Ранения от взрыва гранат, запалов, мин, снарядов

Взрыв представляет собой очень быстрое выделение энергии в результате физических, химических или ядерных изменений вещества. При этом всегда происходит расширение объема ис­ходного вещества или продуктов его превращения, в связи с чем развивается очень высокое давление, вызывающее разрушение и перемещение окружающей среды. Наиболее часто взрывы осу­ществляются с помощью взрывчатых веществ, к которым отно­сятся тротил (тол), аммонал, мелинит, гексенал и многие дру­гие. Взрывчатый снаряд содержит заряд взрывчатых веществ, средство инициирования взрыва (детонатор, запал) и оболочку, которая может быть металлической, деревянной, пластмассовой. Взрывчатые снаряды могут и не иметь оболочки (например, шашка тротила).

Кроме взрывчатых снарядов взрывными свойствами облада­ют некоторые газообразные и пылевоздушные смеси (пары бен­зина, ацетона, водород, метан, угольная, мучная, сахарная пыль и др.). Могут взрываться закрытые емкости со сжатыми газами, паровые котлы и т. п.

В зависимости от характера боеприпасов и расстояния от них до объекта картина повреждений при взрывах гранат, мин и снарядов может быть различной. Она зависит от действия возникающих при взрыве металлических осколков, от воздей­ствия взрывной волны, кусков земли, дерева и других вторич­ных снарядов.

Особенностью ранений при взрывах снарядов, гранат, мин является их множественность. Нередко осколки поражают почти всю поверхность тела, обращенную к месту взрыва. При этом имеют место многочисленные повреждения головы, туловища и конечностей. Форма и размеры повреждений могут быть самы­ми разнообразными, что зависит от величины и особенностей образующихся осколков. При рентгенологическом исследовании пораженной области выявляются многочисленные осколки в мягких тканях.

Осколочные ранения иногда напоминают рубленые раны, но не имеют такой гладкой поверхности и ровных краев, как при остром орудии. Но если такое орудие имеет затупленное острие (например, тупой топор), то сходство может быть очень боль­шим. Дифференцировать осколочное ранение от ранений ост­рым оружием удается по особенностям повреждений костей. Последние при осколочных ранениях более обширны и менее правильны, чем при повреждении острым орудием.

Повреждения от взрыва гранаты наиболее часто встречаются при взрывах ее в руке потерпевшего. При этом наблюдаются от­рыв кисти, державшей гранату, размозжение и черноватый от копоти цвет тканей в месте отрыва, множественные поврежде­ния на обращенной к этой руке стороне тела. В раневых каналах обнаруживаются осколки гранаты.

При взрывах запалов в кистях рук характерны более или ме­нее обширные отрывы части кисти и рваные размозженные ра­ны, покрытые темно-серым налетом копоти. При расстоянии между взорвавшимся запалом и кистью до 3—5 см наблюдаются травматическая ампутация отдельных, обычно концевых фаланг пальцев, переломы их или пястных костей. При увеличении дистанции свыше 5 см разрывное действие газов не сказывается, переломы костей отсутствуют. В этих случаях образуются только мелкие ссадины и поверхностные раны, в которых обнаружива­ются металлические частицы.

Обязательно составляется план-схема, на которой обознача­ются взрывная воронка (эпицентр взрыва), положение трупа и оторванных частей его тела. Положение трупа фиксируется так­же видеосъемкой или фотосъемкой (производит следователь или специалист-криминалист).

Все обнаруженные в одежде, между слоями одежды свободно лежащие осколки, детали взорвавшегося устройства, частички взрывчатого вещества, а также иные инородные частицы долж­ны быть изъяты.

Характер повреждений одежды (так же, как и тела) во мно­гом определяется дистанцией взрыва. При неблизком взрыве от осколков оболочки снаряда на одежде могут образоваться по­вреждения, напоминающие пулевые. Если же одежда находилась в зоне действия продуктов взрыва, то возникают ее обширные повреждения, обгорание, опаление, закопчение. В таких случаях врач-эксперт испытывает затруднения при описании поврежде­ний одежды (а также тела). Описание осколочных ранений про­водится практически по той же схеме, как и огнестрельных пу­левых ран.

 

Пример описания повреждений, образовавшихся при близком взрыве:

«Левая кисть и нижняя треть левого предплечья отсутствуют (оторва­ны). Края раны культи неровные, крупнофестончатые, неосадненные. Под­кожная жировая клетчатка и мышцы в области культи размозжены, покры­ты налетом копоти черного цвета. Из размозженных тканей выступают об­рывки сухожилий, сосудов и отломки лучевой и локтевой костей, также покрытые черным налетом. От краев раны к области локтевого сустава от­ходят два линейных разрыва кожи и подкожной жировой клетчатки. Один разрыв, проходящий по локтевому краю предплечья, длиной 9 см; другой, идущий по его передней поверхности, — длиной 11 см. Ногтевые фаланги 1-го и 2-го пальцев правой кисти оторваны, культи покрыты черной копо­тью. На ладонной поверхности этой кисти 18 ран округлой и овальной формы, размерами от 1 х 0,5 до 2 х 1,5 см с неровными осадненными и закопченными краями. Тыльная поверхность правой кисти в области 1-й и 2-й пястных костей закопчена».

 

Следует упомянуть и о компетенции судебно-медицинского эксперта в отношении исследования взрывной травмы, которая не может выходит за пределы установления факта повреждений, причиненных взрывом, и должна включать описание характера, объема и локализации полученных повреждений на трупе и его одежде, а также установление возможной позы и удаления от центра взрыва. Все остальные вопросы, связанные с установлени­ем природы взрыва, типа использованного взрывчатого вещества, массы заряда, особенностей конструкции взорванного устройства, способа его взрывания, механизма приведения в действие и т.п., входят в компетенцию эксперта-взрывотехника. Только исполь­зование профессиональных познаний при исследовании взрыв­ной травмы путем проведения ряда экспертиз (судебно-медицинской, взрывотехнической, комплексной экспертизы ма­териалов и т.д.) позволит получить максимум доказательной ин­формации по уголовному делу, возбужденному по факту взрыва. Взрыв, помимо смертельных исходов, в ряде случаев сопровожда­ется причинением несмертельных взрывных повреждений.

 

Пример.

12 ноября 1999 г. в коммунальной квартире по улице Песчаной в г. Москве в результате неосторожного обращения гражданина А., 18 лет, с взрывным устройством произошел взрыв части тротиловой шашки (около 100 г) с зажигательной трубкой в виде участка огнепроводного шнура и капсюля-детонатора. При этом гражданин А. получил взрывную травму, сопровождающуюся травматическим отрывом правой голени в средней тре­ти, правого предплечья в нижней трети, ожогами 1—2-й степени левой го­лени, поверхностной рваной раной в области крайней плоти, травматиче­ским шоком 2—3-й степени.

Указанные повреждения признаны судебно-медицинской экспертизой как причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни в момент причинения.

 

Воздействия факторов взрыва, и прежде всего воздушной взрывной волны, способны вызвать как поражения, проявляю­щиеся непосредственно после воздушной контузии (потеря соз­нания, потеря или снижение слуха), так и отдаленные клиниче­ские проявления в виде различных неврологических расстройств, тугоухости, нейроциркуляторной дистонии и т.п. Причину отда­ленных клинико-физиологических последствий и их связь с пре­быванием в зоне действия факторов взрыва установить трудно, если соответствующее медицинское обследование очевидцев со­бытия не было проведено непосредственно после взрыва с при­влечением специалистов соответствующего профиля (невропато­лога, отоларинголога, терапевта, травматолога и др.). Установле­ние такой связи при экспертной оценке состояния здоровья офи­циально не обследованных лиц, предъявляющих характерные жа­лобы через месяцы и годы после воздействия взрыва, нередко за­труднено в силу большого временного разрыва между прошед­шим событием (нанесением травмы) и обследованием.

В заключение считаем необходимым рассмотреть вопросы обеспечения безопасности при экспертном исследовании случа­ев взрывной травмы, при котором возможен контакт со взрыво­опасными объектами непосредственно членов следственно-оперативных групп. Это прежде всего случаи, когда необходим осмотр трупов в зоне боевых действий локальных конфликтов или при их судебно-медицинской экспертизе в моргах, находя­щихся в таких районах. С целью недопущения подрыва исследо­вание трупа рекомендуется начинать с осмотра кистей рук для обнаружения зажатых в них, например, ручных гранат и прово­дить тщательный осмотр снаряжения и обмундирования.

Все осколки оболочки, детали взорвавшегося снаряда, час­тицы непрореагировавшего взрывчатого вещества, обнаружен­ные на месте происшествия, должны быть изъяты для после­дующего исследования. Обнаруженные при осмотре трупа в его одежде, между одеждой и телом осколки оболочки снаряда, вто­ричные снаряды (частицы дерева, грунта и т..п.) также изымают­ся. Указанные объекты заворачиваются в чистую бумагу, поме­щаются в отдельные пакеты (бумажные или полиэтиленовые), снабжаются соответствующей надписью и опечатываются печа­тью следователя.

14.15. Основные вопросы, решаемые судебно-медицинской экспертизой при взрыве

 

1. Все ли обнаруженные на пострадавшем повреждения об­разовались в результате взрыва?

2. Где расположены входные и выходные отверстия раны?

3. Какое направление имеет раневой канал в теле человека?

4. Какое взрывное устройство взорвалось?

5. На каком расстоянии от тела произошел взрыв?

6. В случаях исследования трупов — что является причиной смерти?

7. В какой позе находился потерпевший в момент взрыва?

8. Каково было взаимное положение снаряда и отдельных частей тела пострадавшего в момент взрыва?

9. К какой категории причинения вреда здоровью должно быть отнесено данное повреждение по характеру и степени тя­жести?

10. Сколько огнестрельных снарядов попало в тело?

11. В какой последовательности наносились повреждения?

12. Причинены ли все повреждения одним снарядом, после­довательно прошедшим через несколько частей тела?

13. Соответствуют ли повреждения на одежде и теле постра­давшего?

14. Какова возможность причинения повреждений самим пострадавшим?

15. Какова возможность нанесения повреждений в заданных условиях?

16. Не принимал ли пострадавший незадолго до смерти ал­коголь (наркотические вещества)?

17. Сохранялась ли способность к самостоятельным действи­ям у смертельно раненного?

Контрольные вопросы

 

1. По какой схеме описываются огнестрельные ранения?

2. Какие основные элементы огнестрельного повреждения изу­чает судебная медицина?

3. Какие особенности имеют повреждения из дефектного, са­модельного и охотничьего оружия?

4. Какие основные вопросы решаются судебно-медицинской экспертизой при огнестрельных повреждениях?

5. Какие основные вопросы решаются судебно-медицинской экспертизой при повреждениях из газового оружия ?

6. Какие основные вопросы решаются судебно-медицинской экспертизой при взрывной травме?

Глава 15. Способность к самостоятельным действиям при смертельных повреждениях

Общие положения

 

На месте происшествия у работников следствия и дознания часто возникает вопрос о продолжительности жизни и способ­ности пострадавшего, получившего смертельную травму, к со­вершению самостоятельных целенаправленных действий.

Даже ориентировочный ответ на вопрос о способности к тем или иным конкретным действиям лица, получившего поврежде­ния, позволяет следователю сформулировать версию происшест­вия, установить истинное место события, оперативно проверить показания подозреваемого и свидетелей.

Возможность совершения пострадавшим сложных целена­правленных действий связана с тем, что даже при тяжелых по­вреждениях жизненно важных органов на какое-то время его сознание может сохраняться. К решению этого вопроса на месте происшествия судебный медик должен отнестись ответственно и осторожно, так как известны случаи способности раненых с тя­желейшими повреждениями к значительным по объему и харак­теру действиям.

От активных целенаправленных действий следует отличать непроизвольные избыточные движения — пароксизмальные гиперкинезы, в первую очередь при различных судорожных синдромах, часто сопровождающих травмы головного мозга. Неосознанные действия типа рефлекторного автоматизма мо­гут наблюдаться в период неполной утраты сознания (так на­зываемые сумеречные состояния), когда поведение пострадав­шего явно неадекватно обстановке. Следует помнить о том, что состояние алкогольного (наркотического) опьянения при опас­ных для жизни повреждениях играет роль анестезирующего противошокового фактора, способствующего совершению са­мостоятельных действий.

 

15.2. Способность к самостоятельным действиям при повреждениях головы

 

Закрытая черепно-мозговая травма часто сопровождается быстрой потерей сознания. Открытые же переломы черепа, ушибы головного мозга и внутричерепные кровоизлияния не всегда приводят к мгновенной потери сознания.

При открытых, даже обширных, повреждениях черепа и го­ловного мозга потерпевшие способны совершать сознательные действия, что связывается с эффектом декомпрессии. Это пре­допределяет возможность совершения ими активных действий, нередко связанных с большим физическим и психическим на­пряжением. Такие действия исключаются лишь при первичном повреждении стволового отдела головного мозга.

Среди закрытых переломов черепа наиболее опасными тра­диционно считаются переломы его основания. На месте проис­шествия указание на такие переломы возникает при обнаруже­нии сочетания «симптома очков», анизокории, выделения крови или ликвора из носа, наружных слуховых проходов. Судебно-медицинская экспертиза исключает способность таких постра­давших к активным целенаправленным действиям. И все-таки частота сохранения сознания и способности к активным дейст­виям связана с локализацией повреждения в головном мозге. Так, чаще всего сознание длительно сохранялось при травме лобных долей (что нередко наблюдается при падении навзничь на затылок из вертикального положения). Наиболее быстро соз­нание утрачивалось при сочетающихся повреждениях затылочно-теменной и височно-затылочной областей, особенно в случа­ях закрытой черепно-мозговой травмы.

Иногда встречаются случаи самоубийств психических боль­ных путем вколачивания в голову гвоздей и других заостренных предметов, глубокого их введения в глаза, нос, наружные слухо­вые проходы (с возникновением черепно-мозговой травмы). Судебно-медицинская практика подтверждает возможность дли­тельного (часы, сутки) переживания таких травм и совершения в посттравматическом периоде различных активных действий. В таких случаях при наступлении смерти на месте происшествия рядом с трупом нередко обнаруживается зеркало, под «контро­лем» которого вводятся, вколачиваются подобные орудия, а так­же молотки, топоры и другие предметы.

Характерно сочетание вертикальных потеков крови на голо­ве, переходящих на тело, с обильными следами крови на кистях рук и орудии травмы.

При огнестрельных повреждениях головы в отдельных слу­чаях также возможно сохранение способности к активным целе­направленным действиям.

Хорошо известно состояние так называемого светлого про­межутка, когда после тяжелой черепно-мозговой травмы человек длительное время (часы, сутки) может не только передвигаться И говорить, но и совершать значительный объем сложных дей­ствий, а лишь затем теряет сознание и погибает.

15.3. Способность к самостоятельным действиям при повреждениях шеи

 

При травмах шеи непосредственной причиной смерти могут быть острая кровопотеря, воздушная эмболия, рефлекторная ос­тановка сердца, механическая асфиксия.

Острая кровопотеря возникает вследствие кровотечения из поврежденных сосудов шеи, а также из щитовидной железы. В генезе смерти имеет значение не столько объем, сколько ско­рость кровопотери, поэтому наиболее опасно повреждение об­щей сонной артерии. При осмотре места происшествия и трупа это повреждение выявляется по следам массивного кровотече­ния (разбрызгивание крови, образование луж), а также при ос­торожном исследовании (тупой стеклянной палочкой) ран шеи, выявляющем поврежденный артериальный сосуд.

При повреждении общей сонной артерии без оказания по­мощи и самопомощи смерть обычно наступает в течение не­скольких минут, достаточных для быстрой потери 1—1,5 л кро­ви. При таких травмах сознание и способность к активным дей­ствиям сохраняются на очень короткий срок.

Воздушная эмболия наблюдается при ранениях крупных вен шеи, ее исход зависит от скорости и количества поступления воздуха в венозное русло. Быстрое поступление 15—20 см³ воз­духа обычно вызывает блокаду малого круга кровообращения (вследствие формирования в правом желудочке воздушного пу­зыря) со смертельным исходом через несколько секунд.

Крайне редко в экспертной практике встречается пролонгиро­ванная эмболия, когда повреждаются мелкие вены шеи, просвет которых после ранения спадается, закрывается свертком, сдавливается рукой или каким-либо тампоном. При движениях шеи про­светы поврежденных сосудов могут открываться, пропуская пор­ции воздуха. Сознание и способность к целенаправленным дейст­виям при этом сохраняются длительно.

Эту особенность развития эмболии судебный медик обязан учесть на месте происшествия. При наличии тампона в ране следует тщательно описать его материал, размеры, плотность фиксации, пропитывание кровью и другие особенности.

Раны шеи могут сопровождаться развитием напряженной воздушной эмфиземы средостения. Развитие ее требует длитель­ного времени (часы), в течение которого сохраняется способ­ность к совершению активных действий. На наличие такого ви­да эмфиземы указывают: выделение пенистой крови и воздуха из раны шеи при сдавлении груди трупа; повреждение трахеи, выявляемое при осторожном исследовании раны; обширная подкожная эмфизема лица, шеи, груди.

При тупой закрытой травме шеи с развитием рефлекторной остановки сердца потерпевшие очень быстро теряют сознание, что исключает возможность целенаправленных действий. По­дозрение на такой вариант патологии возникает при наличии повреждений в проекции гортани и сосудисто-нервных пучков шеи. Однако нередко даже при переломах подъязычной кости и хрящей гортани потерпевшие длительное время, до развития выраженного отека гортани, способны к сознательной деятель­ности, в том числе к разговору, крику. В тех случаях, когда ту­пая травма шеи сопровождается подвывихами шейного отдела позвоночника с повреждением спинного мозга, возможно раз­витие, наряду с мгновенной тетраплегией (параличами конечно­стей), рефлекторной остановки сердца. При этом тело фиксиру­ется в той позе, в которой наступила смерть. При осмотре трупа на месте происшествия выявляется своеобразная вычурная поза (с резким перегибом шейного и поясничного отделов позвоноч­ника, необычным расположением конечностей). Это положение трупа называют позой «брошенной куклы».

Механическая асфиксия при травмах шеи, помимо указан­ного отека гортани, может возникнуть при сдавлении шеи пет­лей, руками, другими предметами, аспирации крови из повреж­денных сосудов шеи, аспирации пищевых масс при возникнове­нии рефлекторной рвоты. Развитие механической асфиксии очень быстрое, в течение 3—4 минут, что исключает способ­ность к активным целенаправленным действиям.

15.4. Способность к самостоятельным действиям при повреждениях груди, живота, таза, конечностей

 

В указанной группе травм ведущее значение в экспертной практике имеют ранения сердца. Лица с такими повреждения­ми без оказания медицинской помощи умирают достаточно быстро, сохраняя, однако, в отдельных случаях в течение де­сятков минут способность к активным целенаправленным дей­ствиям. При этом заподозрить повреждение сердца на месте происшествия помогает локализация раны груди при открытой травме, ссадин, кровоподтеков, переломов — при закрытой травме. Непосредственной причиной смерти при травме сердца могут быть тампонада перикарда, острая кровопотеря, грубое разрушение сердца, кардиогенный шок, рефлекторная оста­новка сердца.

Еще Н.И. Поркшеян (1958 г.) указывал, что при одиноч­ных ранениях одного предсердия, желудочка (без массивного разрушения стенки сердца или клапанного аппарата) потер­певшие способны к значительным физическим нагрузкам: со­противлению нападающему, ходьбе на расстояние до 12 км, подъему по лестнице на 5-й этаж, бегу и т.п. При сочетании ранений желудочков и предсердий возможны: ходьба до 2 км, бег на короткое расстояние, речь, крик. При наличии ино­родных тел (например, ножа) в любом отделе сердца могут совершаться разнообразные действия, кроме тяжелой физиче­ской работы.

Повреждения аорты при тупой, огнестрельной, колото-ре­заной травме обычно ведут к быстрой смерти от острой кровопотери, резкого падения артериального давления, сдавления органов груди излившейся кровью (при ранениях грудного отдела аорты). Особенно опасны повреждения дуги аорты с кровотечением в трахею и пищевод (угроза аспирации крови). В клинической и судебно-медицинской литературе имеются, однако, ссылки на совершение потерпевшими активных дей­ствий и переживания такой травмы в течение нескольких дней.

 

Пример (Е.Х. Баринов, Ю.И. Бураго, С.В. Мальцев, 1993 г.).

26 октября 1992 г. была проведена экспертиза трупа мужчины М., 38 лет, обнаруженного в своей квартире с множественными ранами шеи, гру­ди, живота.

Со слов родственников, последнюю неделю М. вел себя беспокойно, отмечались раздражительность, плохой сон. В день смерти на работу не пошел, был возбужден, трезв. Найден мертвым женой, пришедшей домой на обеденный перерыв.

При осмотре места происшествия на полу комнаты, кухни, на лестнич­ной клетке, на лестничном марше обильные помарки и лужи крови, места­ми в виде крупных капель, имеющих характер цепочек. Во дворе дома, по­мимо аналогичных пятен крови, найдены фрагменты тонкой кишки длиной до 15см с ровными краями отделения, покрытыми наложениями земли.

При судебно-медицинском исследовании трупа, помимо 14 непрони­кающих ранений шеи, грудной клетки и живота, были установлены прони­кающие колото-резаные ранения передней поверхности грудной клетки с повреждением ткани левого легкого. Левосторонний гемопневмоторакс со смещением органов средостения вправо; проникающие колото-резаные ра­нения брюшной стенки спереди, сопровождавшиеся отделением брыжейки от тонкой кишки с повреждением сосудов, резаными ранениями тонкой и толстой кишки, стенки желудка, сальника и выведением фрагмента тонкой кишки в рану; проникающие ранения брюшной стенки без повреждения внутренних органов, гемоперитонеум до 500 мл. Резаная рана шеи с по­вреждением трахеи. Выраженное малокровие внутренних органов.

Все описанные повреждения были прижизненными. Они образовались не­задолго до смерти от воздействия предмета, обладающего колюще-режущими свойствами. Располагались повреждения в основном параллельно друг другу. Протяженность раневых каналов у непроникающих ранений от 0,2 до 1,7 см, у проникающих ран — до 6,5 см. Характер кровоизлияний по ходу раневых ка­налов дал основание полагать, что все повреждения причинены в короткий промежуток времени, исчисляемый минутами. При судебно-химическом иссле­довании в крови потерпевшего этанола не обнаружено.

Учитывая характер повреждений, их локализацию, направление ране­вых каналов, эксперт не исключил возможности причинения их собственной рукой потерпевшего, что в дальнейшем не вызвало противоречий с мате­риалами следствия.

Обращает на себя внимание тот факт, что М., будучи трезвым и при­чинив себе перечисленные повреждения, ходил по двору, отсекая фрагмен­ты тонкой кишки, затем поднялся по лестнице в свою квартиру, где и был найден мертвым.

Данный случай подтверждает возможность массивных самоповрежде­ний трезвым человеком, способным определенный промежуток временя со­вершать активные действия.

 

Имеются и многочисленные наблюдения активных действий потерпевших при повреждении крупных артерий (легочных, под­ключичных, бедренных и т.п.). Способность к сложным действи­ям существенно увеличивается при возникновении пульсирую­щих гематом в области первоначально частичных разрывов сосу­дистой стенки, прижатии сосуда (например, приведением бедра к туловищу), быстром формировании свертка (тромба) и при дру­гих условиях.

При изолированных повреждениях других (кроме сердца) внутренних органов возможность совершения целенаправлен­ных действий сохраняется практически всегда.

Наблюдение множественных массивных повреждений жиз­ненно важных органов с длительным сохранением у пострадав­ших способности к действию.

 

Пример.

19 ноября 1997 г. гражданка Б., 49 лет, при переходе улицы попала под двигавшийся со скоростью более 90 км в час автомобиль «Мерседес-500» и в 17 часов машиной скорой медицинской помощи была доставлена в 33-ю городскую больницу.

При поступлении пострадавшая была в резко возбужденном состоянии, отказывалась лежать на кушетке, сопротивлялась персоналу, садилась, бы­ла агрессивной. Изо рта ощущался сильный запах алкоголя. Больную удерживали на кушетке. Через 40 минут она начала засыпать. В это время ее удалось осмотреть.

Объективно отмечено: бледность кожи лица, рана в затылочной области справа, с неровными краями, правое бедро согнуто под прямым углом в та­зобедренном суставе. При попытке разогнуть его — пружинит. При пальпа­ции грудной клетки справа появляется слабая реакция на боль. Живот мяг­кий, безболезненный. Зрачки несколько расширены. Пульс на лучевой арте­рии учащен, мягкий и едва улавливается. На рану височной области наложены скобки. Ощупыванием черепа костных повреждений не обнаруже­но. При попытке ощупать грудную клетку справа и произвести движения в правом тазобедренном суставе пострадавшая стала реагировать на боль.

Обследуемая дала ответы на некоторые вопросы, назвала очень невнятно свою фамилию и адрес постоянного места жительства. Артериальное давле­ние 60/20 мм рт. ст. Падение сердечной деятельности прогрессировало. В 19 часов потеряла сознание. В 19 часов 40 минут началась агония, и в 20 часов 20 минут больная скончалась. Клинический диагноз: «Ушиб мозга, шок, пе­релом 6-го—7-го ребер справа. Разрыв внутренних органов».

Данные судебно-медицннской экспертизы трупа: имеется анкилоз пра­вого копейного сустава. В затылочной области справа поверхностная линей­ная рана длиной 8 см с неровными краями. На шее справа такого же ха­рактера рана длиной 4,5 см. В области правой ключицы ссадина 3,5 х 4,3 см. На тыле правой кисти мелкие ссадины, на правом колене кровоподтек 3,0 х 3,5 см. На спине несколько ссадин длиной до 3,0 см. Повреждений костей черепа и головного мозга не обнаружено. Межреберные мышцы справа и слева пропитаны кровью. Имеется полный перелом грудины в об­ласти ее рукоятки и переломы ребер со 2-го по 10-е по среднеключичной и передней подмышечной линиям справа и со 2-го по 9-е по передней под­мышечной линии слева. В брюшной полости более 1,5 л жидкой крови. Часть левой доли печени размером 9,5 х 12.0 см оторвана от печени и свободно лежит в брюшной полости. В оболочке кишечника множество крупных кровоизлияний. Поджелудочная железа окружена крупными свертками крови. На разрезе поджелудочной железы обнаружено массив­ное, темно-красное кровоизлияние, занимающее почти все тело железы. Имеется поперечный разрыв правой почки длиной 4,5 см. Мочевой пузырь содержит около 300 мл мочи, окрашенной кровью. В полости сердечной сорочки около 200 мл жидкой крови. Сердце не увеличено, значительно обложено жиром, дряблое, аорта умеренно склеротизирована. В области восходящей части дуги аорты имеется поперечный разрыв ее стенки длиной 1,3 см, окруженный кровоизлиянием. Отмечено малокровие всех внутрен­них органов грудной и брюшной полостей. От всех органов трупа ощущал­ся сильный запах алкоголя.

 

Приведенный пример представляет интерес в связи с дли­тельным активным состоянием пострадавшей при наличии множественных повреждений жизненно важных органов. Отсут­ствие клинических симптомов повреждений внутренних органов можно объяснить сильным алкогольным опьянением, сыграв­шим роль наркоза.

Общепринятым среди судебных медиков считается исключе­ние способности к активным действиям при отделении головы, размятии головы или шеи, расчленении туловища на части. При таких травмах суждение о неспособности к каким-либо действи­ям в результате мгновенной смерти может быть высказано экс­пертом уже на месте происшествия.

В судебно-медицинской литературе имеется ряд наблюдений сохранения сознания и совершения некоторых активных действий при несовместимых с жизнью повреждениях туловища в результате железнодорожной травмы. В указанных случаях потерпевшие об­наруживались на железнодорожных путях в лужах крови, были жи­вы, пытались подняться на руках, давали пояснения об обстоя­тельствах несчастного случая, мотивах суицидной попытки. Тела во всех случаях были практически полностью расчленены на верх­нюю и нижнюю половины на уровне нижней части живота или та­за. Поверхность расчленения была представлена раздробленными тазовыми костями, конгломератом поврежденных внутренних ор­ганов, обильно покрытых грязью, мазутом. Кожа на уровне разде­ления — с полосами давления. Отмечалось своеобразное состояние сосудов в области расчленения — они были размозженными, со слипшимися, затромбированными просветами, что позволяло ор­ганизму сохранять определенное артериальное давление, обеспечи­вающее деятельность головного мозга. Продолжительность жизни после травмы в указанных случаях составила от 40 до 200 минут, сознание сохранялось от 25 до 60 минут. Смерть наступала от травматического шока на фоне острой кровопотери.

Обнаружение при осмотре трупа переломов грудного и по­ясничного отделов позвоночника, множественных переломов таза, двусторонних переломов костей бедра или голени позво­ляет эксперту исключить возможность передвижения потер­певшего на ногах (при сохранении способности к передвиже­нию ползком с помощью рук).

Таким образом, суждение о способности пострадавшего к совершению самостоятельных целенаправленных действий на месте происшествия может быть высказано предварительно с учетом комплексной оценки и сопоставления следующих при­знаков; локализации, характера и объема повреждения (в пер­вую очередь с точки зрения возможности быстрой смерти от рефлекторной остановки сердца, воздушной эмболии, а также быстроты потери сознания); наличия повреждений, заведомо несовместимых с жизнью; общего физического и психического состояния потерпевшего (в том числе наличия алкогольного опьянения); следов крови (потеков от ран на одежде и теле, брызг, отпечатков окровавленных кистей, стоп, обуви, объема и характера расположения крови на месте происшествия в сопос­тавлении с калибром и видом поврежденного сосуда, характера остановки кровотечения); признаков резкого общего малокро­вия; симптомов, характеризующих темп смерти; следов борьбы и самообороны и т.п.

15.5. Основные вопросы, решаемые судебно-медицинской экспертизой при исследовании смертельных повреждений

 

1. Какова причина смерти при повреждении?

2. Какие из нескольких повреждений причинили смерть?

3. Если каждое из нескольких повреждений не является смер­тельным, то не вызвали ли они смерть своим совокупным дей­ствием?

4. В какой последовательности нанесены повреждения?

5. За какой срок до смерти причинено повреждение?

6. Действительно ли найденное повреждение было причиной смерти или же оно произошло случайно перед наступлением или во время процесса смерти, последовавшей от других при­чин, или даже произошло после смерти?

7. Собственной или посторонней рукой нанесено повреждение?

8. Не принимал ли пострадавший незадолго до смерти алко­голь (наркотические вещества)?

9. Сохранялась ли способность к самостоятельным действи­ям у смертельно раненного?

Контрольные вопросы

 

1. При каких смертельных повреждениях сохраняется способ­ность к самостоятельным действиям пострадавших?

2. Какие основные вопросы решаются судебно-медицинской экспертизой при исследовании смертельных повреждений?