствовать принципам права (свободы, равенства и справедливости). Все в одинаковой степени будут наделены малой свободой, в одинаковой степени должны будут подчиняться большому количеству запретов и это будет справедливо, так как все окажутся в одинаковых мало комфортных условиях. Такой режим можно организовать через негативный принцип правового регулирования: «разрешено все, кроме запрещенного законом», но проще организовать через позитивный принцип: «разрешено только то, что установлено законом, а все остальное запрещено». Такой режим является антилиберальным, но он может быть в полной степени правовым.
Размер доли запретов в общем поле свободы определяется условиями безопасности общества и прямо зависит от уровня культуры (в первую очередь – правовой) данного общества. Причем объем запретов определяется не средним уровнем культуры, не уровнем культуры большинства, а уровнем самой бескультурной его малой части. (В этом проявляется принцип формального равенства).
Расширить пределы свободы, уменьшив уровень запретов, возможно на пути образования и воспитания всех граждан, а не только элитарной части общества.
Таким образом, необходимо «возделывать в себе, для себя и у себя свой сад правовой культуры», то есть не только в себе, но для себя у себя во всей стране, и даже на всей Земле. О чем догадались, например, американцы после известных террористических актов на их территории.