Реакцией на крайность юридической теории явилась так называемая нравственная теория Искупления. Само это название возникло относительно недавно; первым ввел его в употребление профессор Казанского университета священник Петров. В 1915 году в Казани он прочитал лекцию, которая называлась "Об искушении", в которой ввел это наименование как противовес юридической теории.
В искупительном подвиге Христа Спасителя основное внимание здесь обращается на этическую сторону — через преодоление всех искушений, через послушание Отцу Христос являет высочайший пример для подражания. Наиболее видные представители нравственной теории — протоиерей Павел Светлов, профессор по кафедре нравственного богословия Московской Духовной Академии Тареев, митрополит Антоний (Храповиц-кий). Иногда к приверженцам нравственной теории Искупления относят и Патриарха Сергия (Страгородского); отчасти это верно, но от крайностей нравственной теории патриарх Сергий был свободен. Свое логическое завершение нравственная теория находит у митрополита Антония (Храповицкого), в работах которого она разрешается в откровенную ересь.
Догмат Искупления митрополит Антоний излагает следующим образом: "Господне распятие и смерть не являются лишенными значения для нашего спасения, ибо умиляя людей, они открывают некоторую часть искупительной жертвы, вводя их в любовь ко Христу. Телесные муки и телесная смерть Христовы нужны, прежде всего, для того, чтобы верующие оценили силу Его душевных страданий". Таким образом, сущность Искупления — в явлении сострадательной любви, и главный момент, когда совершается наше Искупление, есть Гефсиманское борение, моление о Чаше, а Крест есть не более чем иллюстрация той тайны, которая совершилась в Гефсимании.
Положительные стороны нравственной теории Искупления
Прежде всего, это критика крайностей юридической теории. Представители этого направления богословской мысли убедительно показали, что основные термины, на которых основывается юридическая теория ("удовлетворение", "заслуга", "оскорбление") не имеют основания в святоотеческом богословии, и с их помощью тайну Искупления выразить невозможно. Сторонники нравственной теории сумели показать, что теория юридическая интересуется прежде всего изменением отношений между Богом и человеком вследствие Искупления, но при этом недооценивает субъективный момент Искупления, а именно то изменение, которое происходит с самим человеком. Критики юридической теории также справедливо отмечали, что дух юридизма в учении о спасении отрицательно влияет на духовную жизнь человека. Патриарх Сергий считал, что юридическая теория искажает в сознании человека самый образ Бога: "Самая сущность христианства оказывается искаженной при юридическом жизнепонимании; теряется возвышенность и духовность представления о Боге". Деформируется в сознании верующих и образ Христа. "Церковь наша, — пишет патриарх Сергий, — видит во Христе не пассивное лишь орудие умилостивления, а восстановителя нашего падшего естества и называет его вторым Адамом".
Недостатки нравственной теории Искупления
Для объективной оценки нравственной теории Искупления вновь предоставим слово архиепископу Гурию: "Нравственная теория Искупления, появившаяся в результате критики юридической теории и в противовес ей, как любая теория, выступающая в противовес другой, сильна критикой юридической теории, оттенением ее неудачных сторон, но слаба положительным содержанием. Жертвенный подвиг Спасителя мира в ее устах более показательный образец указуемой нам Христом жизни, чем существенным образом спасающая нас и необходимая для нашего спасения Голгофская жертва".
Учение об искуплении архиеп. Илариона (Троицкого).
В раю люди согрешили, их грех состоял в непослушании воле Божией, т.е. в утверждении своей воли – в своеволии. Человек отвернулся от Бога, злоупотребив свободой. Грех – это болезнь и несчастье человека. Грех был потерей духовного здоровья. Человек подпал тлению, смерти и страданию. Искаженное естество само в себе получило источник страдания. От этого нужно было человека исцелить, спасти. «Дело не в прощении греха и не в удовлетворении оскорбленного Бога, а в исцелении самого человека и в возвращении ему первобытного блаженства». Сам больной себя исцелить не мог. Поэтому, Сам Бог – Единородный Сын Божий – принимает в Свою ипостась человеческое естество. «Это единение существ само в себе есть спасение». Происходит обновление человека. Реальным единством человеческого рода объясняется переход адамова греха с самого Адама на ветхозаветных его потомков. Так же именно единством двух природ в Богочеловеке объясняется спасение всех во Христе. Через Боговоплощение восстанавливается рассеченное грехом единство рода человеческого. Сын Божий вместе с человеческим естеством преодолевает греховное самоутверждение твари. «На Голгофе было совершено отречение от воли греховной, человеческой. Эта воля трепетала Креста, хотела пройти мимо него, но объединенная с волей Божественной во Христе, она сказала Отцу: «…не моя воля, но Твоя да будет…» «Бог не судится с человеком на Голгофе, не самоудовлетворяется казнью Сына, но радостно лобызает возвращающегося блудного Сына – человеческое естество (автор – Б.И.)». Если до этого человек был болен, то теперь он исцелен и восстанавливается его духовное здоровье. Господь дает нам возможность быть спасенными. Мы же тоже должны со своей стороны приложить усилия для этого через личный подвиг своей жизни.
Билет 7
Учение об искуплении М.М Тареева.
Евангелие – центр и основа богословской мысли Михаила Тареева; задача христианина состоит в постоянном осмыслении евангельских текстов. Постижение и осмысление Евангелия христианином должно быть освобождено от влияния двух тенденций – святоотеческой традиции и библейской критики. Первая заслоняет Христа от человека набором авторитетных мнений и разрозненных богословских систем, вторая – не дает для понимания Евангелия ничего нового и существенного.
Основной темой Евангелия, да и всего Нового Завета вообще, является кенозис – учение о самоуничижении Христа. Основной акцент кенозиса Михаил Тареев ставит на искушениях Христа в пустыне. Христология и сотериология Тареева могут быть охарактеризованы как разновидности «нравственной теории искупления» (неслучайно Тареев выступает как полемист с католицизмом и с «юридизмом»). Свое учение о кенозисе Михаила Тареев основывает на послании к Филиппийцам и евангельских отрывках об искушении Христа в пустыне. В святоотеческой литературе наилучшее выражение учение о кенозисе, по мнению Тареева, представлено в сочинениях свт. Кирилла Александрийского.
Но, не смотря на всю свою авторитетность, христология свт. Кирилла, как и любая другая святоотеческая богословская система, должна быть поставлена в контекст субъективно-интимного понимания их каждым отдельным «творческим разумом». Кенозис рассматривается Тареевым вне его связи с учением об обожении (в этом отчасти также проявляется разрыв со святоотеческой богословской традиций).
Михаил Тареев приходит к выводу о тесной взаимосвязи богочеловеческой психологии Христа с внутренним духовным миром каждого отдельного христианина, т.е. каждый христианин должен иметь «богосыновнее настроение (или самосознание)», какое имел Сам Христос. «Богосыновнее настроение» – основа личного кенозиса для христианина, как необходимого условия уподобления Христу. Каждый должен стремиться к лично-творческой, разумной или свободно-духовная религии (пример дан самим Тареевым), на основе которой создается органичное сочетание религии и философии – христианская философия (философия жизни).