ЗОРОАСТРИЗМ, ИНДУИЗМ, КОНФУЦИАНСТВО И ДАОСИЗМ, РЕЛИГИИ ГРЕКОВ И РИМЛЯН, ИУДАИЗМ

Зороастризм заметно отличается по своему характеру от рели­гиозных систем Месопотамии и Египта. Он относится к более позднему типу пророческих религий. Его основатель — иранский пророк Зороастр (Заратуштра), живший в VIII—VII вв. до н. э., т. е. в одно время с Буддой Шакьямуни и всего на 100 лет раньше Лао-цзы и Конфуция. Зороастр был вероучителем-пророком, подобно древнееврейскому Моисею. Основы зороастризма зафиксированы в древнейшей священной книге зороастрийцев — Авесте.

В текстах времен ахеменидских правителей Дария, Кира, Ксеркса можно найти следы его идей, но нет упоминаний о нем самом. Сведений о нем крайне мало. Тексты Авесты, которыми сегодня располагает наука, относятся к гораздо более позднему времени. Согласно учению Зороастра, миру добра, света и справедливости, которые олицетворяет Ахура-Мазда (греч. Ормузд), противостоит мир зла и тьмы, его олицетворяет Ангра-Майнью (Ариман). Между этими двумя началами идет борьба не на жизнь, а на смерть. Ахура-Мазде помогают в этой борьбе духи чистоты и добра, Ангра-Майнью — силы зла, разрушения.

Зороастризм принадлежит уже к числу развитых религий, он философски осмысливает мир на основе дуалистической идеи о непримиримости и постоянной борьбе света и тьмы, добра и зла. Здесь совершается переход от магических религий к этическим. Человек должен быть на стороне добра, стать лучше, не жалеть сил для борьбы со злом и силами тьмы, всякой нечистью. Он должен быть доброжелательным, умеренным в помыслах и страстях, помо­гать ближнему. Человек — творец своего счастья, от него зависит его судьба. Для борьбы со злом человек прежде всего должен очиститься, и не только духом и помыслом, но и телом. Физической чистоте зороастризм придавал ритуальное значение. Трупы покой­ников — символ нечистоты, они не должны соприкасаться с чи­стыми стихиями (землей, водой, огнем). Отсюда ~ особый обряд Захоронения: в открытые башни особые служители сносили тела умерших, где их склевывали хищные грифы, а кости сбрасывались на дно вырытого в башне, облицованного камнем колодца. Нечис­тыми считались больные, женщины после родов и в периоды менструаций. Они должны были проходить особый обряд очище­ния. Главную роль в обрядах очищения играл огонь. Ритуалы в честь Ахура-Мазды совершались не в храмах, а на открытых местах, с пением, вином и обязательно огнем. Отсюда еще одно название сторонников зороастризма — огнепоклонники. Наряду с огнем почитались Другие стихии и некоторые животные — бык, лошадь, собака и гриф.

В мифологию зороастризм привнес идею о существовании помимо Земли и Неба особой светоносной сферы и рая. Первого человека по имени Йима Ахура- Мазда вынужден был изгнать из рая и лишить бессмертия за то, что тот проявил непослушание и стал употреблять в пищу мясо священных быков. Так началась после райской идиллии борьба добра со злом. Концепция греха, падения человека и наказания в зороастризме встречается едва ли не впервые. Посмертная судьба человека зависит от силы его веры и активности в борьбе со злом — или он заслуживает райское блаженство, или он оказывается среди духов тьмы и нечисти. Судьба человека оказывается зависимой от его убеждений и пове­дения. И еще одно новшество — учение о конце мира, “страшном суде” и пришествии мессии, в котором воплотится Зороастр, чтобы спасти человечество, способствовать окончательной победе Ахура-Мазды над силами зла. Несомненно, что эти идеи оказали влияние на христианство.

По имени бога света Ахура-Мазды это учение называется еще маздаизмом, а по месту возникновения — парсизмом. В самой Персии или нынешнем Иране эта древнеиранская религия пол­ностью исчезла, вытесненная исламом. Изгнанные из своей стра­ны, парсы перебрались в Индию и сохранили там древнее учение в качестве “живой” религии[16].

В позднем зороастризме, на рубеже нашей эры, на передний план вышел культ бога света Митры, считавшегося помощником Ахура-Мазды. В форме митраизма зороастризм распространился и в греко-римском античном мире. Его принесли римские легионеры из восточных походов I в. н. э. Митра стал отождествляться с тем спасителем, который упоминался в зороастрийских пророчествах. Ежегодно 25 декабря[17] отмечался день его рождения (этот день стал и днем рождества Христова). Веровавшие в Митру имели обыкнове­ние причащаться хлебом и вином, символизировавшими его тело и кровь. Само имя Митра означает верность, т. е. связано с моральными представлениями. Во II—III столетиях культ Митры был опасным соперником для христианства. Его влияние сказывалось в разных странах не только в античную эпоху, но и в средние века[18].

Зороастризм как пророческая религия видит смысл мира не в его существовании, а в осуществлении установленной богом цели в конце дней. Это эсхатологически ориентированная религия, близкая по сути другим пророческим религиям, ставшим мировы­ми религиями — христианству и исламу. Мир, какой он есть, еще не есть мир, в котором реализован его смысл, мир — только на пути к его воплощению. Человек призван исполнить закон и тем самым волю богов, но он еще призван богом сам принять участие в этой космической борьбе и сделать свой выбор между силами света и тьмы, доброго и злого духов.

В зороастризме следует отметить три социологически значимых момента. Во-первых, это была религия, которая несла в себе протест против существующего социального состояния и защища­ла социальный идеал. Мудрость власти не в насилии, грабеже и подчинении, угнетении низших слоев (главная добродетель правед­ного человека, согласно Авесте, — пахать землю и выращивать растения), а в праве, в справедливом порядке общественной жизни. Во-вторых, образовывавшиеся вокруг пророка общины были раз­личными и следовали разным мотивам. Элиту воодушевляло само учение, духовные проблемы; эти люди и создавали раннюю общи­ну. Массы же руководствовались более утилитарными мотивами, их привлекала надежда на воздаяние. Религиозный уровень первых общин был, таким образом, различным, они преследовали разные цели. И, наконец, эта пророческая религия, обращавшаяся к личному решению и выбору своих последователей, после Зороастра вновь вернулась к типу религии жреческой, с застывшими предпи­саниями и магическими ритуалами. Если для Зороастра огонь был возвышенным символом, то после него он вновь превратился в древний культ огня, и сегодня это препятствует парсам в Индии сжигать умерших, подобно индуистам, поскольку они боятся утра­тить свою чистоту.

В целом зороастризм существенно отличается от других религий древних цивилизаций, относится к более высокому типу религиоз­ного развития. Отличительные черты этой религии — ее этический характер и резко выраженный дуализм светлого и темного начал, явление, для других религий необычное, которое многие исследо­ватели связывают с вековым конфликтом и враждой между оседлыми земледельческими племенами и кочевниками-скотоводами.

Индуизм — религия успокоения в едином, постижения того, что множественность мира иллюзорна. Основу этой религии составля­ет мысль о том, что мир — не случайное, хаотичное сочетание вещей и явлений, а упорядоченное целое. Всеобщий и вечный порядок, сохраняющий, удерживающий вселенную как единое целое, назы­вается дхарма (от санскр. “держать”). Дхарма — не символ бога-законодателя, ибо она находится в самих вещах и явлениях. Она воплощает в себе некую безличную закономерность Вселенной как единого целого и лишь затем выступает в качестве закона, который предопределяет судьбу индивида. Благодаря этому устанавливается место каждой частицы в ее отношении к целому.

Из всеобщей вселенской дхармы выводится дхарма каждого отдельно взятого существа и сословия, к которому он принадлежит. Это — совокупность религиозных и общественных обязанностей каждого сословия. Если действие человека соответствует дхарме, в которой воплощена справедливость, оно хорошее и ведет к порядку; если нет, если действие противоречит порядку, оно плохое и ведет к страданию.

Мир представляет собой сочетание радости и страданий. Люди могут достигать счастья, пусть преходящего, получать разрешенные 1Чувственные наслаждения (кама) и пользу (артха), если они действуют в соответствии с дхармой. Но те, кто достиг духовной зрелости, не стремятся к наслаждениям и материальным благам, а ищут вечную жизнь, абсолютную реальность, скрытую от глаз обычного смертного покровом иллюзий. Не военачальники, правители и богачи, а святые, аскеты, отшельники почитаются индуистами как - действительно великие люди. Смысл существования состоит в том, чтобы понять, что множественность мира — это обман, ибо есть одна Жизнь, одна Сущность, одна Цель. В постижении этого единства индуисты видят величайшее благо, спасение, освобожде­ние и высшее назначение: познать Вселенную в себе самом и себя во всем, обрести любовь, которая дает возможность еще в этом мире жить безграничной жизнью. Совокупность средств, с помощью которых можно постичь реальность и достичь освобождения, называется йога.

Освободиться — значит познать, что все происходит от объеди­няющего в себе творения изначального духа, и слиться с ним. Осуществление этого единства достигается в состоянии транса, экстаза, когда человек поднимается с уровня смертного и сливается с океаном чистого бытия, сознания и радости (сат, чит, ананда).

Превращение человеческого сознания в божественное невоз­можно в течение одной жизни. Индивид в круговороте существо­вания идет через серию повторных рождений и смертей (закон кармы). Каждой группе людей предписана определенная норма поведения, которая соответствует конкретному этапу пути и следо­вание которой делает возможным переход к более высокому этапу.

Поскольку каждое действие является результатом намерения и желания, душа индивида будет рождаться, воплощаться в мире до тех пор, пока не освободится от всех элементов желания. Это учение о “вечном возвращении”: рождение и смерть означают лишь создание и исчезновение тела, новые рождения являются странствием души, круговоротом жизни (сансара).

Истина доступна на разных уровнях человеческого сознания в разной мере. Мудрецу доступно понимание чистого бытия (эдвайга); на более простом уровне сознания абсолют может выступать в качестве личного бога, совершенство сводится к добру, освобождение понимается как жизнь в раю, а мудрость заменяется любовью (бхакти) к индивидуальному, “своему” богу, которого верующий избирает из пантеона богов, следуя своим наклонностям и симпатиям. Если же человеку недоступен и этот уровень, то он просто должен следовать определенным моральным и ритуальным предписаниям, строго их соблюдать. В таком случае индивидуальный бог заменяется его изображением в храме, созерцание и сосредоточение — обрядом, молитвой, произнесением священных формул, любовь — правильным поведением. Особенность индуизма в том, что он допускает, как видим, разные точки зрения и позиции: для тех, кто уже близок к цели, и для тех, кто еще не нашел пути — даршаны (от санскр. “видеть”). И эти различия не нарушают единства учения.

Индуизм означает нечто большее, чем просто название религии. В Индии, где он получил распространение, — это целая совокуп­ность религиозных форм, от простейших обрядовых, политеисти­ческих до философско-мистических, монотеистических, и более того — это обозначение индийского образа жизни с кастовым разделением, включая всю сумму жизненных принципов, норм, социальных и этических ценностей, верований и представлений, обрядов и культов, мифов и легенд, будней и праздников и т. д. Это своего рода итог, суммирующий долгую и сложную историю религиозной жизни и исканий народов Индостана.

Основы ее заложены в ведической религии, которую принесли арийские племена, вторгшиеся в Индию в середине II тысячелетия до н. э. Веды — собрания текстов, включающие четыре основных: старейший сборник гимнов — Ригведа, сборники молитвенных заклинаний и обрядов — Самаведа и Яджурведа и книга песнопе­ний и магических заклинаний — Атхарваведа. Религия арийцев была политеистической. В Ведах упоминаются десятки и сотни богов. Один из них — Индра, бог грома и молнии. Две группы богов противостоят друг другу — асуры идэвы. К числу асуров относятся Варуна (в некоторых текстах он верховный бог). Митра (друг) — солнечный бог и защитник людей, Вишну — в Ведах не игравший существенной роли. Большинство ведических богов ушло в про­шлое, лишь немногие сохранились в памяти народа, а Вишну стал важнейшим религиозным персонажем в позднейшей индийской религии. Еще один объект поклонения — Сома, священный опья­няющий напиток, который употреблялся в культовых действиях и служил жертвой богам. Впоследствии дэвы стали у индийцев добрыми духами, а асуры — злыми, вместе с ракшасами. Со злыми духами ведут борьбу Индра и другие добрые боги.

В Ведах нет упоминаний о святилищах и храмах, изображениях богов, профессиональном жречестве. Это была одна из “примитивных” родоплеменных религий.

Второй период в истории индийской религии — брахманский. Он приходит на смену ведическому в I тысячелетии до н. э., когда в долинах Инда и Ганга возникают деспотические государства и складывается основа кастового строя. Древнейшие касты — брах­маны (наследственное жречество), кшатрии (воины), вайшьи (зем­ледельцы, скотоводы, торговцы) и шудры (буквально слуги — бесправная каста рабов). Первые три касты считались благородны­ми, они назывались дважды рожденными.

Памятник религии и законодательства этого периода — законы Ману, составленные около V в. до н. э. и освящающие касты как установленные богами. Высшая каста — брахманы (брамины): “Брахман, рождаясь для охранения сокровищницы дхармы (свя­щенного закона), занимает высшее место на земле как владыка всех существ”. Главное его занятие — изучать Веды и обучать им других. Все, относящиеся к трем благородным кастам, проходят обряд посвящения, которое рассматривается как “второе рождение”.

Верховным богом становится в брахманской религии новый бог — Брама, или Брахма, из разных частей тела которого и произошли разные касты: из уст — брахманы, из рук — кшатрии, из бедер — вайшьи, из ног — шудры. Вначале это была религия, в которой центральное место занимал обряд, жертвоприношение — живым существам, людям, предкам, богам и брахману. “Каждый день совершается обряд пищи—обряд живым существам. Каждый день следует подавать милостыню — обряд людям. Ежедневно следует проводить заупокойные церемонии — обряд предкам. Каждый день надо приносить жертвы богам, включая так называемое сжигание дров, — обряд богам. Что же является жертвой брахману? Проник­новение (в сущность) священного учения”. При этом обществен­ных храмов и общественных жертвоприношений не было, частные жертвоприношения были доступны лишь знати. Культ становится аристократическим, боги получают характер кастовых богов, шуд­ры вообще отстраняются от официального культа.

Дальнейшее развитие вело от обряда к знанию. В начале I тыся­челетия до н. э. начинает складываться учение о карме, которое становится краеугольным камнем индийской религии. Закон кар­мы — закон воздаяния и возмездия, своим поведением каждый предрешает свою судьбу в последующем воплощении. В брахман­ский период появляется религиозно-философская литература — Упанишады, богословские и философские сочинения. Поначалу — тексты брахманов с разъяснением значения и смысла ведических жертвоприношений. В их разработке сыграли важную роль не только брахманы, но и отшельники-аскеты, военачальники и т. д. Система Упанишад — плод мысли различных эпох и школ. Ее центральная проблема — проблема жизни и смерти, вопрос о том, что есть носитель жизни: вода, дыхание, ветер или огонь? В Упанишадах обосновывается вера в перевоплощение и учение о возмез­дии за совершенное.

Постепенно древняя брахманская религия жертвоприношения и знания превратилась в индуизм — учение о любви и почитании, нашедшее себе самую сильную опору в “Бхагавадгите”, книге, которую не без основания называют иногда Новым Заветом инду­изма. На его развитие повлияли возникшие в VI—V вв. до н. э. буддизм и джайнизм — учения, которые отрицали кастовый строй и во главу угла ставили избавление каждого человека от страданий посредством его собственных усилий. Эти учения признавали перерождение и карму, на первое место в них выдвигалось этичес­кое учение о праведном пути жизни. Чтобы устоять в борьбе с буддизмом и джайнизмом, старая брахманская религия во многом должна была измениться, впитав и определенные элементы этих молодых религий, став ближе и понятнее людям, дав им воз­можность принимать участие в культе, в общественных публичных церемониях, обрядах. С этого времени начинают появляться индуистские храмы. Первыми, наиболее древними храмами Индии были буддийские, в подражание им появляются и брахманские. Почитаемые боги воплощаются в скульптурной и живописной форме, приобретая антропоморфные черты (пусть даже с несколь­кими головами-лицами и многорукие). Этот бог, помещавшийся в посвященном ему храме, был понятен каждому верующему.

Таких богов можно любить или опасаться, на них можно надеяться. В индуизме появляются боги-спасители, имеющие зем­ное воплощение (аватару).

Важнейшими из многочисленных богов индуизма считается троица (тримурти) — Брахма, Шива и Вишну, разделившие (хотя и не четко) основные присущие верховному богу функции — созида­тельную, разрушительную и охранительную. Индуисты делятся в большинстве своем на шиваитов и вишнуитов, в зависимости от того, в ком они видят своего избранника. В культе Шивы на первый план вышел созидательный момент — культ жизненной силы и мужского начала. Атрибут Шивы — бычок Найди. Каменные изваяния-лингамы в храмах и домашних алтарях символизируют животворящие потенции Шивы. На лбу Шивы — третий глаз — глаз гневного разрушителя. Жены Шивы — богини плодородия, оли­цетворение женского начала. Их почитают под разными именами, им приносятся жертвы, в том числе и человеческие. Женское начало именуется Шакти. Наиболее известные его олицетворения — богини плодородия Дурга и Кали. Сводное имя всех ипостасей Жен Шивы — Дэви, ей посвящено множество храмов.

Своеобразный характер носит культ Вишну — бога, близкого людям, мягкого, выполняющего охранительную функцию. Его отношения с женой Лакшми — олицетворение нежной, самоотверженной любви. У Вишну — бесчисленное множество превращений (аватар), наиболее любимые в Индии — Рама и Кришна. Рама — герой древнеиндийского эпоса Рамаяна. Кришна — по происхож­дению древнее, еще доарийское божество (буквально “черный”). В “ Махабхарате” он выступает как общеиндийское божество. Будучи советником главного героя — воина Арджуны, он раскрывает ему высший смысл небесного и этического закона (это толкование закона вошло в “Бхагавадгиту”, в виде главы, а из “Бхагавадгиты” — в состав “Махабхараты”). Позднее он трансформировался из мудреца-философа в довольно легкомысленного бога-пастушка, щедро дарящего всех своей любовью.

Многочисленные индуистские храмы обслуживают брахманы — жрецы индуизма, носители основ его религиозной культуры, ритуального обряда, этики, форм семейно-бытового уклада. Авто­ритет брахмана в Индии беспрекословен. Из их числа выходили наиболее авторитетные религиозные учителя — гуру, обучавшие молодое поколение мудрости индуизма.

В индуизме сохранились магические приемы — тантры — и сложился особый вид религиозной практики тантризм. На основе магических приемов — тантр — в индуизме возникли формулы (мантры), т. е. священные заклинания, которым приписывалась волшебная сила. Священные слова типа “Ом” и целые словосоче­тания, часто бессвязные, в индуизме превратились в заклинания — мантры, с помощью которых можно быстро достичь желаемого, например, избавиться от болезни, приобрести сверхъестественную энергию “шакти” и т. д. Мантры, талисманы, амулеты — все это непременный реквизит колдуна, который стоит рангом много ниже брахмана. Часто это полуграмотный деревенский знахарь.

Существенная черта религиозной жизни Индии — многочис­ленные секты. Их религиозные руководители гуру — посредники между человеком и богами и сами почти боги. Гуру — жрец, ставший учителем мудрости. Между сектами, как правило, нет борьбы; обязательных для всех индуистов догматов очень мало: признание священного авторитета Вед, учение о карме и переселе­нии душ, вера в богоустановленность каст. В остальном —огромная пестрота и дробность сект. Особое развитие получила аскетическая школа — йога. В конце XV в. на почве индуизма сложилась военно-религиозная секта сикхов.

Индуизму присущи черты, свойственные мировым религиям, но он связан с кастовым строем и потому не мог выйти за пределы Индии: чтобы быть индуистом, надо принадлежать по рождению к одной из каст. Однако индуизм оказывает большое влияние на духовную жизнь других народов своей религиозной философией и разными видами религиозной практики (йога и др.).

Социальной основой индуизма является кастовая система Ин­дии. Она теоретически основывается на учении о божественном Едином начале и двух тенденциях, присущих жизни: движение от единого к многообразию совершается в круговороте рождений. Рождение в человеческом мире всегда совершается в определенном кастовым строем месте и сам этот строй принадлежит к порожда­емому Единым началом многообразию форм. Принадлежность к той или иной касте — не есть дело случая, это проявление неотвратимой необходимости. Человеческое существование, со­гласно индуизму, — это существование в касте. Каста — жизненное пространство, в котором существует индивид, другого нет. Четыре первоначальные касты раздробились на множество подкаст, кото­рых в Индии насчитывается сегодня от двух до трех тысяч. Ис­ключенный из своей касты человек оказывается вне закона. Каста определяет место человека в индийском обществе, его права, поведение, даже его внешний облик, включая одежду, знаки на лбу и украшения, которые он носит. Кастовые запреты в Индии носят характер табу и снимаются лишь в редких случаях. За нарушение Кастовых норм следуют строгие наказания и мучительные обряды “очищения”. У каждой касты — свое место в космическом про­странстве, свое время года, свой животный мир. Человеческое совместное существование рассматривается в этом контексте как сверхчеловеческое установление, закон бытия. В множестве каст, к которым по рождению принадлежит человек и из которых в пре­делах своей земной жизни он выйти не может, господствует как объединяющий принцип кастовый закон. Великий мировой закон (дхарма) проявляется в человеческом мире, организованном в Касты, в качестве дифференцированного кастового закона, кото­рый для каждой касты устанавливает свои предписания. Кастовый строй укоренен в вечном порядке вещей. Смысл поддержания кастовых разграничений — в поддержании, сохранении вечного порядка. Жизнь в касте — не конечная цель, а эпизод. Конечная цель — нирвана, когда снимаются всякие мирские различия. Каста — ступень к самоосуществлению.

Китайские религии — религии порядка и достойной жизни. Мно­гие особенности религиозной жизни Китая были заложены в глубокой древности. В долине Хуанхэ уже в середине II тысячеле­тия до н. э. сложилась цивилизация городского типа, известная как иньская. Иньцы почитали многих богов — духов, которым приносили жертвы. Верховным божеством был Шанди, одновременно — легендарный родоначальник иньцев, их предок-тотем. Со време­нем на первый план выдвинулось отношение к Шанди как первопредку, который прежде всего должен заботиться о благосостоянии своего народа. Это обстоятельство сыграло огромную роль. Оно привело, с одной стороны, к тому, что основой основ религиозных систем Китая стал культ предков и опора на традицию, а с другой — к усилению рационального начала: не раствориться в абсолюте, а научиться достойно жить в соответствии с принятой нормой, жить, ценя саму жизнь, а не ради грядущего спасения, обретения блаженства в другом мире. Еще одна особенность — социально малозначимая роль жречества, духовенства. В Китае никогда не было ничего похожего на брахманов. Функции жрецов часто выполняли чиновники, которые были уважаемым и привилегиро­ванным сословием, и культовые отправления в честь Неба, бо­жеств, духов, предков не были главным в их деятельности. Обряд гадания, который был главным моментом в ритуальном общении с божественными предками во главе с Шанди и сопровождался жертвоприношениями, рассматривался как дело государственного значения; гадатели должны были быть людьми, причастными к власти. Со временем, в I тысячелетии до н. э., когда утвердилась династия Чжоу, культ Неба вытеснил Шанди как верховное божество, но сам культ Шанди и предков сохранился. Китайский правитель стал сыном Неба, а его страна стала именоваться Поднебесной. Культ Неба стал главным в Китае, а его отправление в полном виде — прерогативой самого правителя, сына Неба, выполнявшего свой сыновний дож и воздававшего небесному отцу, хранителю мирового порядка, необхо­димые почести.

Правителю, выполнявшему функции первосвященника, ас­систировали выступавшие в роли жрецов чиновники. Древний Китай, таким образом, не знал жрецов в собственном смысле слова, не знал он и великих персонифицированных богов и храмов в их честь. Деятельность жрецов-чиновников была направлена прежде всего на исполнение административных обязанностей, призванных сохранять устойчивость социальной структуры, санкционирован­ной Небом. Не мистические прозрения, не экстаз и слияние в любви с божественным началом, а ритуалы и церемонии как дело государственной важности стояли в центре той религиозной систе­мы, которая определяла облик этой цивилизации.

Философское мышление в древнем Китае начиналось с деления всего сущего на мужское и женское начала. Мужское начало, ян, ассоциировалось с солнцем, со всем светлым, ярким, сильным; женское, инь, — с луной, с темным, мрачным и слабым. Но оба начала гармонично соединялись, образуя все сущее. На этой основе складывается представление о великом пути Дао — всеобщем законе, символе истины и добродетели.

В отличие от других религий, в китайской мы обнаруживаем не связь человека с богом, опосредованную фигурой жреца, а общес­тво, основанное на добродетели, перед Небом как символом высшего порядка.

В середине I тысячелетия до н. э., между 800 и 200 гг. до н. э., в истории происходит резкий поворот, который К. Ясперс предло­жил называть осевым временем. В Китае в это время начинается обновление религиозной жизни, связанное с деятельностью Кон­фуция и Лао-цзы[19]. Возникают две китайские религии, существенно различающиеся, — конфуцианство, этически направленное, и дао­сизм, тяготеющий к мистике.

Конфуций (Кун-цзы, 551—479 до н. э.) жил в эпоху смуты и междоусобиц. Идеи, которые можно было всему этому противо­поставить, должны были получить моральную опору, и Конфуций в поисках этой опоры обратился к древним традициям, противо­поставляя их царившему хаосу. Начиная с установления на рубеже Ш —II вв. до н. э. династии Хань, конфуцианство становится официальной идеологией, конфуцианские нормы и ценности стали общепризнанными, превратились в символ “китайского”. Прежде всего в виде церемониальных норм конфуцианство проникало в качестве эквивалента религиозного ритуала в жизнь каждого китай­ца, регламентируя его жизнь, втискивая ее в веками отработанную форму. В императорском Китае конфуцианство играло роль основ­ной религии, принципа организации государства и общества, просуществовавших свыше двух тысяч лет в почти неизменном гиде. Высшим божеством в этой религии считалось строгое и ориентированное на добродетель Небо, а в качестве великого пророка выступал не вероучитель, возглашающий истину данного ему божественного откровения, подобно Будде или Иисусу, а мудрец Конфуций, предлагающий моральное усовершенствование в рамках строго фиксированных, освященных авторитетом древ­ности этических норм.

Главным объектом конфуцианского культа были духи предков. Конфуций исполнял весьма добросовестно религиозные обряды и учил неуклонному их исполнению не ради снискания милости, но потому, что исполнение их “справедливо и прилично человеку”. Строгое соблюдение обрядов — главное правило жизни, опора всего существующего порядка. Сыновняя почтительность и почи­тание предков — главнейшая обязанность человека. “Пусть отец будет отцом, сын — сыном, государь — государем, чиновник — чиновником”. Конфуций стремился привести мир в порядок, подчинив “путь” (дао) человека пути Неба, предложив в качестве образца для подражания людям свой идеал “благородного челове­ка”, почерпнутый из идеализированной древности, когда правители были мудрыми, чиновники — бескорыстными и преданными, а народ благоденствовал. Благородный человек обладает двумя глав­ными достоинствами—гуманностью и чувством долга. “Благород­ный человек думает о долге, низкий человек заботится о выгоде”, учил Конфуций. Благодаря правильному поведению человек достигает гармонии с вечным порядком космоса, и таким образом его жизнь определяется вечным началом. Сила обычая — это то, благодаря чему действуют вместе Земля и Небо, благодаря чему приходят в гармонию четыре времени года, светят солнце и луна, звезды совершают свой путь, благодаря чему течет поток, совершаются все вещи, разделяются добро и зло, благодаря чему находят правильное выражение радость и гнев, проясняется высшее, благо­даря чему все вещи, несмотря на их изменение, избегают путаницы. Если вспомнить учение об инь и ян, о женском (темном) и мужском (светлом) принципах, которые объединяются, то человек имеет возможность оказывать влияние на события в мире и на свою жизнь, по внутреннему долгу содействуя космическому согласию.

В VI в. до н. э. складывается учение Лао-цзы, которого сегодня многие исследователи считают фигурой легендарной. Трактат, в котором изложено это учение, “Дао-дэ цзин” относится к IV—III вв. до н.э. Это мистическое учение, на основе которого складыва­ется даосизм. Дао означает здесь недоступный человеку, укоренен­ный в вечности “путь”, само божественное первосущество, Абсо­лют, из которого возникают все земные явления и человек также. Великое Дао никто не создал, все происходит из него, безымянное и бесформенное, оно дает начало, имя и форму всему на свете. Даже великое Небо следует Дао. Познать Дао, следовать ему, слиться с ним — в этом смысл, цель и счастье жизни. Высшей целью китайских даосов было уйти от страстей и суетности жизни к первобытной простоте и естественности. Среди даосов были пер­вые в Китае отшельники-аскеты, которые способствовали возни­кновению из философского даосизма даосской религии со своими Храмами и жрецами, священными книгами, магическими обряда­ми. Однако в этом мире, где люди руководствуются своими устремлениями и ими устанавливаемыми этическими целями, нарушается связь с первоосновой. Складывается характерная для многих религий ситуация их существования в мире, который утрачивает святость: когда приходит в упадок великое Дао, появля­ется человеческая любовь и справедливость.

Добродетели, если они извне навязываются человеку, служат симптомом того, что он изолируется от Абсолюта. Нет нужды требовать выполнения этических целей, если достигается единство с вечным. В этом случае они с необходимостью осуществляются в действительности. Необходимо обращение, возврат к Вечному, “возврат к корням”. На этой основе вырастает учение Лао-цзы о не­деянии или не-действии (ву-вэй). Этика провозглашает невзыска­тельность, удовлетворенность своей судьбой, отказ от желаний и стремлений как основу вечного порядка. Эта этика терпеливого отношения к злу и отречения от своих желаний — основа религи­озного спасения.

Мистика Лао-цзы имеет мало общего с вульгаризированным даосизмом, на первый план выдвигающим магическую практику — заклинания, обряды, предсказания, своего рода культ создания эликсира жизни, с помощью которого рассчитывают добиться бессмертия.

Религия греков догомеровского периода воспринимает окружа­ющее как нечто одушевленное, как населенное слепыми демони­ческими силами, которые воплощены в священных предметах и явлениях. Демонические силы получают и персональное воплоще­ние в бесчисленных демонических существах, обитающих в пеще­рах, горах, источниках, деревьях и т.д. Силен, например, демон источников и в то же время, как сатир, он является демоном плодородия. Гермес, в более позднее время один из великих богов-олимпийцев, первоначально, как об этом говорит его имя (дослов­но: груда камней), был демоном камня. Догомеровская религия греков привязана к Земле, из которой все проистекает, которая все порождает, включая Небо. Ее основные реальности — земля, зачатие, кровь и смерть. Эти связанные с Землей силы продолжают существовать и у Гомера как темная основа всего сущего, а сама Земля в этом сознании предстает как богиня-родоначальница, как источник и лоно всего мира — богов и людей.

Мир в этом первобытном религиозном сознании предстает как мир, исполненный беспорядочности, несоразмерности, дисгармо­нии, доходящей до уродства, повергающей в ужас.

Когда во II тысячелетии до н.э. греки вторглись в Элладу, они нашли здесь высокоразвитую культуру, известную как крито-микенская культура. Из этой культуры, ее религии греки восприня­ли многие мотивы, перешедшие в их религию. Это относится ко многим греческим божествам, например, к Афине и Артемиде, микенское происхождение которых можно считать бесспорным.

Из этого пестрого мира демонических сил и божественных образов и сформировался мир гомеровских богов, о которых мы узнаем из “Илиады” и “Одиссеи”. В этом мире люди соразмерны с богами. Любовь к славе поднимает людей на уровень богов и делает их героями, которые могут перебороть и волю богов.

В этих богах воплощены вечные идеи, пронизывающие греческую набожность и ее представление о грехах перед лицом этих богов. Самые тяжкие — это те, которые так или иначе означают превышение человеком границы и меры. Слишком большое счастье вызывает “зависть богов и соответствующие акты противодействия. Мир, сози­даемый Зевсом и великими героями, — это мир, который основыва­ется не на дисгармонии и ужасе, а на строе порядка, гармонии, красоты. Боги карают тех, кто покушается на гармонию, установлен­ную их властью, на ту разумную упорядоченность, которая выражена в понятия “космос”. В греческих мифах прекрасное, воплощаясь в олимпийских богах, является принципом космической жизни.

Эта классическая религия Гомера в более позднее время пере­живает кризис, приходит на грань самоотрицания. С началом греческого просвещения, перед лицом философии, пробуждающей этические чувства и понятия, мифы о великих богах оказываются неуместными, вызывают противодействие. Рационалистическое сомнение ведет к насмешкам над примитивностью традиционных представлений о богах.

Но наряду с угасанием старой религии получает развитие сильное пробуждение религиозных чувств, новых религиозных поисков. Это прежде всего религиозность, связанная с мистериями. Свое классическое завершение старая олимпийская религия полу­чает в конце VI — начале V в. до н. э. в лице таких мыслителей и поэтов, как Геродот, Пиндар, Эсхил, Софокл и Эврипид.