В 988 году, во время княжения в Киеве князя Владимира, происходит т.н. «Крещение Руси». Процесс перехода Руси в новую веру протекает постепенно, сталкиваясь с определёнными трудностями, связанными с переломом старого, устоявшегося мировоззрения и нежеланием части населения переходить в новую веру.
В конце X - начале XI века вместе с новой религией на языческую Русь приходят новые законодательные акты, преимущественно византийские и южнославянские, содержащие в себе фундаментальные основы церковного - византийского права, которое впоследствии стало одним из источников изучаемого мною правового памятника. В процессе укрепления позиций христианства и его распространения на территории Киевской Руси особое значение принимает ряд византийских юридических документов - номоканонов, т.е. объединений канонических сборников церковных правил христианской церкви и постановлений римских и византийских императоров о церкви. Наиболее известными из них являются:
а) Номоканон Иоанна Схоластика, написанный в VI веке и содержащий в себе важнейшие церковные правила, разбитые на 50 титулов, и сборник светских законов из 87 глав;
б) Номоканон 14 титулов;
в) Эклога, изданная в 741 году Византийским императором Львом Иосоврянином и его сыном Константином, посвящённая гражданскому праву (16 титулов из 18) и регулировавшая в основном феодальное землевладение;
г) Прохирон, изданный в конце VIII века императором Константином, называвшийся на Руси Градским Законом или Ручной Книгой законов;
д) Закон Судный Людем, созданный болгарским царём Симеоном.
Со временем эти церковно-юридические документы, называвшиеся на Руси Кормчими Книгами, принимают силу полноправных законодательных актов, а вскоре за их распространением начинает внедряться институт церковных судов, существующих наряду с княжескими.
А сейчас следует более подробно описать функции церковных судов. Со времени принятия христианства русской Церкви была предоставлена двоякая юрисдикция. Во-первых, она судила всех христиан, как духовных лиц, так и мирян, по некоторым делам
духовно-нравственного характера. Такой суд должен был осуществляться на основе номоканона, привезённого из Византии и на основании церковных уставов, изданных первыми христианскими князьями Руси. Второй же функцией церковных судов было право суда над христианами (духовными и мирянами), по всем делам: церковным и нецерковным, гражданским и уголовным. Церковный суд по нецерковным гражданским и уголовным делам, простиравшийся только на церковных людей, должен был производиться по местному праву и вызывал потребность в письменном своде местных законов, каким и явилась Русская Правда.
Я бы выделил две причины необходимости создания такого свода законов:
1) Первыми церковными судьями на Руси были греки и южные славяне, не знакомые с русскими юридическими обычаями.
2) В русских юридических обычаях было много норм языческого обычного права, которые зачастую не соответствовали новой христианской морали, поэтому церковные суды стремились если не совсем устранить, то хотя бы попытаться смягчить некоторые обычаи, наиболее претившие нравственному и юридическому чувству христианских судей, воспитанных на византийском праве.
Именно эти причины подтолкнули законодателя к созданию изучаемого мною документа.
Я считаю, что создание писаного свода законов непосредственно связано с принятием христианства и введением института церковных судов. Ведь раньше, до середины XI века княжескому судье не был необходим писаный свод законов, т.к. ещё были крепки древние юридические обычаи, которыми князь и княжеские судьи руководствовались в судебной практике. Также господствовал состязательный процесс (пря), при котором тяжущиеся стороны фактически руководили процессом. И, наконец, князь, обладая законодательной властью, мог в случае необходимости восполнить юридические пробелы или разрешить казуальное недоумение судьи.
Также для большей убедительности утверждения о том, что на создание Русской Правды оказали влияние памятники церковно-византийского права, можно привести следующие примеры:
1) Русская Правда умалчивает о судебных поединках, несомненно имевших место в русском судопроизводстве XI - XII веков, утвердившихся ещё в указанном мною ранее «Законе Русском». Также замалчиваются и игнорируются многие другие явления, имевшие место быть, но противоречившие Церкви, либо действия, подпадавшие под юрисдикцию церковных судов, но на основании не Русской Правды, а церковных законоположений (например обида словом, оскорбление женщин и детей и др.).
2) Даже своим внешним видом Русская Правда указывает на свою связь с византийским законодательством. Это небольшой кодекс вроде Эклоги и Прохирона (синоптический кодекс).
В Византии по традиции, шедшей от римской юриспруденции, усердно обрабатывалась особая форма кодификации, которую можно назвать кодификацией синоптической. Образец её был дан Институциями Юстиниана, а дальнейшими образчиками являются соседи Русской Правды по Кормчей книге - Эклога и Прохирон. Это - краткие систематические изложения права, скорее произведения законоведения, чем законодательства, не столько уложения, сколько учебники, приспособленные к легчайшему познанию законов.
Сравнивая Русскую Правду с памятниками византийского церковного права, суммируя вышеизложенные наблюдения, я пришёл к выводу, что текст Русской Правды сложился в среде не княжеского, а церковного суда, в среде церковной юрисдикции, целями которой и руководствовался в своей работе составитель данного памятника права.
Преступление и наказание по Русской Правде.
Раздел, посвящённый преступлению и наказанию по Русской Правде, является ключевым в моей работе, т.к. именно в нём я, пользуясь необходимыми источниками, попытаюсь наиболее точно отразить особенности уголовного права Древней Руси, ответить на поставленные передо мной вопросы и решить основные задачи, изложенные мною во введении к данной работе.
Современная наука уголовного права под термином «преступление» понимает общественно опасное деяние, предусмотренное уголовным законом, совершённое виновно (т.е. с умыслом или по неосторожности) лицом вменяемым, достигшим возраста уголовной ответственности. А что же понималось под этим термином в далёкий период создания Русской Правды? На этот вопрос нам и придётся ответить в данной главе.
С введением на Руси христианства, под влиянием новой морали происходит замена языческих понятий о преступлении и наказании. В сфере уголовного права Древней Руси проявляется частный характер древних христианско-византийских правовых норм, основанных на римском частном праве. Наиболее ясно такая замена выражается в княжеских уставах и в Русской Правде, где любое преступление определялось не как нарушение закона или княжеской воли, а как «обида», т.е. причинение материального, физического или морального вреда какому-либо лицу или группе лиц. За эту обиду виновный должен был выплатить определённую компенсацию. Таким образом, уголовное правонарушение не отличалось в законе от гражданско-правового.
Кровная месть.
Замена языческих понятий о преступлении и наказании новыми понятиями особенно ясно выражается в законодательстве, определяющем наказание за убийство и в постепенном преобразовании института кровной мести.
Так, например, по договору с греками 911 года каждый мог безнаказанно умертвить убийцу на месте преступления. Договор 945 года даёт право жизни убийцы родственникам убитого, независимо от степени родства. Русская Правда, в свою очередь, ограничивает круг мстителей двумя степенями ближайших родственников убитого (отец, сын, братья, племянники). И, наконец, «Правда Ярославичей» совсем исключает из своего состава кровную месть, запретив убивать убийцу кому бы то ни было, дозволяя родственникам убитого пользоваться определённой денежной компенсацией со стороны убийцы. Таким образом, расширяется право государства на личность и имущество преступника.
В литературе возникает много споров о правовом основании кровной мести. Являлась ли она досудебной или же послесудебной расправой? Прямого ответа на этот вопрос Русская Правда не даёт. Исторически кровная месть сложилась как обязанность рода потерпевшего расправиться с преступником. Но процесс феодализации Древнерусского государства, увеличение роли князя и княжеского суда внесли значительные изменения в применение обычая кровной мести. Какое-то время княжеский суд сосуществует с общинным, но постепенно, благодаря усилению феодальных отношений, княжеский суд занимает ведущее положение, оттесняя суд общинный на второй план.
Таким образом, становится возможным вмешательство князя в обычай кровной мести, у убийцы появляется возможность выкупать себя при посредничестве князя (хотя, без сомнения, он и раньше мог договориться с родственниками убитого). В это время выделяется особая категория лиц, оторванных от своей общины (купцы, изгои), а также многочисленные княжеские дружинники и слуги (гридни, ябетники, мечники, огнищане и др.), нуждавшиеся в особой княжеской защите, т.к. , по различным причинам порвав с общиной, они лишились в её лице защитника. Теперь их новым защитником должен был стать князь, поэтому они были заинтересованы в укреплении княжеской власти. В свою очередь, сдерживая самосуд общины, князь вводил свою меру наказания - виру, т.е. денежный штраф в размере 40 гривен, уплачиваемый за убийство в княжескую казну.
Также Русской Правде известен институт дикой или повальной виры (в размере 80 гривен), налагаемой за убийство княжеских служащих. Например, в ст.ст. 19, 22 и 23 КП упоминается штраф в 80 гривен за убийство огнищанина, княжеского тиуна или конюха.
Несомненно, древний обычай кровной мести не устраивал ни князя, заинтересованного в ослаблении общинных судов, мешавших централизации власти, ни христианской церкви с её новыми нормами морали и нравственности, но, будучи очень широко распространён, он не мог быть ликвидирован сразу. Поэтому можно предположить, что князь даёт свою санкцию на кровную месть, закрепляя это положение в ст.1 Правды Ярослава. Таким образом, кровная месть в Русской Правде носит ярко выраженный переходный характер от непосредственной расправы рода к наказанию, налагаемому и исполняемому государством. Но следует заметить, что кровная месть применяется только в случае убийства свободного человека свободным человеком.
Лишь после смерти Ярослава Мудрого, «снова собравшись, сыновья его Изяслав, Святослав, Всеволод и мужи их Коснячко, Перенег, Никифор отменили кровную месть за убийство, а постановили выкупаться деньгами» (ст.2 ПП).