МОУ “СОШ №12”
РЕФЕРАТ
по литературе натему: «Мифологический мир в романе Г. Л. Олди «Нам
здесь жить»
Выполнил ученик 11Акласса
Иванов Владимир Анатольевич
Преподаватель: МясоедоваЛидия Николаевна
Новочебоксарск, 2006г.
ПЛАН
1. Биография
2. Обзортворчества
3. Рецензияна роман “Нам здесь жить”
4. Использованнаялитература
БИОГРАФИЯ
Громов Дмитрий Евгеньевич. Родился 30 марта 1963 г. в
г.Симферополе. В 1969 г. переехал в г. Севастополь (Крым), а в 1974
г. — в г.Харьков, где и проживает до настоящего времени. В 1980 г.,
закончив среднююшколу, поступил в Харьковский политехнический
институт, на факультет технологиинеорганических веществ. Окончил
институт с отличием в 1986 г. и поступил наработу в ХHПО «Карбонат»
инженером-химиком. В 1988 г.поступил в аспирантуру кафедры общей и
неорганической химии Харьковскогополитехнического института.
Закончил ее в 1991 г., однако защищать диссертациюне стал, т. к. к
тому времени практически полностью переключился налитературную
деятельность.
Женился в 1989 г., имеет сына 1989 г. рождения.
Среди увлечений: музыка направления «хард-рок»,в частности — группа
"Deep Purple",о творчестве которой Дмитрием Громовым была написана
и издана монография; имеетII кю (коричневый пояс) по каратэ (школа
ГОДЗЮ-рю); актертеатра-студии «Пеликан» с послужным списком порядка
десятка ролей, изних половина — главных.
Фантастические произведения регулярно пишет с 1976 г. С1990 г. — в
соавторстве с Ладыженским Олегом Семеновичем.
Первая публикация — рассказ «Координаты
смерти»(1991).
Ладыженский Олег Семенович. Родился 23 марта 1963 г. в г.Харькове.
В 1980 г., окончив среднюю школу, поступил в Харьковский
государственныйинститут культуры, по специальности «режиссер
театра». Закончилинститут с отличием в 1984 г. В том же году
женился. Имеет дочь 1985 г.рождения.
С 1984 г. работает режиссером театра-студии«Пеликан», поставил
более 10 спектаклей, в т. ч. — по произведениямА. и Б. Стругацких:
«Трудно быть богом» и «Жиды городаПитера». Лауреат II
Всесоюзногофестиваля театральных коллективов 1987 г.
Член МАHОКК (Международнаяассоциация национальных объединений
контактного каратэ-до), имеет черный пояс, IIдан, судья
международной категории. С 1992 по 1994 г. — вице-председатель
ОЛБИ(Общества любителей боевых искусств), на сегодняшний день
старший инструкторшколы ГОДЗЮ-рю.
Музыкальные пристрастия: джаз и классика.
Пишет фантастику с 1990 г. (в соавторстве с ГромовымДмитрием
Евгеньевичем).
Первая публикация — рассказ «Счастье в письменномвиде» (в
соавторстве с Громовым Д. Е., 1991).
Дмитрий Громов и Олег Ладыженский пишут в соавторстве с13 ноября
1990 г. Их общий литературный псевдоним — «Генри ЛайонОлди».
С 1991 по 1993г.г. Д. Е. Громов и О. С.
Ладыженский занимались также литературными переводамизарубежной
фантастики.
С 1996 по 2005г.г. Дмитрий Громов и Олег
Ладыженский являлись членами номинационной комиссиилитературных
премий в области фантастики — «Интерпресскон» и«Бронзовая
Улитка».
C1997 г. Д. Громов и О. Ладыженский
являются членами жюри литературной премии«Старт».
С 1999 г. — одни из организаторов и члены
оргкомитета Харьковского Международного фестиваляфантастики
«Звездный Мост».
С 2000 г. — члены жюри премии «Аэлита» и
Приза им И. А. Ефремова.
ОБЗОР ТВОРЧЕСТВА
Рассказ Д. Громова и О. Ладыженского (Г. Л. Олди) "Hичейдом" вошел
в десятку лучших на Международном фестивале фантастики в
Бийске«Зеленая планета» (1990).
Романы «Живущий в последний раз» и«Сумерки мира» по данным опросов
«Великое Кольцо» за 1992 и1993 годы заняли соответственно 6-е и 4-е
места (эти опросы определяют наиболеепопулярные среди читателей
фантастические произведения).
В 1994-ом году в списки популярности «ВеликогоКольца» попали сразу
три произведения Г. Л. Олди: роман «Войти вобраз», повесть «Страх»
(занявшая в 1995-м году IIместо в номинацииях премии «Странник») и
рассказ «Как погиблаАтлантида». В итоге рассказ «Как погибла
Атлантида» получилпремию «Великое Кольцо» в номинации малой формы,
а повесть«Страх» заняла второе место в номинации крупной формы,
уступив лидеру(С. Логинов: «Многорукий бог далайна») лишь несколько
десятых баллапри 25-кратной разнице в тираже!
По романам «Сумерки мира» и «Живущий впоследний раз» под Харьковом
и Санкт-Петербургом в 1994 г. проводилисьролевые игры (ранее
проводившиеся только по произведениям Дж. Р. Р. Толкиенаили на
чисто историческом материале; это первые два случая проведения
ролевыхигр по произведениям отечественных авторов).
Повесть Г. Л. Олди «Страх» и роман«Ожидающий на Перекрестках»
заняли внеконкурсные призовые места наЛавкрафтовском конкурсе
фантастики, который проводился в Екатеринбурге весной1994 г. при
участии представителей американских издательств. В 1996 г.
роман«Ожидающий на Перекрестках» занял 3-е место по итогам
голосования«Интерпресскона-96» в номинации на среднюю форму.
В 1995-м году рассказ Д. Громова и О. Ладыженского (Г. Л.Олди)
«Мастер» получил премию «ФАHКОH-95",как «Лучший фантастический
рассказ 1994-95 г.г.».
Книги Г. Л. Олди «Войти в образ» и«Дорога» (малотиражная серия
«Бенефис», т.т. 1 и 2)получили премию «СТАРТ» за 1994-95 г.г., как
«Лучшие дебютныеавторские книги фантастики за 1994-95 г.г.».
В настоящее время вышло 97 авторских книг Г. Л. Олди(включая
переводы на другие языки и переиздания). Суммарный тираж всех
книгОлди — более 1.000.000 (одного миллиона!) экземпляров.
Две из них — «Право на смерть» и «Геройдолжен быть один» — в январе
и марте 1996 г. заняли четвертые места всписке «фантастических
бестселлеров» Москвы по рейтингу продажи(данные магазина «Стожары»)
(газета «Книжное обозрение», NN6 и 12 за 1996 г.); книга Г. Л. Олди
«Путь Меча» (cер.«Хрустальный шар», «Параллель», H.Hовгород) в
апреле 1996 г. заняла уже 2-е место в списке«фантастических
бестселлеров» магазина «Стожары»(«Книжное обозрение» N 18 за 1996
г.). Виюне 1996 г. книга Г. Л. Олди «Витражи патриархов» занимает в
том жесписке 5-е место («Книжное обозрение» N25 за 1996 г.).
В начале февраля 1997 г. новый роман Олди «Мессияочищает диск»
попал в списки бестселлеров Москвы среди художественнойлитературы
ВСЕХ жанров (9-е место). («Книжное обозрение» N6 от 11 февраля 1997
г.) Следующая же книга Г. Л. Олди — «Дайте имумереть» — заняла в
этом хит-параде уже 3-е место. («Книжноеобозрение» N 17 от 29
апреля 1997 г.)
Книга первая эпопеи «Черный Баламут» подназванием «Гроза в
Безначалье» заняла 2-е место («Книжноеобозрение» N 32 за 1997 г.)
по рейтингу продаж намосковских лотках, а в начале октября 1997 г.
— 2-е место в рейтинге«фантастических бестселлеров» магазина
«Стожары». Втораякнига эпопеи «Черный Баламут» — «Сеть для
Миродержцев» — вначале февраля 1998 г. заняла 3-е место по рейтингу
продаж на московскихлотках; а в начале марта 1998 г. — 5-е место в
рейтинге продаж магазина«Стожары» («Книжное обозрение» N11 от 17
марта 1998 г.). Третья книга эпопеи «Черный Баламут» — «Иди куда
хочешь» — в мае 1998 г. заняла 5-е место в списке«фантастических
бестселлеров» магазина «Стожары»(«Книжное обозрение» N 20 от 19 мая
1998г.). Книга Г. Л. Олди «Я возьму сам» в сентябре 1998 г. заняла
4-еместо в рейтинге продаж магазина «Стожары», и 5-е — в рейтинге
продажмосковских книжных лотков («Книжное обозрение» N38 от 22
сентября 1998 г.).
По итогам 1996 г. Г. Л. Олди занял 5-е место в
хит-парадепопулярности русскоязычных писателей-фантастов (газета
«Книжноеобозрение» N 1 от 7 января 1997 г.).
По итогам 1997 г. Г. Л. Олди занял 6-е место в
хит-парадепопулярности русскоязычных писателей-фантастов (газета
«Книжноеобозрение» N 51 от 23 декабря 1997 г.).
В 1997 г. на проходившем в Одессе фестивале фантастики«Фанкон-97»
Дмитрий Громов и Олег Ладыженский были удостоены сразутрех
литературных премий: премии КЛФ Израиля им. Моше Даяна «За
синтезборьбы и искусства в фантастической литературе»; премии Союза
ПисателейПриднестровской Молдавской Республики — за роман «Герой
должен бытьодин»; и премии Ассоциации русскоязычных писателей
Израиля — за роман«Мессия очищает диск».
В том же 1997-м году на Конгрессе фантастов России«Странник» (СПб)
Д. Громов и О. Ладыженский получили премию«Лунный Меч» (жанровый
«Странник», раздел «мистика иужасы») за роман «Пасынки Восьмой
Заповеди».
В 1999 г. на Международном фестивале фантастики«Звездный Мост-99» в
Харькове Г. Л. Олди получил третье место и«Черный пояс» 1-го дана в
номинации на премию «МастерФэн-до» (по роману «Мессия очищает
диск»). В том же 1999 г.роман Г. Л. Олди «Путь Меча» был удостоен
премии «БольшойЗилант» на фестивале фантастики «Зиланткон» в
Казани. Также в1999-м году в Харьковской Центральной библиотеке им.
Короленко (одной из трехкрупнейших библиотек Украины) при Отделе
редких изданий был открыт архивныйфонд Г. Л. Олди, для работы
филологов и литературоведов, с периодическимпроведением
экспозиций.
В 2000 г. на Международном фестивале фантастики«Звездный Мост-2000»
в Харькове роман «Рубеж», написанный всоавторстве Г. Л. Олди, А.
Валентиновым и М. и С. Дяченко, по результатакмголосования занял
1-е место в номинации «Крупная форма». На том жефестивале роман Г.
Л. Олди «Нам здесь жить» был удостоен премииУниверситета внутренних
дел МВД Украниы (г. Харьков) «За правдивое ивысокохудожественное
отражение работы органов охраны правопорядка и спецслужб
вфантастических произведениях».
В 2001 г. на 1-ом Международном конвенте фантастов«Роскон-2001» в
Москве роман Г. Л. Олди «Одиссей, сынЛаэрта» (книга 1: «Человек
Номоса») получил премию«Бронзовый Роскон». В том же году на 3-ем
Международном фестивале«Мир книги-2001» в Харькове Г. Л. Олди
удостоились специальной премиижюри фестиваля «Золотой Феникс» «За
воспитание истинноголитературного вкуса у читателей». На том же
фестивале Г. Л. Олди былинаграждены «Орденом Пушистости 1-ой
степени» за рассказ«Хоанга». В том же 2001-ом году, на фестивале
«ЗвездныйМост-2001» в Харькове Г. Л. Олди были награждены почетными
медалямимонастыря Шао-Линь (Китай) и Российской федерации у-шу за
роман «Мессияочищает диск».
В 2002-ом году на конвенте «Роскон» в Москве Г.Л. Олди удостоились
Приза читательских симпатий журнала «Ф-Хобби».
В 2003-м году на Международном фестивале фантастики«Звездный Мост»
в Харькове Г. Л. Олди получили премию от мэрии г.Харькова «За
лучшее изображение города Харькова в фантастическойлитературе» и
Почетные Грамоты Харьковского городского Совета.
В 2005-ом году Г. Л. Олди были удостоены приза«Портал» на
одноименной Ассамблее фантастики в Киеве за повесть«Аз воздам» из
романа-цикла «Песни Петера Сьлядека».
В том же 2005-ом году роман в новеллах Г. Л. Олди«Песни Петера
Сьлядека» получил приз «Сигма-Ф» порезультатам опроса читателей
крупнейшего российского журнала фантастики«Если».
В том же 2005-ом году роман-цикл из 30-и новелл«Пентакль»,
написанный в соавторстве Г. Л. Олди, Андреем Валентиновыми Мариной
и Сергеем Дяченко, занял 1-е место и получил «ЗолотойКадуцей» на
Харьковском Международном фестивале фантастики «ЗвездныйМост» в
номинации «Циклы, сериалы и романы с продолжениями».
На том же фестивале «Звездный Мост-2005» вХарькове
критико-публицистическая статья о фантастике Г. Л. Олди
«Десятьискушений юного публиканта» заняла 1-е место в номинации
«Критика,публицистика и литературоведение».
Эта же статья была признана «Наиболее резонанснойрусскоязычной
публикацией в Германии» и удостоена Приза читательскихсимпатий от
немецких читателей.
В январе 2006-го года на конвенте «Басткон»(Москва) роман-цикл
«Пентакль», написанный в соавторстве Г. Л. Олди,А. Валентиновым и
М. и С. Дяченко получил премию «Баст» — как лучшеепроизведение
исторической фантастики.
В 1991 году Д. Громов и О. Ладыженский организовалитворческую
мастерскую «Второй блин» — неформальное объединение, вкоторое вошли
писатели, редакторы, переводчики, художники, специалисты
покомпьютерной технике и макетированию книг, полиграфисты. С 1991
по 2006 г.г.при участии ТМ «Второй блин» было издано более 400 книг
(в основном — фантастика). Творческая мастерская продолжает успешно
действовать по сей день.Первый пятитомник отечественной фантастики
(Г. Л. Олди, А. Лазарчук, В.Рыбаков, Б. Штерн, Г. Прашкевич; серия
"Hоваярусская фантастика"), подготовленный творческой мастерской
«Второйблин» и выпущенный харьковским издательством «Фолио», занял
вмарте 1996 г. 2-е место среди русскоязычных бестселлеров в
Украине
РЕЦЕНЗИЯ НА ПРОИЗВЕДЕНИЕ «НАМ ЗДЕСЬ ЖИТЬ»
Кажется, почти правилом хорошего тона в последниедесятилетия стало
предрекать человечеству вселенские катастрофы, хаос и гибельто ли в
лапах разбушевавшегося технического прогресса, то ли от
невозможностичеловеческой психики справиться с достижениями
вышеозначенного прогресса, то лиот чего-нибудь еще в этом роде.
Причем происходить этот апокалипсис долженобязательно с шумом,
треском и обилием спецэффектов. Правда, в произведенияхсовременной
массовой культуры рассматривается и вариант предотвращения
данногодейства, но почти обязательно в том же антураже и руками
сверх-, супер- и нуочень положительного героя. Впрочем, спокойная,
без эйфории и истерии, надеждана внутренние возможности человека
довольно непопулярна. Поэтому роман Г. Л.Олди «Нам здесь жить»
представляется, скорее, приятным исключением из общегоправила. Хотя
«приятным чтением» его, к счастью, не назовешь. Текстнеоднозначный
и неодноплановый, иногда предельно жесткий, иногда
удивительнодобрый и светлый, с эдакой грустинкой (почти фирменным
знаком авторов), носамое главное – заставляющий думать, думать,
думать…
Герои романа поставлены в условия измененной реальности –в силу
некоторых обстоятельств привычная большинству из нас
реалистическаякартина мира сменилась в Городе картиной
мифологической, утраченнойчеловечеством незапамятное количество
веков назад. И поскольку все остальныеформы восприятия
действительности, в первую очередьрационально-материалистическая, в
изменившихся условиях реальности становятсянеприемлемыми, люди
вынуждены обратиться к мифу как оптимальной формепереживания,
восприятия и толкования мира. Мифологический мир
существованиягероев романа чрезвычайно широк: в него входят обряды
и ритуалы, ритуальныепредметы и обрядовые сооружения, словом, весь
вербально-невербальный арсенал,накопленный человечеством с
древнейших времен и исправно действующий в условияхмифологической
реальности. Однако следует помнить, что отличительнойособенностью
реальности такого типа в первую очередь являются не
методыреализации цепочки «спрос-предложение», а специфическое
взаимоотношениереальности и человека. Доктор исторических наук,
ведущий научный сотрудникМузея антропологии и этнографии им. Петра
Великого Российской академии наук М.Ф. Альбедиль так характеризует
эту специфику:
«Человек рисовался в древности совсем иным, чем мыпривыкли думать.
В своих главных чертах он соответствовал сотворенному миру,космосу.
Человек, малый мир (микрокосм), не мыслил себя отдельно от
большогомира (макрокосма). Представления об их неразрывной связи мы
находим в мифахвсех народов мира. Как сказал современный астрофизик
Карл Саган, человек был «отдельной мелодической линией в
космической симфонии жизни».
Однако персонажи приходят в условия современноймифологической
реальности отягощенные «багажом» цивилизационного, далеко невсегда
позитивного опыта, одной из основных черт которого является
ощущениечеловеком своей индивидуальности, зачастую перерастающее в
противопоставлениемикро- и макрокосмов, попытку навязать миру
эгоцентрическую систему построения,что приводит к ломке как
человеческого сознания, так и самой реальности.
Если человек является неотъемлемой частью природы, тообязателен и
взаимообмен человека и природы. Самым ярким из примеровгармонизации
человека и мира в романе является Пашка Залесский,
рыборукийПол-у-Бог, образ пронзительно-трагический и
одновременномагически-притягательный. Следует отметить, что
негативное отношение к акулевосходит в первую очередь к
христианской традиции создания символическогообраза пожирающих
человека страстей, подкрепленной современным
кинематографом,сделавшим из акулы героя современного мифа
(достаточно вспомнить популярнуюкартину «Челюсти»). Большей частью
данное восприятие является ярким проявлениемксенофобии – боязни
чужого, непонятного, наделяющей его ужасными, демоническимичертами.
Для аборигенов морских и океанических побережий акула в первую
очередь– давний сосед и друг, зачастую воплощение умерших и
обожествляемых предков,бог-компаньон и критерий справедливости, т.
е. то, чем стал и Пашка, сумевшийпресечь навязанную цивилизацией
двойственность и, «вложив душу», обретающийцельность единения с
миром.
Проблему взаимоотношений человека и космоса можносформулировать и в
виде следующей дилеммы: сотворил ли Бог мир и человека илимир с
человеком, т. е. является ли человек одной из составляющих мира
или,напротив, противопоставляется ему? Именно в разрешении этой
дилеммы один изгероев романа видит путь к спасению и объединению
мира после наступившего концасвета:
«…все сие д-должно благополучно завершиться к славеГосподней; если
мы, Ад-дамы, в очередной раз не нашкодим. … Второе Грехопадениекак
угроза П-прекрасному Новому Миру. … Отец Александр исходит из того,
чтоГрехопадение состояло в отказе смиренно п-принимать дары Божьи и
переходе к их,так сказать, интенсивной эксплуатации. И вот сейчас
м-мир творится заново, ивновь Адам на перепутье.»
Угрозу миру, как нам кажется, несет в первую очередьпопытка
подчинения законов бытия эгоистическим интересам человека,
ставящегосебя над миром и не выбирающего средств для достижения
желаемых целей, в первуюочередь – власти:
«В этом случае Новый Мир, не успев сформироваться,н-начнет
распадаться, апокалиптический взрыв, революция вместо
эволюции.»
Гротескным символом, предвозвестником подобного родареволюции
выступает умалишенная девушка Настя из Малыжинского дома
призрения,возжигающая лампадку перед лже-иконкой мученика Трифона –
«боженьки»Капустняка:
«Сквозь чернобородый лик (которому, в общем-то, самоеместо на
иконе, с нимбом и благостью во взоре) проступает иное: колючий
прищур,взгляд исподлобья, яркий рот кривится снисходительно, с
легким презрением ковсей дешевой шушере, которая может объявиться
вокруг, а холеная, цепкая рука сзолотым «болтом» на безымянном
пальце небрежно швыряет на зеленое сукно столагорсть квадратных
фишек из пластика.»
Герои романа на наших глазах творят свою собственнуюмифологию,
мифологию новой эпохи, новых жизненных обстоятельств.
Ноодновременно весь текст произведения буквально пропитан аллюзиями
и ссылками наизвестные с детства почти каждому читателю мифы и
сказания. В первую очередьэто, конечно, относится к мифологии
Древней Греции. Авторы окунают нас в ееатмосферу уже на уровне
выразительных средств языка – тропов:
«Вечный атрибут нашего летнего двора, три старушки связаньем на
скамеечке, три Мойры с клубками из нитей жизни… И одна из Мойр
быласейчас передо мной.»
Искушенному читателю, без сомнения, известны дочери Ночи,три
неразлучные сестры с «говорящими» именами: Клото – «прядущая»
нитьчеловеческой жизни, Лахесис – «отмеряющая жребий» и Атропос –
«та, которуюнельзя избежать или отвратить», отрезающая нить. И
созвучие имен тети Лотты,соседки-друга загадочного Ерпалыча и,
кстати, дальней родственницы демиурга Алика,и самой человечной из
Мойр, стоящей у истока жизни, вовсе не кажется намслучайным.
«… раненным в задницу Калидонским вепрем ревел Риткин«Судзуки»,
надрываясь под суровым сержантом-жориком и плюя на все
ограниченияскорости…»
Данный образ основывается на мифе об огромном вепре,посланном
разгневанной Артемидой, в охоте на которого принимали
участиехрабрейшие воины Греции.
Хорошее знание античной мифологии сочетается у авторов сосвободным
оперированием текстами эпической поэзии, передающими нам
сведениямифологического характера, причем иногда образная структура
романа представляетсобой любопытную контаминацию различных
источников. Обратимся к следующемуотрывку, описывающую то ли сон,
то ли бред, то ли пророческое видение ОлегаЗалесского:
«…Я был медной наковальней, падающей с неба.
Я падал десять дней и ночей, розовоперстая Эос с
завиднойрегулярностью выходила из мрака и в него же возвращалась,
ветер пронзительносвистел в ушах (наличие ушей у меня-наковальни
почему-то казалось совершенноестественным), и нахальная ворона с
профилем Фимы Крайца все кружила рядом,вереща дурным голосом о том,
что сейчас я пробью землю насквозь и попаду вгеенну огненную, а
после буду лететь дальше еще десять дней и десять ночей, ивот
тогда-то начнется самое интересное…
Но до самого интересного я не долетел».
В данном отрывке приводится изложение структуры мира,принадлежащее
древнегреческому эпическому поэту Гесиоду (ок. 700 г. до н. э.)
Впоэме «Теогония» («Происхождение богов») Гесиод рассказывает, что
небо отстоитот земли на такое же расстояние, как и Тартар
(пространство, находящееся всамой глубине космоса, где залегают
корни земли и моря, все концы и начала), иизмеряет это расстояние
во времени, необходимом для падения медной наковальни:
Если бы, медную взяв наковальню, метнуть ее с неба,
В девять дней и ночей до земли бы она долетела;
Если бы, медную взяв наковальню, с земли ее бросить,
В девять же дней и ночей долетела б до Тартара тяжесть.
(716-719. Перевод В.Вересаева.)
Правда, как видно из приведенного отрывка, числовоезначение
измерения авторы предлагают несколько другое. Кроме того,
следуетзаметить, что древнегреческое царство мертвых – Аид – отнюдь
не является“геенной огненной” в нашем понимании.
Упоминаемые же авторами циклические действиядревнегреческой богини
утренней зари – Эос – являются парафразом знаменитымтрафаретным
стихом из поэм Гомера:
Лишь розоперстая Эос, рожденная рано, явилась…
(Перевод Н. И. Гнедича. “Илиада” I,477; XXIV, 788; “Одиссея” II, 1
и др.)
Данный синтезированный образ вводит в роман крайне важныйсюжетно
мотив разговора героя с душами умерших у спуска в Аид,
заимствованныйиз “Одиссеи” (песнь X — XI), строки которой
становятся своеобразным рефреном первого тома романа.
Также, конечно, стоит акцентировать внимание на такихярких
представителях античной мифологии и этнической структуры Города,
каккентавры. Или попросту кенты (крайне удачное и органичное, на
наш взгляд,сокращение, приобретающее особое изящество в форме
женского рода – кентесса) иликолесатые – но это только для «своих».
Или китоврасы – эта славянизированнаяноминация уже из арсенала
антагонистов, так что за нее можно и схлопотать…
Древние кентавры ведут свой род от оскорбителя боговИксиона и
облака, которому Зевс придал облик Геры (Пиндар «Пифийские оды» II,
33-89). Происхождение кентов так и остается загадкой:
«До сих пор умники яйцеголовые в затылках стетоскопамичешут: откуда
взялись кенты, да еще сразу после Большой Игрушечной?! Городзнают,
как всю жизнь здесь прожили, говорят без акцента, старожилов
поимени-отчеству и вообще… Собирались исследовать, за сдачу
анализов чуть ли неденежные премии сулили – потом обломились.
Пришлось теоретическими версиямипробавляться: визуальный сдвиг
восприятия, мутация рокеров, а также лиццыганской национальности,
адаптация «группы риска» в связи с катастрофой,метаболизм крышей
поехал…»
Миксантропический облик кентов несколько отличается отклассической
модели (вместо лошадиной половины присутствует мотоцикл),
однакохарактер, на первый взгляд, полностью соответствует
мифологической картине. Вантичной мифологии кентавры наделены
животной страстью к вину и женщинам ипостоянно враждуют со своими
соседями – лапифами, используя в качестве оружиякамни и вырванные с
корнями деревья.
В романе кентавры также отличаются буйным нравом
иневоздержанностью:
«…там, где собираются кенты в количестве, большем, чемдвое(пожалуй,
и одного-то много!), порядка быть не может по определению. Так
ужэти двухколесные оболтусы устроены. То гонки затеют, да такие,
что светофорывслед мигают от обалдения, а дорожники из ГАИ валидол
спиртом запивают; тостарушек по вечерам пугают; то между собой
передерутся, а драка у кентов – делодолгое и совершенно
невыносимое, даже если со стороны смотреть.»
Однако в данном случае подобное поведение представляетсянам
любопытной смесью нонконформизма (сюда же можно отнести джинсовые
попоны итатуировки) и воплощения суровой природной мощи. Вот только
природа уже давноне дикая, а «преображенная человеческим разумом» –
отсюда, на наш взгляд, итрансформация облика кентавров (хотя для
читателя так и осталось неизвестным –как же видят себя они сами). В
этой связи необходимо помнить о способностикентавров выполнять
функцию связующего звена между Городом и Вывороткой – миромживых и
мертвых (в той или иной степени), что также согласуется с древней,
атоническойсущностью мифологического образа. И своим обликом, и
неприятием общепринятыхнорм поведения, и загадочными способностями
кентавры просто не могут невызывать у обывателя острого приступа
ксенофобии. В этом причина волны слухов онепотребствах кентов,
сплетен – в общем-то, новых мифов, забавным образомпереплетающихся
с мифами классическими: то кенты разнесли винный магазин(поединок
Геракла с кентаврами, привлеченными запахом вина, которым
тотугощался), то всем табуном изнасиловали до смерти случайную
прохожую (попыткапохитить невесту и других женщин на свадьбе лапифа
Перифоя). Мифологическиебуйства закончились для кентавров весьма
печально – они были частично перебитыТесеем и Гераклом, частично
изгнаны из родных мест. Не этого ли результатадобиваются на
митингах «законопослушные» граждане Города и те, кто стоит за
ихспинами?
Также следует отметить, что наиболее яркий представительплемени
кентов в романе, удивительно притягательный, мудрый какой-то
древней,извечной мудростью – Фол – имеет своего «реального»
мифологическогопрототипа-предшественника. В древнегреческой
мифологии кентавр Фол, сын Селенаи нимфы Мелии-«ясеневой», наряду с
легендарным Хироном является воплощениеммудрости и
благожелательности. Он – друг Геракла, случайно
гибнущий,оцарапавшись смоченной в яде Лернейской гидры стрелой.
Возможно, его судьбаотчасти явилась предвозвестником гибели Фола в
одной из последних глав романа –но в романе кентавр осознанно
делает выбор между жизнью и смертью, загораживаяот убийц своего
друга, незадачливого, во многом смешного бога новоймифологической
реальности – Алика.
В образе Папочки, аристократичной, покоряющей своимшармом кентессы,
возможно, нашли отражение черты Гилономы из «Метаморфоз»Овидия:
Никакая меж полуживотных женщина краше ее не живала внадгорных
дубравах. (ХХ II, 405-406 ПереводС.Шервинского)
Также не следует забывать о названии «любимой» группыЕрпалыча,
«выкидыша муз», по выражению Алика, к необычному звучанию
которой,впрочем, быстро привыкаешь – о «Куретах», своеобразной
мифологической защите отпрослушивания, также имеющей
древнегреческую подоплеку. Дело в том, чтокуретами назывались дети
Геи-Земли (по другой версии – Реи), которые вооруженныестояли
вокруг колыбели Зевса в пещере Крита и били мечами и копьями по
щитам,чтобы заглушить плач младенца и не дать услышать его Крону,
пожиравшему своихдетей. (Аполлодор I, I,7) Звучало это, вероятно,
примерно так:
«В магнитофонных динамиках звенело, топало, черезнеправильные
промежутки времени раздавался лязг и молодецкие выкрики».
Интересен тот факт, что античные мифологические образы иперсоналии
вполне органично группируются исключительно вокруг
«положительных»героев романа. На остальных атмосфера этой
уникальной эстетики нераспространяется, несмотря даже на то, что
господин Волков, к примеру, как онутверждает, защищал по античной
мифологии кандидатскую диссертацию. Отсутствуютне только
специфические выразительные средства языка; даже при личных
контактахс «мифологическими» героями подобные люди (?) оказываются
как бы вовне. На долюданной категории персонажей остаются кризисные
культы.
И вот еще что: