Достаточно лаконично и вместе с тем информативно, механизм смыслового восприятия речи рассмотрен в трудах И. А. Зимней (94, 98 и др.). Основное положение представленной в них концепции речевосприятия, разработанной И. А. Зимней совместно с Н. И. Жинкиным, заключается в следующем. На основе узнавания, «отождествления» каждого слова речевого высказывания слушающий делает умозаключение о смысловом звене (синтагме, двухсловном сочетании), а затем — о связях между смысловыми звеньями, после чего осуществляется фаза «смыслоформулирования», которая «заключается для слушающего в обобщении результата всей этой перцептивно-мыслительной работы и переводе его на одну целую, нерасчлененную единицу понимания — общий смысл воспринятого сообщения» (94, с. 32—33).
По определению А. А. Леонтьева, это и есть «внутренняя программа речевого высказывания, которая в то же время может являться константным (инвариантным) звеном при переводе высказывания с одного языка на другой» (139, с. 134).
Особенности восприятия целого текста. Основными свойствами текста как единицы языка является смысловое и структурное единство (цельность) и связность".
Связность развернутого речевого высказывания — основной и определяющий признак текста, который в современной лингвистике чаще всего определяется как смысловая и грамматическая связь двух или нескольких последовательных предложений. В психологии речи в характеристике связности обычно отражается тот факт, что реципиент текста использует признаки связности как сигналы объединения соответствующих предложений в семантическое целое (в графике текста часто соответствующее абзацу). Другими словами, несколько предложений, характеризуемых признаками связности, воспринимаются реципиентом как единое целое. «Читаемый текст как бы монтируется в сознании из последовательно сменяющих друг друга отрезков, относительно законченных в смысловом отношении» (А. А. Брудный — 36, с. 45).
Критерии связности могут относиться к различным категориям. Это могут быть синтаксические признаки (например, синтаксический параллелизм), синсемантические характеристики (определенные правила употребления личных местоимений и других замещающих слов), характеристики актуального членения, семиотические (знаковые) признаки, соотнесенность предложений по внешним структурным признакам и другие (134, с. 9—10). Нельзя определить связность текста только через какой-то один критерий «связности»; как правило, она создается на основе «задействования» целого ряда признаков.
Цельность — это характеристика текста, прежде всего как смыслового единства; она определяется на всем тексте или на отдельных его фрагментах, относительно законченных в содержательном отношении. Суть феномена цельности текста — в иерархической организации планов (программ) речевых высказываний, используемой реципиентом при восприятии данного текста. Внешние (языковые и речевые) признаки цельности выступают для слушающего как сигналы, позволяющие ему, не дожидаясь полного восприятия текста (а иногда с самого начала процесса восприятия), прогнозировать его возможные границы, объем и, что особенно важно, его содержание, используя эти данные для облегчения процесса восприятия сообщения. Цельность текста возникает во взаимодействии говорящего (пишущего) и слушающего (читающего), т. е. в самом процессе общения.
Смысловая организация текста представлена в теоретической концепции «иерархии смысловых предикатов», разработанной Н.И.Жинкиным и его учениками — И. А. Зимней, Т. М. Дридзе и др. (72, 84, 98). Модель смысловой предикации позволяет выявить центральные («основная мысль», «предикации первого порядка») и «периферийные» (дополнительные, вспомогательные) смысловые компоненты текста. Исходя из этого, можно дать определение понятия «цельного текста» как текста, который при переходе от одной последовательной ступени «компрессии» («семантического» сжатия, сокращения) к другой, более глубокой, каждый раз сохраняет для реципиента смысловое тождество с исходным текстом, «лишаясь» лишь дополнительных, «необязательных», менее важных компонентов. Всесторонний и глубокий анализ механизмов восприятия цельного текста был проведен А. С. Штерн (273). В исследованиях этого автора представлена концепция «набора ключевых слов» (как результата смысловой «компрессии» текста) и его использования как опоры для восстановления текста. «Ключевые слова» представляют собой своего рода микротекст, организованный, как и любой текст, и линейно, и иерархически, и отображают общую смысловую организацию исходного текста.
В рамках Московской психолингвистической школы было проведено комплексное исследование такого вида речевосприятия, как «быстрое» (или динамическое) чтение (32, 115). При этом исследователи исходили из гипотезы, что в основе механизмов «быстрого чтения» лежит определенный, индивидуальный для каждого испытуемого оптимальный режим взаимодействия работы зрительной системы и процессов смысловой обработки текста. «Промежуточный анализ (на уровне высказывания) здесь, по-видимому, отсутствует, а перцептивный анализ связан с «вырванными» из текста опорными компонентами (ключевыми словами или словосочетаниями)» (139, с. 139). Реципиент (читающий), бегло просматривая текст, выбирает из него такие опорные элементы, которые, будучи в дальнейшем синтезированы, могут дать достаточную информацию для формирования общих представлений о содержании текста. При этом используются механизмы вероятностного прогнозирования с учетом иерархии содержательных элементов текста. Таким образом, у реципиента должна быть способность выделять в тексте слова, непосредственно отражающие его общий смысл и способ развертывания текста, (там же, с. 139.)
Психолингвистическая теория понимания текста.
Известный отечественный психолингвист А. А. Брудный определяет процесс понимания текста как последовательное изменение структуры воссоздаваемой в сознании ситуации и процесс перемещения мысленного центра ситуации от одного элемента к другому. В результате процесса понимания текста, по А. А. Брудному, образуется некоторая «картина» общего смысла или так называемый «концепт текста» (35, 36).
По А. А. Леонтьеву, «понимание текста — это процесс перевода смысла этого текста в любую другую форму его закрепления» (139, с. 141). В качестве примера можно привести процесс парафразы, пересказа той же мысли другими словами. Это может быть также процесс смысловой компрессии, в результате которого образуется минитекст, воплощающий в себе основное содержание исходного текста, — реферат, аннотация, резюме, набор ключевых слов. Сюда относится и процесс формирования умозаключений, и процесс формирования эмоциональной оценки события и др. (там же, с. 141).
В связи этим А. А. Леонтьев считает целесообразным использовать понятие образ содержания текста (134, 139).
Образ содержания текста А. А. Леонтьев характеризует как сам процесс понимания, взятый с его содержательной стороны. Частным случаем формирования образа содержания является умозаключение, выводимое из анализа текста. Образ содержания текста характеризуется предметностью и динамичностью, что хорошо иллюстрируется приводимым примером. «Нельзя представить себе, — пишет А. А. Леонтьев, — статический, «точечный» образ содержания «Войны и мира» или дарвиновского «Происхождения видов» или, наконец, речи Достоевского при открытии памятника Пушкину в Москве. Но можно, прочитав письмо друга, ощутить, что у него что-то неблагополучно... Можно кратко резюмировать для себя газетную информацию в одной фразе (которая обычно и выносится в заголовок информации). Таким образом, тексты функционально неравноценны с точки зрения способов их понимания, но даже такой статический, точечный образ есть лишь частный случай развернутого, динамического образа» (139, с. 142). Восприятие текста подчиняется общим закономерностям процесса речевосприятия, и образ содержания текста — это предметный образ. За текстом — «изменяющийся мир событий, ситуаций, идей, чувств, побуждений, ценностей человека — реальный мир, существующий вне и до текста (или создаваемый воображением автора» (там же, с. 142-143).
Содержание текста, как правило, «полифонично», многоаспектно, что убедительно было показано М. М. Бахтиным (18, 19). Стоящий за текстом мир может быть увиден и осмыслен реципиентом по-разному в зависимости от того, что ему нужно узнать, «увидеть» в тексте, с какой целью и с какой установкой он воспринимает текст. При этом человек не просто анализирует текст, а, как правило, использует его в качестве ориентировочной основы для какой-то иной, неречевой (или не собственно речевой) деятельности В зависимости от характера этой деятельности, роли в ней процесса восприятия текста, вида самого текста, степени сформированности навыков и умений речевой и неречевой деятельности и ряда других факторов, в каждом конкретном случае оптимальной является та или иная стратегия восприятия и понимания текста (например, от части к целому или от целого — к части). Как указывал в этой связи М. М. Бахтин, всякое понимание живой речи, живого высказывания носит активно ответный характер. (18, с. 246). При этом «глубина понимания речевой информации прямо пропорциональна степени осознаваемой реципиентом необходимости ответа на нее» (134, с. 22).