Согласно распространенным мифологическим представлениям, язык — это
д а р богов (Бога) людям. Иногда языку учит людей культурный
герой.
Иудейско‑христианская философия языка противоречива. С одной
стороны, у Бога есть предвечное творящее слово: согласно Библии,
мир возник через слово: Бог произносил слово, и это было актом
творения: «И сказал Бог: да будет свет. И стал свет <…>. И
назвал Бог свет днем, а тьму ночью» (Быт 1, 3—5) и т.д. Но в
следующей главе «Бытия» уже другая картина: Бог продолжает творить,
но не именует, а подводит «сотворенное» к Адаму, и первый человек
дает всему имя: «Господь Бог образовал из земли всех животных
полевых и всех птиц небесных, и привел к человеку, чтобы видеть,
как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую,
так и было ей имя. И нарек человек имена всем скотам и птицам
небесным и всем зверям полевым» (Быт 2, 19—20). По одному апокрифу,
сатана не мог справиться с наименованием животных, а Адам смог —
так апокриф объясняет причину зависти и вражды посрамленного сатаны
к людям.
Судя по «Ветхому Завету», древние иудеи не делали различий между
священным и мирским языком. У Бога нет особенного языка, он
общается с людьми на их языке. «Это отличает библейское понимание
Бога от оракульских традиций других народов» (БПБ, 478). В
христианской традиции сакрализация языка Писания — не исконный, а
более поздний мотив, святоотеческой поры. Поэтому протестанты,
стремясь возродить исходные принципы христианства, не считали язык
Писания священным.
В Библии содержится два противоречащих друг другу объяснения
множественности языков. С одной стороны, различие народов по языку
— это следствие разветвления «колен» (поколений) одного рода.
Согласно апокрифу, языков мира — 70 (по числу «колен», о которых
говорит Библия), и первый человек Адам, которого традиция рисует
«мудрым мужем», знал все языки мира (МНМ, I, 41). Таким образом, в
данном случае множественность языков объясняется дивергенцией, т.е.
процессами их расхождения, появления и накопления несхожих черт,
что связано с миграцией племен и народов. Эта точка зрения в своей
сути (но со многими второстепенными уточнениями) до сих пор
принимается здравым смыслом и науками о человеке.
Согласно второй точке зрения, разноязычие рода человеческого — это
Божья кара за гордыню: люди вознамерились воздвигнуть башню[195]до
небес и город, чтобы прославиться («и сделаем себе имя, прежде
нежели рассеемся по лицу всей земли»). Наказанием за дерзость стало
смешение языков и рассеяние народов: «И сказал Господь: вот, один
народ, и один у всех язык; и вот что начали они делать, и не
отстанут они от того, что задумали делать. Сойдем же и смешаем там
язык их, так чтобы один не понимал речи другого. И рассеял их
Господь оттуда по всей земле; и они перестали строить город» (Быт
11, 6—8).
Библия исходит из предопределенности смешения языков и вместе с тем
стремится преодолеть языковые барьеры. Первоначально единый и
совершенный (потому что от Бога) язык Адама; затем смешение и
рассеяние языков в наказание за людское тщеславие во время
«творения» «столпа» в Вавилоне; наконец, «искупление языков» —
чудесное «говорение языками», на Троицу дарованное Св. Духом
разноязычным апостолам (Деян 2), — таковы главные вехи библейской
истории языков.