Цареубийство явственно показало правящим кругам крах курса умиротворения либералов и революционеров. В письме от 6 марта 1881 года обер-прокурорК. П. Победоносцев писал новому императору Александру III: «<…> час страшный и время не терпит. Или теперь спасать Россию и Себя, или никогда. Если будут Вам петь прежние песни сирены о том, что надо успокоиться, надо продолжать в либеральном направлении, надобно уступать так называемому общественному мнению, — о, ради Бога, не верьте, Ваше Величество, не слушайте. <…> не оставляйте графа Лорис-Меликова. Я не верю ему. Он фокусник и может ещё играть в двойную игру. <…> Если Вы отдадите Себя в руки ему, он приведёт Вас и Россию к погибели. Он умел только проводить либеральные проекты и вёл игру внутренней интриги. Но в смысле государственном он сам не знает, чего хочет, — что я сам ему высказывал неоднократно. И он — не патриот русский. Берегитесь, ради Бога, Ваше Величество, чтоб он не завладел Вашей волей, и не упускайте времени.» Сам Александр III 21 апреля того же года, после очередного совещания со своими министрами, писал Победоносцеву: «<…> Сегодняшнее наше совещание сделало на меня грустное впечатление. Лорис, Милютин и Абаза положительно продолжают ту же политику и хотят так или иначе довести нас до представительного правительства, но пока я не буду убежден, что для счастия России это необходимо, конечно этого не будет; я не допущу. <…> Странно слушать умных людей, которые могут серьёзно говорить о представительном начале в России <…> Более и более убеждаюсь, что добра от этих министров ждать я не могу. <…> Вы могли слышать, что Владимир, мой брат, правильно смотрит на вещи и совершенно, как и я, не допускает выборного начала.»
28 апреля состоялось совещание министров у Лорис-Меликова, где был зачитан текст Манифеста 29 апреля, вызвавший, по свидетельству присутствовавшего Победоносцева, неудовольствие многих и открытое негодование Абазы. Победоносцев сообщал царю о совещании 28 апреля в письме от 29 апреля: «Смущение было общее, но, кроме смущения, у некоторых явно высказывалась досада. Лорис-Меликов и Абаза прямо сочли себя обиженными <…>». Составленный Победоносцевым Манифест о незыблемости самодержавия (подписан императором 29 апреля 1881 года) призывал всех верных подданных служить верой и правдой к искоренению гнусной крамолы, позорящей землю Русскую, к утверждению веры и нравственности, к доброму воспитанию детей, истреблению неправды и хищения, к водворению порядка и правды в действии учреждений, дарованных России благодетелем её императором Александром II.
На следующий по издании манифеста день Лорис-Меликов подал прошение об отставке с поста министра внутренних дел — формально по расстроенному здоровью; преемником его был, по совету Победоносцева, назначен граф Николай Павлович Игнатьев. В письме от 30 апреля 1881 года Александр III писал Победоносцеву: «Я получил сегодня утром письмо гр. Лорис-Меликова, в котором он просит об увольнении под видом болезни. Я ему отвечал и принял его просьбу. <…> Я видел вчера гр. Лорис-Меликова на параде и потом на завтраке у пр. Ольденбургского и хотя он мне ничего не говорил, но видно было по его физиономии, что он весьма недоволен и расстроен.»
В письме императору от 4 мая 1881 года Победоносцев предупреждал о Лорис-Меликове и Абазе: «<…> Ваше Величество, не извольте обманываться. С 29 апреля эти люди — враги Ваши. Они хотят доказать во что бы то ни стало, что они были правы, а Вы неправы <…>». Отставка с поста министра была официально принята 4 мая 1881 года.
Уехал за границу и проживал большей частью в Ницце. 1 ноября 1882 года был назначен шефом 1-го Сунженско-Владикавказского полка Терского казачьего войска.
29 мая 1883 года уволен в бессрочный отпуск с разрешением присутствовать в Государственном совете, когда позволит здоровье.
Скончался 12 декабря 1888 года в Ницце. Тело его было привезено в Тифлис, где и погребено в армянском Ванкском соборе (на нынешней улице Атонели; после разрушения собора, в 1957 году прах и надгробие были перенесены во двор армянского собора Святого Георгия на Мейдане).
Политические и социально-экономические взгляды.
«По политическим своим воззрениям, — говорит доктор Н. А. Белоголовый, близко сошедшийся с Лорис-Меликовым во время его жизни за границей, — Лорис-Меликов был умеренный постепеновец, последовательный либерал, строго убежденный защитник органического прогресса, с одинаковым несочувствием относившийся ко всем явлениям, задерживающим нормальный рост и правильное развитие народов, с какой бы стороны эти явления ни обнаруживались. Непоколебимо веруя в прогресс человечества и в необходимость для России примкнуть к его благам, он стоял за возможно широкое распространение народного образования, за нестесняемость науки, за расширение и большую самостоятельность самоуправления и за привлечение выборных от общества к обсуждению законодательных вопросов в качестве совещательных членов. Дальше этого его реформативные идеалы не шли».
Лорис-Меликов не был сторонником западной конституционной демократии, и сам это неоднократно подчеркивал: «<…>чем тверже и яснее будет поставлен вопрос о всесословном земстве, приноровленном к современным условиям нашей жизни… тем более мы будем гарантированы от стремлений известной, хотя и весьма незначительной, части общества к конституционному строю, столь непригодному для России», - говорил он о расширении прав земских органов власти. Сближение органов земств и высшей администрации Лорис-Меликов считал альтернативой будущего благоустройства России. И в своей реформе он видел только шаг к этому сближению. Перспективу политического и социального развития России Михаил Тариелович предугадывал в расширении местного самоуправления: «По моему мнению, надлежало прямо приступить к пересмотру всего земского положения,городского самоуправления и даже губернских учреждений, на них зиждется все дело, и с правильным их устройством связано все наше будущее благосостояние и спокойствие<…>».
Его интересовали также и вопросы финансового и административного права, он увлекался чтением французских парламентских отчетов. Разрешение болезненных социально-экономических вопросов внутренней жизни пореформенной России Лорис–Меликов видел во введении прогрессивного подоходного налога. В своей работе «О Кавказских правителях в XVIII веке» М. Т. Лорис-Меликов высказывает свои взгляды на введение оброчных мер в ряде регионов страны: в частности, он одобряет введение оброчных мер на ловлю рыбы Л. С. Алексеева.
Отношение российского общества к «диктатуре сердца» М. Т. Лорис-Меликова.
Назначение графа Лорис-Меликова руководителем Верховной распорядительной комиссии было в целом встречено в обществе позитивно. В нем, несмотря на его политику усиления репрессий, прежде всего видели либерала, а в его деятельности – начало «либеральной политики государства». Левый, революционный лагерь общественного движения России также отмечал, что время «диктаторства» Лорис-Меликова – это время «общего оживления и надежд».
Тем не менее, в высших кругах против Лориса была серьезная оппозиция, прежде всего в лице К. П. Победоносцева. О своем натянутом отношении к Лорис-Меликову упоминает и государственный секретарь Е. А. Перетц. Не был принят Лорис и в петербургском чиновничестве, о чем сам упоминает в своих письмах: «<…>для петербургского чиновничества<…>мое я останется далеко неведомым. Забывают они, что пребывание мое в столице было кратковременно, а потому, взрощенный на иных началах, я не мог зачумиться их болезнью».
Положительно относился к «диктатуре сердца» Ф. М. Достоевский. «Сохрани бог, если повернут на старую дорогу. Да вы скажите мне <...> хорошими ли людьми окружит себя Лорис, хороших ли людей пошлет он в провинции? Ведь это ужасно важно <...> Да знает ли он, отчего все это происходит, твердо ли знает он причины? Ведь у нас все злодеев хотят видеть <...> Я ему желаю всякого добра, всякого успеха», - говорил писатель.