Предпосылки возникновения сравнительно-исторического языкознания делятся на 1) экстралингвистические (внеязыковые) и 2) лингвистические.
1) К первым относятся географические открытия, которые ввели в круг исследования многочисленные, неизвестные до этого науке языки: азиатские, африканские, американские, а затем австралийские и полинезийские. Обнаружение новых земель и народов вскоре приводит к их покорению технически развитыми европейскими государствами и к началу колониальной экспансии. Возникшая в связи с этим необходимость общаться с туземцами, влиять на них через религию приводит к распространениюсреди ниххристианства. Именно миссионерам-монахам принадлежат самые ранние словари (глоссарии) и грамматические описания различных языков мира (так называемые миссионерские грамматики).
2) Тем самым мы перешли к одной из лингвистических предпосылок возникновения сравнительно-исторического языкознания, – к факту созданиямногоязычных словарей и сопоставительных грамматик.Это явление вскоре получает широкий размах, а подчас и государственные масштабы.
[Так, в конце XVIII в. в России при содействии Екатерины II были подготовлены списки слов и инструкции, которые были разосланы в административные центры Сибири работавшим там членам Академии, а также в различные страны, где Россия имела свои представительства, для сбора по данным спискам слов соответствующих эквивалентов из местных языков и наречий. Материалы этого исследования были обработаны акад. П.С. Палласом и подытожены им в большом переводно-сопоставительном словаре, выпущенном в 1786-1787 гг. (I-ое двухтомное издание). Это был первый словарь такого типа, вышедший под названием «Сравнительные словари всех языков и наречий», где был собран «Каталог языков» почти на 200 языков Европы и Азии. В 1790-1791 гг. было выпущено второе (дополненное и исправленное) четырехтомное издание этого словаря с добавлением данных по 30 языкам Африки и 23 языкам Америки (всего 272 языка).
Второй аналогичный словарь был осуществлен испанским монахом по имени Лоренсо Эрвас-и-Пандуро, который сначала по-итальянски (1784 г.), а затем по-испански (1800-1805 гг.) опубликовал словарь под названием «Каталог языков известных народов, их исчисление, разделение и классификация по различиям их наречий и диалектов», в котором дал сведения приблизительно о 300 языках, не ограничиваясь лишь словарным материалом, но приводя также краткую их грамматическую характеристику (по 40 языкам).
Наиболее известным словарем подобного типа является «Митридат, или Общее языкознание» прибалтийских немцев И. Х. Аделунга и И. С. Фатера (1806-1817 гг., четыре тома), в котором приводится молитва «Отче наш» на 500 языках мира, причем для большинства языков – это фантастический искусственный перевод. Правда, в этом издании представляют интерес комментарии к переводу и некоторые грамматические и иные сведения, в частности заметка В. Гумбольдта о баскском языке.]
В 16 веке выходят грамматики и словари мексиканского, ацтекского языков, в том же столетии создаются турецкая, персидская, армянская грамматики, появляются сведения о японском и корейском языках.
Все эти попытки «каталогизации языков», как бы они ни были наивны, тем не менее принесли большую пользу: они ознакомили с реальными фактами многообразия языков и возможностей сходства и различия языков в пределах одних и тех же слов, что обогащало фактическую осведомленность в языках и содействовало интересу к сравнительному сопоставлению языков.
3) Знакомство европейских ученых с санскритом.
И все же, хотя почва для возникновения сравнительно-исторического языкознания была готова, нужен был еще один, последний толчок, который бы подсказал правильные пути сравнения языков и указал бы нужные цели подобных исследований. И таким «толчком» стало открытие санскрита (Санскрит – по-древнеиндийски «обработанный», о языке – в противоположность пракриту – «простому») – по-видимому, наиболее важный лингвистический фактор, непосредственно повлиявший на зарождение сравнительно-исторического языкознания.
Первым, кто заметил сходство между санскритом и европейскими языками, был флорентийский купец и путешественник Филиппо Сассетти (1540–1588). Сравнивая такие итальянские слова, как sette (семь), nove (девять), Dio (Бог) c санскритскими sapta, nava, devas, он понял, что их сходство не случайно, а обусловлено языковым родством. Об этом он сообщил в своих «Письмах из Индии», однако научных выводов из этих публикаций сделано не было.
Вопрос получил правильную постановку лишь во второй половине XVIII в., когда в Калькутте был учрежден институт восточных культур. В 1786 г. английский востоковед и юрист Уильям Джоунз в докладе, прочитанном Азиатскому обществу в Калькутте, указал на связь санскрита с греческим, латинским, кельтским, готским и древнеперсидским языками и на регулярные совпадения между различными формами этих языков. Вывод, к которому пришел Джоунз, сводится к следующим пунктам: 1) сходство не только в корнях, но и в грамматических формах не может явиться результатом случайности; 2) налицо родство языков, восходящих к одному общему и, возможно, 3) уже более не существующему источнику, 4) к которому, кроме санскрита, греческого и латинского языков, восходят также германские, кельтские и иранские языки. Конечно, у Джоунза мы еще не находим сколько-нибудь строго сформулированного метода лингвистического анализа и доказательства, и, кроме того, санскрит для него не выступает в качестве праязыка, как это было свойственно более поздним теориям. Вместе с тем Джоунз заявил, что санскрит обладает удивительной структурой, более совершенной, чем греческий, более богатой, чем латинский, и более прекрасной, чем каждый из них.
Однако список факторов, приведших к возникновению сравнительно-исторического языкознания, будет неполным, если мы не укажем еще на два – а) развитие романтического направления и – главное – б) проникновение в науку и всеобщее признание принципа историзма. Эти факторы (тоже экстралингвистического характера) можно назвать философско-методологическими предпосылками сравнительно-исторического языкознания. Если романтизм обусловил интерес к национальному прошлому, к древним памятникам разных национальных культур и способствовал изучению древних периодов развития живых языков, то принцип историзма, проникший в языкознание, воплощался в нем в методе сравнения языков под историческим углом зрения и классификации языков с учетом их происхождения и развития.
Таким образом, расширение языкового кругозора европейских ученых, и в первую очередь, их знакомство с санскритом, романтический интерес к древним памятникам, возникновение историко-эволюционного подхода к явлениям природы и общества – вот совокупность условий, приведших к появлению СИЯ.
Итак, в языкознании 18 и особенно начала 19 века остро ощущалась потребность в создании нового метода изучения языков, того огромного, обширного материала, который был накоплен к этому моменту. Эта потребность реализовалась в СИМ сравнительно-историческом методе) исследования языковых явлений в работах немецких ученых Франца Боппа, Якоба Гримма, датского исследователя Расмуса Раска и русского лингвиста Александра Христофоровича Востокова, которых считают основателями СИЯ. В лингвистической традиции родоначальником СИЯ считается Ф. Бопп (1791-1867). Родился в Майнце, изучал санскрит, персидский, арабский, древнееврейский, профессор восточной литературы и общего языкознания Берлинского университета. Он, как и др. исследователи, сравнивал разные языки (например, индоевропейские) и отметил многочисленные черты сходства. Если языки имеют сходные черты, значит это свидетельствует об их происхождении из одного источника. В своей работе «Сравнительная грамматика» занимается по сути изучением морфологии. В центре наблюдений стоят корни и флексии. Но соответствия в системе корней не может быть таким прямым доказательством родства языков как соответствия в системе флексий.