Однажды старики в одном селе сидели на нихасе, и завязался у них разговор о том, кто умнее — мужчина или женщина и что лучше — умный мужчина или умная женщина. И никто из них не мог дать на это ясного ответа.
Подслушала этот разговор одна девушка и запомнила его, а через несколько дней она стала допытываться у старых людей:
— Где может жить в нашей стране самый прославленный, самый храбрый, самый деятельный мужчина?
И одна старуха указала ей село в горах, сказав, что там живет такой молодой человек.
Девушка написала ему письмо, в котором говорила, что хочет вступить с ним в состязание; в письме она указала и где живет.
Молодой человек оседлал своего коня, принарядился и приехал в село, где жила девушка. Один человек указал ему ее дом. Он подъехал к нему, спешился, привязал коня к коновязи, а сам зашел в кунацкую. Девушка заметила его, вышла к нему и приветствовала его. Затем она вынесла ему угощение, которое положено гостю.
Молодой человек угостился как следует, а затем девушка открыла ему, почему она вызвала его к себе.
— Несколько дней тому назад, — рассказала она, — я подслушала разговор мужчин на нихасе. Они судили-рядили о том, что лучше — умный мужчина или умная женщина, и не смогли прийти к определенному выводу. Вот теперь я и ты займемся — попробуем дать ответ на этот вопрос.
Когда они кончили разговор, девушка ушла и привела к нему самую дурную и бестолковую девушку.
— Вот проживи с ней целый год! — сказала она. — А теперь и ты подари мне что-нибудь, равноценное моему подарку.
Молодой человек только покачал головой, посадил девушку на своего коня и привез ее к себе домой. Затем он разыскал самого дурного парня, посадил на коня и доставил к девушке:
— А вот тебе мой подарок, — сказал он ей, — проживи с ним целый год!
Молодой человек вернулся к себе домой и стал жить с этой девушкой, но она с каждым днем становилась дурнее, а не умнее, и сам он становился таким же. Из-за жены он потерял уважение и в народе. За целый год он ничему не смог научить дурную и бестолковую жену.
Та же девушка стала жить с дурным и бестолковым мужем, и она научила его, как надо жить с народом. Она приглашала его товарищей, разумных людей, и крепко связала его с ними. Он сделался добрым, прославленным, уважаемым молодым человеком.
Прошел год. И вот девушка наготовила всякого добра и пригласила почетных людей. Сели они за богатый стол. Тем временем прибыл и молодой человек с женой; они зашли в хадзар и остановились у двери. Девушка осталась такой, какой была год назад, не лучше. А у прославленного молодого человека в порванных чувяках виднелась сухая подстилочная трава. Молодой же человек, которого девушка получила в ответный подарок, сидел среди почетных гостей; он посмотрел на стоявших у двери, узнал того молодого человека, который доставил его к девушке.
— Подайте этим нищим чего-нибудь! — сказал он жене. После этого девушка вынесла большую почетную чашу пива и попросила у почетных гостей слова.
— Прошу извинить меня, почетные гости, — сказала она, — за то, что попросила слова и держу перед вами речь. Но они — не нищие, просящие милостыню. Этот молодой человек — вы слыхали о нем — такой-то и такой-то; в нашей стране не было второго такого прославленного молодого человека. Как-то я подслушала разговор мужчин на нихасе: речь шла о том, кто лучше и умнее — умный мужчина или умная женщина. Мужчины не смогли решить этого вопроса. Я запомнила этот разговор и разыскала вот того прославленного молодого человека, чтобы выяснить этот вопрос. Я дала ему вой ту девушку, которая стоит рядом с ним. А он одарил меня в ответ подарком не лучше: дурным, бестолковым молодым человеком. И благодаря мне из него получился тот, который находится среди вас и которого вы называете уважаемым человеком. Они — муж и жена, двое дурных; вот для них дом, и пусть живут в нем! Раз я сумела из дурня сделать уважаемого человека, то сумею сделать из уважаемого человека главу народа. А теперь всего хорошего. Пусть двое дурных живут здесь; они достойны быть мужем и женой. А это — мой муж, и мы уходим.
Двое дурных и на сегодня остались дурными.
Храбрый сирота Асламбек
Жил-был храбрый сирота по имени Асламбек. Со всех сторон стекались к нему молодые люди, добивавшиеся побратимства с ним. Он никому не отказывал и с каждым вступал в побратимство.
Был у него молодой верховой конь, и он на нем объезжал села. В одном селе он услыхал о красивой девушке, которая жила на юге. Эту красавицу охранял залмийский змий, который по неделям спал в бурдюке. Храбрый Асламбек снарядился в балц на поиски этой красавицы. Сел на своего молодого коня и выступил в путь. Добрался до того места, куда можно было проехать конному, а дальше пошел пешком.
У Асламбека было полотенце; когда он его разворачивал, то в нем появлялись любая снедь и напитки, а когда сворачивал, то мог положить в карман.
Он спешился на кургане, развернул полотенце и стал закусывать. Видит: приближается к кургану седобородый старик.
Седобородый старик поравнялся с ним. Поздоровались друг с другом, и старик спросил Асламбека:
— Куда ты идешь?
— Вот так и так, — ответил Асламбек, — на юге, рассказывают, есть красавица-девушка, и я иду к ней. А ты, старик, куда идешь?
— Я иду к храброму Асламбеку, чтобы вступить с ним в побратимство, — ответил старик.
Там же они вступили в побратимство и пошли по одной дороге к той красавице-девушке. Шли они долго и остановились передохнуть. Асламбек опять достал полотенце, развернул его, и стали они закусывать. Видит Асламбек: приближается к ним человек, который мог ходить под землей. Удивился Асламбек:
— Видел я чудеса из чудес, но такого дива не видывал! Этот человек поравнялся с Асламбеком и поздоровался с ним.
Асламбек тоже поздоровался с ним и вступил с ним в побратимство.
Их стало трое. Идут они по дороге дальше; притомились и остановились передохнуть. Закусывают втроем. Асламбек опять видит, что направляется в их сторону колебатель земли: от каждого его шага земля сотрясается. Опять он удивляется:
— Я видывал чудеса — одно чудеснее другого, но с таким дивом никогда не встречался!
Они взаимно поприветствовали друг друга; Асламбек вступил в побратимство и с ним.
Теперь их стало четверо. Пошли они по дороге дальше и дошли до девушки-красавицы. Когда они зашли к ней, залмийский змий спал. Они вывели девушку с собой и пошли обратно. Шли они без остановки и дошли до места, где они повстречались с колебателем земли. Асламбек остановил товарищей и говорит им:
— Разрубим девушку-красавицу на четыре части, и пусть каждый забнрает свою долю!
— Не считаю это достойным себя! — сказал Асламбеку ко-лебатель земли.
И он остался там, а другие пошли дальше. Когда они дошли до того места, где им повстречался человек, ходивший под землей, Асламбек опять сказал:
— Разделим девушку на три части, и пусть каждый из нас получит свою долю!
Ходок под землей не согласился с этим и остался там, а те двое направились по дороге дальше. Когда они дошли до того места, где Асламбек повстречался с седобородым стариком, Асламбек опять предложил:
— Разделим ее на две части, и пусть каждый из нас возьмет свою долю!
Тот ответил ему:
— Я — старик и считаю это для себя неприемлемым. Живите друг с другом счастливо!
Пожелав им счастья, старик покинул их.
Асламбек и девушка-красавица решили передохнуть. Асламбек положил голову в объятия девушки и заснул. А змий, охранявший девушку, подполз к нему и обвился вокруг его стана. Асламбек уже не в силах был проснуться.
Его молодой копь радостно явился к нему, но увидел обвившегося вокруг его стана залмийского змия, опечалился и говорит Асламбеку:
— Скажи этому залмийскому змию так: «Не отнимай у меня славы моей, не губи меня, и я тебе отдам все остальное, что ты от меня потребуешь!»
Асламбек обратился к залмийскому змию с такими словами, и тот освободил его, взял девушку-красавицу за руку и увел ее с собой.
Асламбек остался один. Он посмотрел им вслед и поклялся так:
— Я не родился у отца своего храбрецом, если оставлю эту девушку у тебя!
И, когда они удалились на значительное расстояние, Асламбек поехал за ними.
Залмийский змий и девушка-красавица прибыли к себе домой. Змий вышел наружу, оставив девушку одну, а Асламбек зашел к ней и сказал:
— Скажи своему стражу, залмийскому змию, так: «По лес-пым непроходимым тропам ты бродишь, по непроезжим дорогам ты странствуешь, избегаешь своего дома; дома же ты спишь целую неделю, а я остаюсь одна и скучаю. Хоть бы ты указал мне, где находится твоя душа, чтобы я радовалась ей и было мне немножко веселее».
Девушка так и сказала залмийскому змию, и он ей указал, где находится его душа:
— Вон внизу, между двумя курганами, есть озеро; на дне его лежит сундук, в сундуке — подушка, в подушке находится заяц, в зайце — голубь, а в голубе — моя душа.
После этого залмийский змий отправился бродить по лесным непроходимым дорогам, а Асламбек зашел к девушке-красавице и спрашивает ее:
— Ну, указал тебе залмийский змий, где находится его душа, или нет?
Она ответила ему, что указал, и передала слова змия Асламбеку. Асламбек выехал, чтобы достать со дна озера тот сундук. Он собрал своих побратимов, и ходок под землей опустился на дно озера. Попытался он поднять сундук, но не смог.
Тогда седобородый старик говорит ему:
— Я спущу к тебе свою бороду, обвяжи ею сундук, и тогда мы его поднимем.
Они так и сделали. Вытащили сундук на берег озера, вскрыли его, вынули оттуда подушку; разрезали подушку, и оттуда пустился наутек заяц; сотрясатель земли погнался за ним и поймал его за задние ноги; вскрыли зайца и вынули из него голубя; вскрыли голубя, и Асламбек вынул из него душу залмийского змия.
Он вернулся с этой душой к девушке-красавице. Зашел в дом залмийского змия, и тот взмолился:
— Не отнимай у меня зрения, не отрубай у меня моих ног, и я дам тебе все, что ты только потребуешь. У меня имеется наследство семи братьев, в нем много драгоценностей; я поведу тебя посмотреть мои богатства и дам тебе то, что ты пожелаешь. Они пошли смотреть богатства змия, а потом змий предложил Асламбеку:
— Я желаю быть твоим побратимом.
Асламбек дал согласие, и они вернулись в дом залмийского змия. Девушка-красавица вынесла им стакан молока. В том молоке было золотое кольцо. Асламбек отпил молока, но только залмийский змий собрался испить из этого стакана, как Асламбек бросил на пол его душу и растоптал ногами.
Так залмийский змий расстался со своей душой. Храбрый же Асламбек и необыкновенная красавица остались жить вместе. Шивут и поживают они и по сегодняшний день.
Чиглаз
Жили-были муж и жена, и родился у них сын. Имя ему дали Магомет. У мальчика умерла мать. Отец женился второй раз. Мачеха плохо следила за сиротой; отец сам его баюкал и ухаживал за ним. Однажды читал отец коран и нашел там женское имя Чиглаз.
Когда он бывало баюкал своего сына, то говаривал ему:
— Не плачь, сыночек, я женю тебя на Чнглаз!
Мальчик подрос, а слова, которыми баюкал его отец, запали ему в голову. Мальчик сам стал искать это нмя в той книге, коране. Он нашел его и заявил своему отцу:
— Вот теперь, отец мой, я и сам нашел в той книге это имя. Нужно найти и ее самое.
— Найдем ее, — сказал отец, — не волнуйся из-за этого! Садись, Магомет, на коня, отправляйся и ищи ее, как указано в той книге.
Магомет отправился на поиски Чиглаз и искал ее ровно семь лет. Через семь лет он ее нашел. Ему тогда исполнилось четырнадцать лет.
Он нашел девушку, зашел к ней, поздоровался и говорит:
— Когда я остался сиротой и был еще в колыбели, отец мои при чтении корана мне говаривал, что он женит меня на тебе. Когда же я и сам подрос, то стал я искать в коране твое имя, нашел его и заявил своему отцу: «Отец мой, я нашел в коране ее имя, надо найти ее». Я разыскивал тебя целых семь лет и вот теперь нашел и сватаю тебя. Какой будет твой ответ мне?
Девушка не дала ему никакого ответа. А их было три сестры, и сестры ее сказали ему:
— Сейчас мы тебе не можем дать определенного ответа, но в пятницу мы будем купаться в озере; вещи ее будут посреди наших вещей, и если ты, будучи верхом на коне, сумеешь их унести, то мы выдадим за тебя нашу сестру. Если же не сможешь, то мы ее за тебя не выдадим.
Юноша согласился с этим условием. Он вернулся домой и сказал отцу:
— Я разыскал ту девушку.
Отец порадовался и похвалил его за это. До пятницы юноша находился дома. В пятницу утром он оседлал коня, а мачеха перед отъездом предложила ему:
— Возьми с собой слугу! — Не возьму! — ответил юноша.
Мачеха предлагает ему второй раз:
— Возьми его с собой!
Он второй раз отвечает:
— Не возьму!
Юноша уехал, а мачеха послала за ним вслед слугу и дала ему иголку с наказом:
— Как только ты прибудешь туда, воткни эту иголку куда-нибудь в его одежду.
Не успел еще слуга нагнать Магомета, как конь юноши говорит ему:
— Ты мне удара не наноси, я поползу на коленях, а ты захвати те вещи!
Юноша сидел на берегу озера, и слуга нашел его там. Пока девушки не появились, он воткнул иголку в край его рубашки так, что Магомет этого даже не заметил. И юноша заснул на берегу озера. Девушки явились и искупались. Юноша их не видел, так как спал в это время.
После купания девушки ушли. Когда они отдалились так, что их уже не было видно, слуга вытащил иголку из рубашки Магомета. Юноша проснулся и спрашивает его:
— Не приходили ли сюда девушки?
Слуга ответил ему:
— Приходили. Они искупались и ушли обратно. Я будил тебя, но ты не проснулся.
Опечаленный юноша сел на своего коня и вернулся домой. Стоит на крыльце молча, охваченный грустью. Отец спрашивает его:
— Что с тобой, что тебя печалит?
Он ему ответил:
— Я был на берегу озера, а мачеха послала мне вслед слугу, он околдовал меня, и девушки застали меня спящим, поэтому я не выполнил условия, которое они поставили мне. Прошу тебя, мой отец, об одном: в этом доме есть один человек, разреши мне убить его.
— Не возражаю, даю тебе это право, — ответил отец. Мачеха пошла во двор набрать дров. Получив разрешение отца, юноша вышел вслед за ней и убил ее. После этого он сел на своего коня и снова отправился за этой девушкой. Едет он и по дороге сам с собой рассуждает:
— Что если эта девушка ускользнет из моих рук, а я еще взял грех на душу — лишил жизни человека?
Путь его лежал по безлюдной стране. На обочине дороги он увидел большой камень и сел на него. Камень лежал далеко и от воды, и от села. Сидит он на камне и хочет задать корм своему коню.
Конь сказал ему, что отказывается от корма, и Магомет спрашивает его:
— Почему ты отказываешься от корма? Что с тобой случилось?
— Я не могу смотреть на твой жалкий вид, на твои сирот-скпе переживания, — ответил ему конь, — потому и отказываюсь от корна.
Когда юноша впадал в уныние, то и конь проливал слезы. Юноша и конь его три дня и три ночи не притрагивались к пище из жалости друг к другу.
Тем временем две сестры той девушки вышли по воду. Пришли, набрали воды и пошли обратно. Они проходили мимо Магомета, и он закричал им вслед:
— Эй вы, девушки! Дайте мне глоток воды! Девушки переглянулись; они боялись дать воды юноше.
— Почему вы переглянулись между собой? — спрашивает он их. — «Да не будете в состоянии просящему, жаждущему дать воды!» — ведь эта поговорка осталась нам от предков.
— Ты не понимаешь, почему они не дают тебе воды, — говорит Магомету конь. — Они несут эту воду сестре для купания и из боязни перед ней не дают тебе воды.
Юноша в третий раз обращается к девушкам и просит их:
— Три дня я не знаю вкуса воды, дайте мне воды! Младшая из двух сестер набралась храбрости и поднесла к нему воду в гогоне.
Магомет не стал пить, а бросил в гогон свое золотое кольцо.
Вернулись девушки домой, и только они открыли дверь, как сестра им сказала:
— От вас несет мужским духом. Кому вы дали воды?
— Никому, — ответили они.
Сестра ничего больше не сказала, взяла гогон, который был поднесен юноше, и стала обливаться, купаться. Тут вместе с водой из гогона прямо ей в руки выпало золотое кольцо. Она быстро его спрятала в руке, а двум своим сестрам говорит так:
— Знаете ли вы, кто был тот, кому вы дали воды? Это ваш зять!
И тогда обе сестры вышли к Магомету и привели его к себе домой. Так он стал жить там.
Из вопросов алдара
Некий человек предпринял далекий балц. Когда он возвращался, у околицы села встретился ему алдар, направлявшийся с двенадцатью товарищами в балц. Алдар повернул обратно, чтобы сопровождать его до дома.
Человек сказал алдару:
— У меня еще есть силы, чтобы принять участие в твоем балце. Ты оставайся дома, а я поеду вместо тебя с твоими товарищами в балц.
— Ничего, ничего! — сказал алдар. — Ты вернулся из дальнего балца, а между собой мы сочтемся потом.
Едут вместе, и алдар спрашивает вернувшегося:
— Как чувствует себя человек, когда у него умирают отец и мать?
— Он сокрушается некоторое время, а затем забывает их.
— Это верно. А как себя чувствует тот, у которого умирают дети?
— Сердце его бывает разбито.
— И это верно. А в каком положении бывает тот человек, у которого умирает близкий родич? — спросил он его.
— А тот лишается опоры с одного бока.
— И это верно. А если умирает любимая жена, то каково положение мужа?
— А такой человек лишается жизни, — ответил он.
— В таком случае, да будет светла ее память, твоя любимая жена скончалась! — сказал алдар и выразил ему соболезнование.
— И я ей говорю — прошу меня простить, алдар: «Да будет светла память твоя!» Если бы я не был уверен в ней, то я не находился бы в балце столько времени.
Три товарища
Три товарища по взаимному уговору украли трех мальчиков и повезли их верхами в Грузию, чтобы обменять на материю. Двоим удалось продать мальчиков, обменять их на материю, и они подождали своего товарища, который не смог продать мальчика. Чтобы не задерживать их, он повез своего мальчика обратно.
Едут они с хурджинами, полными материи, а у него — мальчик в хурджине. Он едет печальный, и товарищи подтрунивают пад ним. Так они едут и приезжают в одно село.
На нихасе сидел какой-то старик; они поздоровались с ним. Тот встал им навстречу. Двое проехали мимо своей дорогой, а третий подъехал к старику и спрашивает его:
— Не купишь ли ты ребенка?
— Куплю, — отвечает тот.
— Что ты за него мне дашь?
— Я не даю ни денег, ни скотины. Если ты отдашь его мне за наставления, то я его у тебя куплю.
Тот поразмыслил над предложением старика и сам себе печально говорит:
— Если я отвезу его обратно, то меня убьют даже за кровь двух других. Лучше я отдам его ему.
Старик сказал:
— Перво-наперво: никогда не останавливайся на ночлег в старом русле реки. Это тебе одно наставление. А второе наставление такое: может быть, по дороге кто-либо предложит тебе остановиться на ночь у него; ты тогда не обращай внимания па положение солнца, но заходи к нему на ночлег. Это тебе моз второе наставление. А третье наставление такое: если когда-нибудь при тебе зайдет речь о мужчине и женщине, то похвали мужчину, а женщину похули. А четвертое наставление даю тебе в подарок: если ты рассердишься крепко и поднимешь правую свою руку, то схвати ее своей левой рукой. Вот тебе подарок, четвертое наставление.
Мальчик остался у старика, а человек пустился нагонять своих товарищей. День клонился к вечеру. Товарищи его сделали остановку в старом русле реки; там он их и нагнал.
— Почему вы тут остановились? — спрашивает он их, — Поднимемся на берег и лошадей своих пустим к сену.
— А-а, ты умен! У тебя надо спрашивать совета, как же! Ты в своем хурджине несешь много материи! Это говорит о твоем мужестве!
Он поднялся на берег русла реки и привязал своего коня к стогу сена, а сам устроил себе в сене постель и лег спать. Ночью погода резко изменилась, вдруг пошел проливной дождь. Товарищи его, усталые от верховой езды, заснули крепким сном и не проснулись от дождя. Русло, переполненное дождевой водой, стало потоком, и поток унес их, сонных, вместе с лошадьми.
Утром выглянуло солнце. Он удивляется:
— Куда девались и ущелье, и люди? Я не узнаю места, в котором нахожусь!
Ходит он по берегам старого русла реки и видит: русло занесено илом. Он понял, что вода унесла его товарищей. Сел он на коня своего и поехал в раздумье. Солнце уже склонилось к закату, когда он доехал до одного села. Едет он селом и видит, что на нихасе сидит старик. Он поздоровался с ним.
— Ты похож на путника, едущего издали. Остановись у меня на ночлег, — предложил ему старик.
— Благодарю тебя, солнце стоит еще высоко, — ответил он, забыв о наставлении. ",;.
Проехал он еще немного и сам себе говорит:
— Ярабн! Я за это наставление продал ребенка. Поверну обратно, может быть, он меня еще впустит к себе на ночлег.
Он вернулся к старику и говорит ему:
— Прости, добрый старик! В незнакомой стороне я плохо разбираюсь, близко ли, далеко ли друг от друга села. Поэтому прошу тебя оказать мне приют как гостю.
— Гость — божий гость, — сказал старик, встал и привел его в свой дом. Он сначала убрал его коня, затем они вместе вошли в хадзар и сели. В хадзаре молодуха отвернулась лицом к стене, мать же была занята приготовлением ужина.
Гость удивился и думает про себя: «Что это за диво? Если она дочь стариков, то такого обычая никогда не было, чтобы женщина скрывала от нас свое лицо; если же она невестка, то где ее муж?»
Удивляется гость, а сам видит, что от стены отделилась лягушка, влезла на сиденье около очага и стала греть грудь свою у огня. Ничего не оставалось гостю, как только спросить старика:
— Недаром дедовская мудрость гласит: «Если гость болтлив, то его бьют собачьей ножкой». Прости меня, но мне кажется удивительным: если она дочь ваша, то почему она стоит, отвернувшись лицом к стене; если же она невестка ваша, то я не вижу у вас другого мужчины.
Старик вздохнул и сказал:
— Да падут грехи мои на тебя, ты снова напомнил мне о моих горестях! За морем у меня был товарищ-побратим; беременность наших жен пришлась в одно и то же время. И мы как любимые товарищи дали друг другу слово, что, если у меня родится дочь, а у него сын, моя дочь должна быть просватана за его сына; если же у меня родится сын, а у него — дочь, его дочь должна быть просватана за моего сына. Мы были товарищами-побратимами и сдержали свое слово: у него родилась дочь, вон та, что стоит, отвернувшись к стене, а у меня — вот эта лягушка. И его дочь пребывает в моем доме как жена лягушки.
— Ах ты безбожник! — говорит гость старику. — Лягушка — мужчина, а мужчина содержит дом, женщина же его разрушает.
Только он сказал такие слова, как кожа лягушки треснула и предстал перед ним вместо лягушки молодой человек с золотым чубом на голове. И девушка, и молодой человек попрятались.
Старик сейчас же сообщил об этом матери и отцу девушки. Оба побратима-товарища были богаты скотиной. Мать и отец девушки прибыли со ста всадниками. Старик целый год угощал их мясом годовалых ягнят. А затем отец девушки пригласил к себе в гости отца молодого человека. Он угощал его и людей, прибывших с ним, в течение двух лет невиданными яствами и напитками. Затем гости поблагодарили его и выехали домой. Гость все еще оставался в доме старика. За ним всячески ухаживали, но он начал грустить, скучать по своему дому. Тогда старик спрашивает его:
— Кажется, гость мой, тебе хочется уехать?
Под разными предлогами он задерживал его у себя еще пять лет, а затем послал за отцом своей невестки:
— Приезжай посмотреть мой подарок дорогому гостю. Тот оседлал своего богатырского коня, наполнил два двойных хурджина чистыми червонцами и говорит своей жене:
— Хозяйка наша, если он не побрезгует ими, то и мы отблагодарим дорогого гостя нашего хорошего родственника.
Старик наполнил для своего гостя фаэтон чистыми червонцами и подарил их ему вместе с возницей и лошадьми. Они проводили его в дорогу.
Он доехал до своего дома поздней ночью и сошел с фаэтона. Жена спала. Он зашел не через дверь, а через окно. Слышит: жена все спит и храпит. Он прислушался, и ему послышалось, что в постели храпят двое. Он вытащил свою шашку и хотел было уже нанести удар, но в последний миг левой своей рукой схватил правую руку. Не нанеся иы удара, он печально повернул обратно; сел в фаэтон и в неурочное время приехал к своему шаферу. Постучался к нему в окно:
— Кто ты?
— Я Махамат.
Шафер выскочил к нему, стал обнимать. А он от печати не может даже слова вымолвить.
— Что с тобой? — спрашивает его шафер.
— Я нахожусь на пути к своей гибели, — говорит он.
— Что с тобой? — снова спрашивает тот.
— Я вернулся к себе в неурочное время и проник в комнату через окно. Жена моя спала; с ней спал мужчина — слышался храп двоих. Я вытащил свою шашку и хотел было ударить его, но левая рука моя схватила правую руку, и я отбросил шашку. А теперь я должен отправиться погубить свою голову где-нибудь.
— Ах ты безбожник! — говорит ему шафер. — Ты семь лет не был дома, а молодец в семь лет уже становится возницей.
Это — твой сын, он уже подрос и может быть возницей. Как же ему не храпеть, когда он спит рядом со своей матерью?! Они вернулись обратно, и шафер разбудил жену его и сына. И сегодня они еще живут в любви, в полном здравии. Как вы этого не видели, так да не увидите вы никакой напасти, никакой болезни!
О хитростях муллы
Жил-был мулла. У старшего его брата была очень красивая жена. Мулле нравилась невестка, но он боялся, во-первых, своей жены, а во-вторых, и самой невестки; боялся, что они обесславят его, сделают его предметом пересудов и молвы.
И выдумал он такую хитрость. Накупил в лавке кушаний одно лучше другого, не пожалел расходов и, ничего не сказав дома, направился в то село, где жили родные невестки. Проехав значительное расстояние, он взял половину закупленных яств и зарыл в таком месте, где росла зеленая трава и протекала река.
Поехал он дальше и, не доезжая до села, зарыл другую половину яств в таком же месте. После этого он заехал к родным невестки и заявил им:
— У меня здесь было небольшое дело, и я завернул по пути проведать вас.
Ночь он провел там, а утром, отправляясь в путь, сказал родным невестки:
— Дочери вашей хочется проведать вас.
Приехав домой, он поведал невестке и брату, что был по своим делам в селе и посетил родных невестки; ей он сказал, что родные ждут ее к себе, а брату сказал, что родные невестки скучают по своей дочери, хотят ее видеть и просили передать ей, чтобы она их посетила.
Дальше мулла говорит брату так:
— Через три дня мне нужно ехать обратно, у меня там срочное дело, но у нас только одна лошадь, и, если я уеду, невестка останется; если же на этой лошади уедет невестка, тогда у меня сорвется срочпое дело.
Брат сказал мулле:
— Если ты никого другого не везешь, то возьми ее с собой.
— Как я сяду в одну повозку с невесткой, которой по обычаю запрещено разговаривать с родными мужа? — ответил мулла. — Как я поеду с ней?
Старший брат иа это ему говорит:
— Разговаривает она или не разговаривает, разве она не член твоей семьи?
— В таком случае пусть она готовится к поездке, — сказал мулла так, как будто он шел на это дело нехотя, хотя сам в душе был рад, что дело, о котором он молил бога, само плывет к нему в руки. — Ничего не поделаешь, не люблю ездить с женщинами; но она — моя невестка, и я отвезу ее.
Запрягли повозку; мулла и невестка выехали в путь. Когда они доехали до того места, где он спрятал на берегу реки свои яства, мулла остановил коня и сказал:
— Пусть конь наш и воды попьет, и попасется немножко. Он распряг коня и отпустил его пастись, а сам присел близко от того места, где зарыл яства, и говорит так:
— О стафыр-аллах, не могу этого сделать! О единый боже, не могу сделать этого, не могу сделать этого! — повторяет он.
Так он повторил много раз это, а затем говорит:
— Это могу сделать, за это благодарен тебе! После этого он откопал яства и сказал:
— Все это — дар божий. Поешь, невестка моя, и с собой бери; на это я согласен, а на другое дело я не согласен.
Невестка, соблюдавшая обычай молчания, стала волноваться: хочется ей заговорить, но она сдерживает себя и думает:
«Что это за дело такое, с чем он согласен и с чем он не согласен?»
Выехали они дальше. Когда доехали до другой половины яств, мулла сказал:
— Зададим коню нашему, невестка, какого-нибудь корма; конь наш не должен прибыть туда голодным.
Он опять присел вблизи того места, где были зарыты яства, и опять повторяет:
— Стафыр-аллах! Тоба, стафыр-аллах, тоба! Я не сделаю этого дела, а то я сделаю; благодарны тебе за дар, то я сделаю!
Он несколько раз ударил палкой своей о землю, опять откопал яства и говорит невестке своей:
— Я — человек, угодный единому богу; со мной ведут речи ангелы; а теперь опять ешь, невестка; ты никогда не будешь нуждаться в пище, ешь, сколько хочешь.
В невестке заговорил лукавый, и она подумала: «Дай-ка нарушу обычай молчания и заговорю с ним, чтобы узнать от него, в чем дело».
— Мулла! — говорит она своему деверю. — Ты — человек, угодный единому богу, пища идет впереди тебя. Не согреши перед богом, скажи мне, что это за дело такое, с которым ты не согласен? Пока ты не скажешь мне этого, я не отстану от тебя.
— Как я могу сказать про это? — ответил мулла, закрыв свое лицо руками.
— Скажи! — настаивала невестка. — Не скрывай больше того, на что единый бог и его ангелы направляют тебя!
— Аигелы мне на ухо наговаривают вот такое дело, — сказал мулла.
— Тут нет никакого греха, раз единый бог и святые ангелы вложили это тебе в сердце, как богоугодному человеку, — говорит невестка.
— В таком случае я это осуществлю, — сказал мулла, — но никому об этом нельзя говорить: ни мужу твоему, ни родным твоим, ни жене моей. Как только ты скажешь об этом кому-нибудь, так навлечешь на себя божье недовольство.
Ну, они и совершили это дело, которое внушили им ангелы, как же иначе могло быть?! И поехали по своей дороге дальше в более веселом настроении. Прибыли к родным невестки, а она им говорит:
— Мулла — изнеженный человек; окажите ему и здесь побольше внимания.
Под разными предлогами мулла уходил и до вечера пропадал где-то.
Пробыв там условленный срок, они выехали обратно. На обратном пути они опять выполнили поручение ангелов и договорились, как они должны вести себя по возвращении домой. Они поняли друг друга и целый год выполняли поручение ангелов, но потом об этом стало известно жене муллы.
— Ты совершил позорное дело, — заявила она своему мужу. — Если ты еще хоть просто пройдешься мимо нее, то ты больше не будешь муллой, а я больше не буду твоей женой и осрамлю тебя перед народом.
Невестка бывало прохаживалась ненароком мимо него и спрашивала его:
— Почему мы больше не выполняем поручения, которое нам дали ангелы?
— Жена моя оказалась из сонма ангелов, — ответил мулла, — и узнала про наши дела.
Поэтому любовь муллы к невестке и дела их, внушенные им ангелами, были прекращены.
Вот вам рассказ о том, как ангелы и муллы связаны друг с другом.
Поп и жена алдара
Однажды поп и бедняк отправились вместе в балц. Бедняк ехал на жеребой кобылице, а поп — на мерине.
Едут они, едут, и в одном месте их застали сумерки. Они заночевали там. Ночью кобылица ожеребилась, и жеребенок каким-то образом оказался около мерина попа.
Утром они проснулись, осмотрелись, и поп обрадовался:
— Мой мерин ожеребился!
— Как это твой мерин мог ожеребиться?! — говорит ему бедняк. — Моя кобылица была жеребая, вот она и ожеребилась.
Они заспорили, и поп предложил бедняку:
— Если ты оспариваешь, что жеребенок принадлежит мне, то поедем к алдару, моему побратиму, который живет вон в том селе, и он рассудит, кому из нас принадлежит жеребенок.
Бедняк согласился с предложением попа, и оба направились в село, в котором жил алдар. Подъехали к дому алдара; вышла к ним его жена, и поп спрашивает ее:
— Дома ли алдар, побратим мой?
Она спросила его, на что тот ему нужен, и поп сказал:
— Я и бедняк вместе выступили в балц. Я — на мерине, а бедняк — на кобылице. В одном месте застала нас ночь. Мы там заночевали, и моя лошадь ожеребилась, а бедняк теперь оспаривает жеребенка, называет его своим.
Жена алдара выслушала попа и сказала им:
— Посидите пока немножко здесь, а алдар скоро явится. Он пошел прогнать рыб, которые потравили наш покос.
Поп удивился и говорит:
— Ну как это может быть? Разве рыбы когда-либо у кого-либо травили покос?
— Ну как ты этому удивляешься? — сказала ему жена алдара. — У тебя самого мерин ожеребился, и этим ты ведь нисколько не удивлен!
Поп признал, что он силой хотел отнять у бедняка его жеребенка, и возвратил его бедняку.