Территориальные основы русской геополитики.

Одной из центральных проблем геополитики, как нам уже известно, является проблема территориального развития государства. Применительно к России с ее огромными территориальными пространствами эта проблема вдвойне зна­чима в силу необходимости разработки особой модели геопо­литического контроля над пространством. У истоков теорети­ческой разработки этой модели стояли два крупных русских мыслителя — Вениамин Петрович Семенов-Тян-Шанский и Алексей Ефимович Вандам.

Известный русский географ В.П. Семенов-Тян-Шанский (1870-1942), сын знаменитого путешественника, географа, де­мографа и государственного деятеля П.П. Семенова-Тян-Шанского, внес важный вклад в формирование политической гео­графии в России.В центре этой географии им был поставлен человек, который, по мысли этого мыслителя, является мерой всех географических понятий. Благодаря такому антропоцентричному видению В.П. Семенову-Тян-Шанскому удалось вы­сказать немало универсальных идей, которые во многом пред­восхитили развитие геополитики.

Впечатляет и в наши дни круг задач, которые В.П. Семенов-Тян-Шанский поставил перед отечественной наукой:

Ø исследование территориальных форм русского могущест­венного владения и выявление наибольшей практической пригодности тех или иных из них в настоящее время;

Ø анализ мировой роли русской колонизации;

Ø исследование путей сообщения в России и сопредельных странах с точки зрения могущественного владения;

Ø разработка концепции наших колонизационных баз и их оборудования;

Ø разработка практической картографии России и сопредель­ных стран.

Важное значение для развития русской школы геополитики имела разработанная Семеновым-Тян-Шанским концепция мирового геополитического господства,альтернативная «жизнен­ному пространству» Ф. Ратцеля и «теории хартленда»X. Маккиндера.

В рамках этой концепции особую роль играет критическая зона между экватором и 45° северной широты, где расположены три обширные океанические бухты,названные Семеновым-Тян-Шанским «средиземными морями»:

Ø европейское Средизем­ное море (включая Черное);

Ø Китайское (Южное и Восточное), Японское и Желтое моря;

Ø Карибское море с Мексиканским за­ливом.

В.П. Семенов-Тян-Шанский пишет: «Здесь у трех среди­земных морей и двух полуостровов между ними — Индостанского и Малоазийско-Аравийского выросли наиболее сильные и оригинальные человеческие цивилизации и государственности арийцев-семитов, монголов-малайцев и ацтеков-инков... в то время как остальные слабые племена и расы рода человеческого большей частью застыли в неолитическом веке». Господином мира, по мнению географа, будет тот, кто сможет владеть одно­временно всеми тремя морями, или тремя «господами мира» бу­дут те три нации, из которых каждая в отдельности завладеет одним из этих морей.

Однако главным геополитическим открытием Семенова-Тян-Шанского, имеющим стратегическое значение для России, является обоснование русской системы геополитического конт­роля над пространством от моря до моря. Он выделил три существовавшие в истории формы «территориальных систем политического могущества»:

• кольцеобразная система;

• клочкообразная система;

• система от моря до моря.

Первый тип (кольцеобразная система) могущественного геополитического владения возник на побе­режьях средиземноморских морей. Он объясняет формирова­ние системы не природными, а естественно-историческими причинами. Он говорил, что к Европейскому Средиземномо­рью вполне применимо изречение «ex oriente lux» (с Востока идет свет). Исторически кольцо своих владений в Средизем­номорье замыкали европейцы из числа греков, римлян, генуэз­цев, венецианцев. Позднее эту модель использовали шведы (XVII в.), французы во главе с Наполеоном (XIX в.), в XX в. — блок НАТО в Атлантике.

Основные преимущества кольцеобразной системы состоят в том, что внутренние части государства удобно сообщаются между собой по Средиземному морю, тогда как окраины всюду сравнительно недалеко отстают от побережий, а потому их за­щита от внешних нападений весьма облегчена. Распад кольце­образной системы обычнообусловливается ростом населения на соседних материковых массах и его боковым давлением на средиземные побережья, к которым оно ищет выхода.

В эпоху Великих географических открытий возникла точеч­ная, или клочкообразная, система геополитического контроля. При этой системе на различных материках захватываются с бере­гов определенные территории, поддерживающие как с метропо­лией, так и между собой при посредстве флота регулярные мор­ские сообщения.На морских путях между метрополией и ее колониями устраиваются многочисленные военные базы, опор­ные пункты, удобные порты. Точечную систему первыми исполь­зовали португальцы, голландцы, испанцы и французы, но больше всех преуспели в ее развитии англичане в XVIII—XIX вв.

Максимальный эффект такой системы контроля над про­странством достигается при рабовладельческой эксплуатации дикарей хорошо вооруженными морскими державами. Как мы уже отметили, Англия в течение двух столетий использовала эту систему. Однако она не смогла удержать в зоне своего влияния Северную Америку, которая отделилась от Англии. То же самое неизбежно произошло и со всеми другими ее колониями, если бы там не было вовремя введено широкое самоуправление.

Эффективность этой системы пострадала и от внедрения трансконтинентальных железнодорожных путей, сокративших время на перевозки грузов и переездки людей. Поэтому англи­чане с конца XIX в. стали комбинировать эту систему с конти­нентальной. В Африке они попытались связать свои владения непрерывной полосой, проложив сплошной трансконтинен­тальный путь. Аналогичный путь они планировали создать между Африкой и Азией через Сирию и Палестину, связав Ин­докитай, Индостан и Средиземье, но этому препятствовала Германия.

Наиболее уязвима точечная система контроля со стороны ее непосредственных границ с континентальными государствами, всегда способными к могучему «боковому» давлению. Поэтому из политических соображений нередко применяется полоса го­сударств-буферов, лишенных особой самостоятельности и вы­полняющих лишь предписания их основателей. Буферная сис­тема применялась в XIX в. Англией на границе между Индией и Туркестаном в виде Афганистана. В XX в. эту модель активно использовал блок НАТО в виде Финляндии, Польши, Эстонии, Латвии, Чехии, Венгрии, Румынии для изоляции России.

Альтернативой точечному геополитическому контролю яв­ляется континентальная система «от моря до моря», при кото­рой внутри материка захватывается обширная территория, дву­мя концами упирающаяся в омывающие ее на окраинах моря. Все внимание при этом обращено на устройство внутренних водных и сухопутных сообщений и на внутреннюю колонизацию. Древняя Персия, США и СССР продемонстрировали воз­можность этого типа территориального владения.

Главный недостаток континентальной системы заключается в том, что при громадной протяженности земель существуют резкие перепады в степени освоения центра и периферии. Обычно тот район, откуда началась колонизация и политическое «собирание земель», представляет собой гораздо более густона­селенную и экономически более развитую территорию, по срав­нению с остальными.

В ситуации столкновения с соседями такое государство под­вергается опасности блокады со стороны соприкасающихся с ним морей. И как результат, существует угроза хотя бы времен­ного захвата прибрежных территорий. Последнее обстоятельство уничтожает всю суть системы «от моря до моря» и обессиливает страну.

Выходом для России Семенов-Тян-Шанский считал увеличе­ние численности населения и уровня экономического развития гео­графического центра территории.«Тогда крайняя восточная часть приблизится сама собой на несколько тысяч верст к сильной ко­личеством населения и культурной средней части государства и, опираясь на такого сильного непосредственного соседа, гораздо успешнее сможет вести борьбу с внешним врагом». При от­сутствии подобного выравнивания вполне понятна, пишет ав­тор, психология местных русских обитателей, нередко считав­ших себя там «временными жителями».

Целостность российского государства предполагает также из­менение обычного географического представления, когда госу­дарство искусственно делят Уральским хребтом на совершенно неравные по площади Европейскую и Азиатскую части.

Семенов-Тян-Шанский разработал концепцию Русской Ев­разии, выделив пространство между Волгой и Енисеем от Ледо­витого океана до самых южных границ государства в особую куль­турно-экономическую единицу, которую он призывал никак не считать за окраину, а говорить о ней как о коренной и равно­правной во всем русской земле, как мы привыкли говорить о Европейской России.

Важным шагом на этом пути должно быть перемещение по­литического центра государства ближе к истинному географи­ческому центру. Это можно было бы сделать двумя способами.

Первый способ— радикальный, ему следовал Петр I, в свое время перенесший столицу из Москвы в устье Невы, приблизив ее к шведам. В наши дни, если следовать этому способу, при­шлось бы перенести столицу из Москвы, например, в Екате­ринбург. Перенесение столицы пригодно, как отмечает автор, для примитивных времен государства, когда подобные экспе­рименты обходятся сравнительно дешево. Но совершенно не­пригоден в «наш сложный век дороговизны». Такой подход требует огромных материальных и финансовых затрат, которые вряд ли были бы оправданными. Впрочем, в мире есть примеры переноса столиц и в наше время. Так, в 1958 г. президент Бра­зилии в 1956-1961 гг. Кубичек ди Оливейра принял решение о переносе столицы страны из Рио-де-Жанейро в г. Бразилия, географический центр страны. Еще один пример подобного решения демонстрирует Казахстан. По инициативе президента страны Н. Назарбаева столица перенесена из Алма-Аты на север республики — в г. Астану. Это примеры геополитического реше­ния, которое, конечно же, является очень дорогостоящим.

Второй способ— создать новые культурно-экономические «колониальные базы» — анклавы ускоренного развития. Эти очаги, «посылая свои лучи во все стороны, поддерживают на­стоящим образом прочность государственной территории и способствуют более равномерному ее заселению и культурно-экономическому развитию».

На территории России исторически сформировались четыре такие базы:

1) Московская земля;

2) Новгородско-Петроградская земля;

3) Галицкая и Киево-Черниговская земля;

4) Средневолжская земля.

Галицкая и Киево-Черниговская и Новгородско-Петроград­ская базы, обращенные на Запад, приходили часто в полный упадок, но затем снова возрождались. И только Московская и Средневолжская земли, занимавшие внутреннее геополитичес­кое положение, росли почти непрерывно, без длительных пери­одов упадка. Только благодаря этим базам, давшим возможность стране укрепиться до самых берегов четырех морей, Европейская Россия и представляет ту культурно-экономическую массу, ко­торая позволила ей стать в ряд великих держав мира.

Для того чтобы полностью развить русскую систему «от моря до моря», по мнению Семенова-Тян-Шанского, необхо­димо и в азиатских владениях создать четыре аналогичные базы:

1) Алтайскую с горной частью Енисейской губернии;

2) Уральскую;

3) Туркестанскую с Семиречьем;

4) Прибайкальскую.

В дореволюционный период идеи Семенова-Тян-Шанского о создании особой русской системы геополитического контроля «от моря до моря» разделял Алексей Ефимович Вандам(А. В. Едрихин, 1867-1933), крупный русский геополитик начала XX сто­летия, генерал-майор, переводчик, публицист.

Его главные труды «Наше положение» (1912), «Письма о Трансваале» (1900), «Величайшее из искусств: Обзор современного положения в свете высшей стратегии»(1913) заложили основы военно-стратегического направления в русской школе геополи­тики.

Вандам, так же как и Семенов-Тян-Шанский, был обеспо­коен непрочностью геополитического контроля России над азиатскими владениями. Он подчеркивал, что главным пре­пятствием Запада на пути к мировому господству (в то время форпостом Запада выступала Англия) является русский народ. Именно поэтому основная стратегическая задача Запада — от­теснить русских от Тихого океана вглубь России, вытолкнуть Россию из Азии.

Уже в начале XX столетия он видел главным геополитичес­ким противником русской нации англосаксов (англичан и аме­риканцев). В этом оригинальность его взглядов.

«Главным противником англо-саксов, — писал он тогда, — на пути к мировому господству является русский народ. Полная удаленность его от мировых торговых трактов, т.е. моря, и суровый климат страны обрекают его на бедность и невозможность развить свою деловую энергию. Вследствие чего, повинуясь за­конам природы и расовому инстинкту, он неудержимо стремится к югу, ведя наступление обеими оконечностями своей длинной фронтальной линии».

А.Е. Вандам считал, что англо-саксы будут стремиться в от­ношении к России прежде всего к двум вещам:

«I. Уничтожить торговый и военный флоты России и, осла­бив ее до пределов возможного, оттеснить от Тихого океана в глубь Сибири.

II. Приступить к овладению всею полосою Южной Азии между 30 и 40 градусами северной широты и с этой базы посте­пенно оттеснить русский народ к северу. Так как по обязатель­ным для всего живущего законам природы с прекращением роста начинается упадок и медленное умирание, то и наглухо запертый в своих северных широтах русский народ не избегнет своей участи».

Уже тогда он понимал, что завоевание и подчинение одной нации другой может происходить и без военного завоевания ее территории и национальных богатств.Завоеванным может быть и тот народ, добыча богатств земли которого принадлежит не ему, а иностранным владельцам. Поэтому Вандам и пытался утверждать этот принцип в своей геополитической системе. Он писал: «Естественное право на землю принадлежит не тому, кто сидит на ней, а тому, кто добывает из нее богатства...»

Другая мысль геополитической философии выражена Вандамом в одном предложении: «Плохо иметь англо-сакса врагом, но не дай Бог иметь его другом».

Англо-саксы, писал А.Е. Вандам, «окружили европейский материк своим могущественным флотом и, точно насыщенною электричеством изгородью, размежевали им земной шар следу­ющим образом: все, что находилось снаружи этой изгороди, т.е. весь безграничный простор морей с разбросанными на них островками, все самые обильные теплом, светом и природными богатствами страны, словом, весь Божий мир она предоставила в пользование англо-саксов, а для всех остальных народов белой расы устроила на материке концентрационный лагерь... Пора бы задыхающимся в своем концентрационном лагере белым наро­дам понять, что единственно разумным power in Europe была бы коалиция сухопутных держав против утонченного, но более опасного, чем наполеоновский, деспотизма англо-саксов».

Военно-политическую и политико-экономическую экспан­сию одних народов против других Вандам считал делом естест­венным, процессом, свойственным росту любого организма. «Подобно тому, — утверждал он в другой своей книге, — как каждая нормально растущая семья не может все время существо­вать на одном и том же участке земли, так и каждый нормально растущий народ не может довольствоваться все тою же, когда-то занятою его предками, территорией и, по мере размножения, вынужден стремиться за пределы своих первоначальных вла­дений».

Вандам ратовал за правильное понимание русских государ­ственных интересов и правильное расходование отечественных ресурсов в достижении этих имперских задач. «Россия, — писал он, — велика и могущественна. Моральные и материальные ис­точники ее не имеют ничего равного себе в мире, и если они будут организованы соответственно своей массе, если задачи наши будут определены ясно и точно, и армия и флот будут в полной готовности в любую минуту выступить на защиту наших правильно понимаемых интересов, — у нас не будет причин опасаться наших соседей».

Основная цель русской геостратегии — укрепить свои ази­атские рубежи, отстоять выход к восточным и южным морям, поскольку без морских побережий русская геополитическая модель контроля над пространством теряет смысл. Однако, в отличие от Семенова-Тян-Шанского, делавшего акцент на восточном направлении русской колонизации, Вандам полагал, что укрепление русской системы «от моря до моря» должно происходить не только по горизонтали — с Запада на Восток, но и по вертикали — с Севера на Юг. Модель вертикального контроля над пространством он обосновал идеей геополитичес­кой преемственности, обращаясь к истории освоения про­странства в Евразии.

Геостратегия Вандама была направлена на то, чтобы проти­востоять англо-саксонской экспансии, для чего России предсто­яло создать коалицию сухопутных держав, куда в то время могли войти Франция и Германия. Он справедливо критиковал евро­пейскую политику России в XIX в., которая нанесла государ­ственным интересам огромный ущерб. Участие России в евро­пейских коалициях на стороне Англии, стремившейся всеми си­лами ослабить своего давнего врага на континенте — Францию, привело к невыгодному для России изменению расстановки сил в Европе. Деятельно помогая Англии против Франции, мы упус­тили время, когда с половиной войск, оказавшихся на западе, смело могли пробить себе путь к южным морям. А победив Фран­цию, мы тем самым ослабили бы полезный нам противовес и дали бы возможность Англии придвинуть к нашей границе всю континентальную Европу, которая, в свою очередь, давлением на наш правый фланг помогла Англии парализовать наши дей­ствия на всем фронте от устья Дуная до Желтого моря.

Вандам предвосхитил долговременную стратегию Запада, направленную на блокирование юго-восточной активности России.

Вандам разоблачил план А. Мэхэна, направленный на то, чтобы сдавить Россию «кольцом анаконды», оттеснив ее от вы­хода к южным, восточным и западным морям, что привело бы неизбежно к упадку и медленному умиранию страны. Он был убежден, что Россия должна выстраиваться в парадигме конти­нентальной державы, которая противостоит Морской Силе. В качестве естественного континентального союзника России Вандам видел Германию, но отнюдь не Англию.