Развитие теории перевода в трудах О.Каде

Немецкий лингвист Отто Каде внес большой вклад в развитие лингвистической теории перевода. После защиты в 1964 г. диссер­тации на тему «Субъективные и объективные факторы в процессе перевода» он на протяжении более 25 лет опубликовал целый ряд работ по теории перевода, наиболее значительными из которых яв­ляются монографии «Случайность и закономерность в переводе» (1968 г.)и «Языковое посредничество как общественное явление и пред­мет научного исследования» (1980 г.). Для О.Каде характерна фун­даментальность и широта научных интересов. Опытный переводчик и преподаватель перевода, он интересовался проблемами как пись­менного, так и устного синхронного перевода, занимался общетеоре­тическими вопросами и отдельными типами переводческих соответ­ствий, изучал связи переводоведения с лингвистикой, теорией ком­муникации и общественными науками.

Переводоведческие концепции О.Каде отличаются большой ло­гичностью и последовательностью. Он стремится придать теории пере­вода объективный характер, для чего в переводе необходимо выделить такие факторы, которые были бы не случайными, а закономерными и изучение которых могло бы привести к обоснованным теоретическим обобщениям. Поиски таких факторов привели О.Каде к коммуникатив­ному подходу к переводу: рассмотрению перевода как важнейшей части двуязычной коммуникации, участники которой владеют разными языко­выми кодами. В процессе такой коммуникации переводчик выполняет троякую функцию: получателя сообщения на ИЯ, перекодирующего звена и отправителя сообщения на ПЯ Как и при одноязычной коммуника­ции, общение осуществляется с помощью системы языковых знаков, обладающих грамматическими, семантическими и прагматическими зна­чениями. О.Каде указывает, что в двуязычной коммуникации и в пере­воде как ее составной части существуют три параметра, из которых могут быть выведены различные факторы, влияющие на процесс пере­вода: (1) языковые системы, (2) объективная действительность и ее отражение, (3) участники коммуникации, использующие знаки. Он де­лает вывод, что объективные процессы перевода в первую очередь опре­деляются факторами, вытекающими из особенностей языков, а осталь­ные факторы носят более или менее случайный характер. Отсюда следу­ет, что в основе перевода лежат лингвистические факторы, а теория перевода является частью прикладной лингвистики.

При этом коммуникативный подход предполагает рассмотрение перевода в макролингвистическом аспекте, так как знаки участвуют в коммуникации не только своей формой, но и значением (как сигнификативным, так и денотативным). На основе этих трех компонентов языкового знака (форматива, сигнификата и денотата) О.Каде пытался раз­работать классификацию переводческих процедур и решить проблему переводческой эквивалентности. Он различает три способа реализации перевода: Субституция — на основе грамматического значения, интер­претация — на базе сигнификативного значения и парафраза — на основе денотативного значения. В последнем случае нет соответствия между единицами ИЯ и ПЯ и имеет место не перекодирование, а сво­бодное кодирование, исходя из объекта.

Хотя О.Каде признавал, что в реальном процессе перевода ис­пользуются все способы его реализации, в своих ранних работах он

отдавал предпочтение субституции как наиболее рациональной форме перевода, в том числе и машинного, при которой устанавливается непос­редственное соотношение между единицами двух языков. Он полагал, что применение интерпретации носит временный и вынужденный харак­тер и будет исключено, когда удастся полностью формализовать семантику языковых знаков. Парафраза же выводилась им за пределы собственно перевода. Позднее О.Каде отошел от акцента на необходимость формализации семантических процедур перевода и значительно расши­рил диапазон коммуникативных приемов, которыми располагает пере­водчик. Он по-прежнему исключает из переводческой деятельности «сво­бодное парафразирование», при котором между парафразой и оригиналом нет закономерного соотношения, но включает в нее теперь не только собственно перевод (Translation), охватывающий прежние «субститу­цию- и «интерпретацию», но и адаптивное транскодирование (adaptives Uebertragen), при котором допускается несовпадение некоторых пара­метров «адаптата» (в отличие от «транслата») и оригинала. Однако это несовпадение не является следствием произвола переводчика, а обуслов­лено необходимостью учета специфических условий общения в сфере целевого языка. Таким образом, признается правомерным широкое ва­рьирование переводчиком языковыми средствами для решения конкрет­ных прагматических задач при условии, однако, что адаптация текста перевода вызывается объективными факторами коммуникативной ситуа­ции. О. Коде настаивает на сохранении двойной детерминированности перевода -- оригиналом и коммуникативной ситуацией, в которую включен получатель перевода, — тем самым избегает крайностей концепции Х.Фермееда, где единственным критерием перевода объявляется «скопос» — цель деятельности переводчика.

Претерпевают эволюцию и взгляды О.Каде на сущность пе­реводческой эквивалентности. И здесь развитие шло от акцента на соотношение языковых знаков к более широкой трактовке коммуни­кативной роли текста в целом. В своих ранних работах О.Каде опре­делял переводческую эквивалентность как инвариантность плана со­держания и плана выражения знака в оригинале и переводе. При этом сохранение денотативной инвариантности признавалось мини­мально обязательным условием, сигнификативное значение, инвари­анты плана выражения и прагматические инварианты считались фа­культативными в зависимости от характера и назначения транслата.

Оптимальный транслат должен характеризоваться сохранением всех объективно возможных инвариантов

Позднее в поисках критерия эквивалентности О.Каде делает акцент на оценке комплексного воздействия текста перевода в условиях конкретной коммуникативной ситуации. Он настаивает на необходимос­ти различай) понятия текста как языкового образования — макрознака, содержание которого определяется взаимодействием семантики составляющих его единиц, и текста как единицы коммуникации — «коммуни­ста», который обладает смыслом, возникающим при интеграции языко­вого макрознака в коммуникативную ситуацию. Таким образом, содер­жанием коммуниката является смысл, а его формой — последователь­ность языковых знаков, включая манифестированные в них значения. Выступая в качестве коммуниката, текст содержит больше информации, чем ее манифестирует в своих значениях цепочка языковых знаков. Между значением и смыслом существует регулярное отношение: определенные значения в определенных ситуационных условиях порождают определен­ный смысл». При этом тождественные значения в различных условиях могут порождать различный смысл, а различные значения в тожде­ственных условиях — тождественный смысл.

Поскольку в любом акте коммуникации носителями сообщения выс­тупают коммуникаты, го сущность перевода заключается в замене не тек­стов, а коммуникатов. При переводе имеет место, конечно, и замена знаков одного языка знаками другого, но она подчинена задаче создания эквивалентных коммуникатов. При этом центральное место занимает анализ коммуникативной ситуации — цели, предмета коммуникации, отправителя, получателя, представляемых ими коммуникативных сообществ, средств ком­муникации и условий передачи информации. Изменение коммуникативной ситуации влечет за собой изменения в тексте перевода.

Таким образом, создание эквивалентного коммуниката при переводе может и должно сопровождаться более или менее существенными измене­ниями текста оригинала. Понятно, что такой подход значительно расширяет понятие переводческой эквивалентности, охватывая широкий спектр реаль­ных условий, в которых осуществляется деятельность переводчика.

Коммуникативная ситуация может изменяться и в соответствии с общей целью самого акта двуязычной коммуникации. В связи с этим О.Каде предлагает различать переводы разных категорий, каждый из которых будет соответствовать определенным требованиям: «необрабо-

танный», «рабочий» и «готовый к опубликованию». Для каждого типа переводов устанавливаются свои критерии эквивалентности. В перево­дах первой категории признается достаточной «денотативная эквивалентностью, обеспечивающая лишь общность предмета сообщения. Здесь допускаются также отклонения от нормы ПЯ. Переводы второй катего­рии передают денотативное и сигнификативное значения оригинала, полностью соблюдают нормы ПЯ, но могут быть стилистически неадекват­ны и прибегать к пояснениям для восполнения потерь информации. Понятно, что к этим двум категориям перевода неприложимо требование эквивалентности коммуникатов. И только переводы третьей категории передают все содержание оригинала, включая его прагматическое значе­ние, стилистически адекватны оригиналу и обеспечивают необходимое воздействие на получателя сообщения в переводе, то есть могут обла­дать коммуникативной эквивалентностью.

Подчеркивая необходимость и закономерность изменений, выз­ванных несовпадением коммуникативных ситуаций в оригинале и в пере­воде, O.Kaдe в то же время предостерегал против «переводческого произвола» утверждал направленность перевода как на коммуникат, так и на макрознак оригинала. И хотя приоритет по его мнению, дол­жен принадлежать коммуникату, все изменения макрознака должны быть строго обусловлены требованиями двуязычной коммуникации.

Многие теоретические положения О.Каде получили широкое при­знание и составляют неотъемлемую часть идейного арсенала современ­ного лингвистического переводоведения.