Афинская школа — учения Сократа, Платона, Аристотеля

Взгляды Сократа (469-399 до н.э.), излагав­шего свое учение только устно, в форме бе­седы или спора, дошли до нас в изложениях его учеников, в первую очередь Ксенофонта и Платона. Как видно из записей учеников Сократа, главным предметом его речей и бесед были вопросы эти­ки — вопросы о том, как следует жить. Сократ всей своей жизнью преподал личный урок не только своим ученикам, но и последую­щим поколениям.

Чему же учил Сократ? Какие нравственные ценности он отстаи­вал? Такими нравственными ценностями для Сократа выступали бескорыстие, следование своему долгу, служение добру. Его нравст­венная и гражданская позиция даже перед лицом смерти была не­поколебимой: «Афиняне..., отпустите меня или нет, но поступать иначе я не буду, даже если бы мне предстояло умирать много раз» .

Сократ принял смерть с полным сознанием своей правоты, ос­нованном на убеждении в том, что существуют объективные нрав­ственные ценности, отступать от которых нельзя. Для него, в отли­чие от софистов, различие между добром и злом носило абсолют­ный, а не относительный характер. Именно знание того, что такое добро и что такое зло, делает человека добродетельным. Поэтому Сократ стремился найти и точно определить основные понятия нравственности, выяснить их сущность. Для него являлось несо­мненным, что определение понятия есть определение сущности рассматриваемого предмета. Если нет точно определенного поня­тия, то нет и знания о предмете.

Сократ разработал специфическую концепцию диалектики как искусства исследования понятий с целью постижения истины. Суть его метода заключалась в том, что сначала наводящими и уточ­няющими вопросами собеседник приводился к противоречию с вы­казанной им точкой зрения, а затем начинался совместный поиск истины. Для Сократа истина не возникала и не находилась в голове отдельного человека в готовом виде, а рождалась в процессе диало­га между собеседниками, совместно ищущими истину. Поэтому свой метод Сократ называл майевтикой, (греч. повивальное искус­ство), помогающим рождению истины.

Своими поисками Сократ проложил путь к «миру идей» Плато­на и его диалектике.Философская система Платона (427- 347 до н.э.) ^— не только «идея Блага» сократовской, но и досократовской философии (понятие Логоса у Гераклита, понятие вечного неподвижного бытия у Парменида и др.) Однако истоки философии Платона, направленность его мышления невозможно понять вне контекста трагедии его жизни, или, по выражению рус­ского философа Вл. Соловьева, «жизненной драмы», а именно каз­ни Сократа.

Платон задает вопрос: «Может ли быть подлинным тот мир, ко­торый осудил на смерть достойнейшего из людей, поправ тем са­мым идеи справедливости и истины?» И он отвечает: «Нет».

Обычный мир существует, бытийствует, но всегда, по Платону, неистинным образом. Помимо и сверх чувственного мира существует и другой мир — мир чистых сущностей. Для обозначения этих сущностей Платон использовал слово «идея», которое в обыденном языке обозначало внешний вид, образ, форму, качество, или слово «эйдос», производное от глагола «эйдо» — «вижу, созерцаю», имев­шее те же значения, что и слово «идея». Идеи помещались им в за небесную область, которая была философским символом подлинно­го бытия: «За небесную область... занимает бесцветная, без очертаний, неосязаемая сущность, подлинно существующая, зримая лишь кормчему души — уму».

Мир идей представляет собой не просто царство сущностей, ацарство благих сущностей. Платон противопоставил идеальный мир чувственному миру не только как сущность — явлению, но и как благое — злому.

Поэтому идеей всех идей, высшей идеей у Платона выступает идея Блага как источник истины, соразмерности, гармонии и красоты, удовлетворяющая всем требованиям высочайшей добродетели. Идея Блага подобна Солнцу. То, что является в чувственном мире Солнцем, в идеальном мире — идеей Блага. Мир идей и есть мир подлинного, то есть вечного и неизменного бытия.

Антиподом бытия выступает у Платона мир небытия, где власт­вует не идея, а материя (которую Платон называл «хора»), некая хаотическая, небытийная первоматерия, которая, однако, способна принимать любые формы, становясь оформленной материей. Роль этого небытия велика. Материя — источник единичности, вещно­сти, изменчивости, смертности и рождаемости, естественной необ­ходимости, зла и несвободы. Материя, как и идея, вечна.

Мир множества чувственных вещей, природы образуется как результат оформления материи в силу ее соотнесенности с каким-либо набором частных и общих идей — сущностей. Мир вещей — ложный мир возникновения и постоянной гибели. В природе все из­менчиво, преходяще, непрочно, смертно, несовершенно. Там все возникает на время и погибает навечно. Для объяснения динамики чувственного природного мира Платон ввел третье, наряду с идея­ми и материей, начало — мировую душу. Душа космоса — творче­ская сила, источник движения, жизни, одушевленности. Она объемлет мир идей и мир вещей, связывая их, заставляя вещи подра­жать идеям, а идеи присутствовать в вещах.

Главным для Платона является мир идей, увенчанный идеей Блага, который был первичным даже по отношению к богам, со­зерцающим чистые сущности. К «созерцанию умом» этих сущно­стей приобщаются, по Платону, не только божественные души, но и души, которые когда-то были и еще станут душами смертных. Тем самым Платон показал, что в человеке, помимо его способно­стей воспринимать окружающий мир и реагировать на него в каче­стве части самого мира, существует и действует некоторая сила ка­кой-то другой природы, благодаря которой осуществляется переход в духовное измерение. Бессмертная душа человека связывает его с трансцендентным, т.е. сверхчувственным миром идей: «Божествен­ному, бессмертному, умопостигаемому, единообразному, неразло­жимому, постоянному и неизменному самому по себе в высшей степени подобна наша душа».

Путь к идеальному царству идей Платон раскрывает в диалоге «Пир» — этом гимне любви и красоте. Его доказательства с фило­софской точки зрения носят логически безупречный характер. Не­даром его знаменитая иерархия красоты стала популярной на целые тысячелетия. Восхождение к прекрасному предполагает отрешение от чувственности, телесности, переход ко все более и более чистым форма прекрасного, пока человек не обретет способность узреть умом духовное во всей его чистоте. И тогда, созерцая прекрасное, он будет способен к истинной добродетели, поскольку созерцает истину, а не призрак. «А кто родил и вскормил истинную добродетель, — заключает Платон, — тому достается любовь богов, и если кто-либо из людей бывает бессмертен, то именно он».

Платон не только рассуждал об истинной добродетели, но и пы­тался воплотить ее в жизнь, разрабатывая проект идеального государства, во главе которого должны стоять философы. Жизнь в такому государстве, по мысли Платона, строго регламентирована, права и обязанности каждого гражданина и сословия определены законами, частное подчинено общественному. В государстве Платона высшей целью выступала забота о благе граждан, причем это благо понима­лось как воплощение идей справедливости и разума'

Обосновывая свой проект идеального государства, Платон со знанием дела подверг критике существовавшие формы государст­венной власти. Если концепция идеального государства в целом была утопией, то критика реальных форм государственной власти сохраняет свое значение и в настоящее время.

Аристотель (384-322 до н.э.), величайший из учеников Платона, был не согласен с философской концепцией платонизма, что нашло выражение в следующих его словах: «Хотя Платон и истина мне дороги, однако священный долг велит мне отдать предпочтение истине».

Объектом критики Аристотеля стала теория идей Платона. Он считал, что Платон совершил принципиальную ошибку, приписав самостоятельное существование тому, что самостоятельно сущест­вовать не может. Несмотря на критику платонизма по ряду основ­ных пунктов, Аристотель во многом обязан своим философским учениям именно Платону.

Аристотель первым из античных мыслителей стал отличать фи­лософское знание от конкретно-научного. Он выделяет первую фи­лософию как науку о сущем, или о первых началах и причинах, и вторую философию, предметом которой является природа. Предмет первой философии, исторически получивший название «метафизи­ка», — не природа, а то, что существует сверх нее — сверхчувственные вечные сущности, постигаемые умозрением. Первая филосо­фия и была в понимании Аристотеля философией в собственном смысле слова, тогда как физика, или учение о природе, тоже была философией, но второй.

В центре первой философии стояли проблемы бытия. Аристо­тель разработал учение о четырех первоначалах, или первопричинах всего существующего.

1) Причина формальная. Для ее обозначения Аристотель упот­реблял тот же термин, что и Платон, — «эйдос». Но в отличие от Платона Аристотель считал, что эйдос вещи, ее идея, форма вовсе не занебесная сущность, а такая сущность, которая находится в ней же самой и без которой нельзя понять, что такое данная вещь. Формальная причина, или ее эйдос, обусловливает «суть бытия», то, без чего вещи нет.

2) Материальная причина. Аристотель обозначил греческим словом «хюлэ», имеющим двойной смысл: чисто житейский — лес, кустарник, строевой лес и более общий — то, из чего состоят все вещи. Аристотель придал этому слову философское значение. Ма­териальная причина рассматривалась им в двух планах: (1) как первоматерия, неопределенная и бесформенная, но обладающая спо­собностью воспринимать любые формы, стать всем; и (2) как то, из чего вещь состоит, или уже оформленный материал.

Материя и форма — два вечных начала — взаимосвязаны таким образом, что форма являет собой сущность материи, а материя — тот субстрат, в котором эта форма запечатлена.

3) Причина движущая. Столь же необходима для полного опре­
деления вещи, как материальная и формальная причины.

Аристотель подходит к проблеме движения не только и не столько научно, как философски. А с философской точки зрения неизбежно возникает вопрос о том, как возможно само движение.

Логика рассуждения Аристотеля следующая: если рассматривать в качестве причины движения какую-либо другую вещь, то мы неиз­бежно придем к дурной бесконечности. Для избежания этого требует­ся признать наличие самодвижности, самопроизвольности или само­движущей причины, которая определяет активность формы, ее спо­собность воплотиться в материи.

4) Ни бытие вещи, ни ее движение немыслимы без целевой причи­ны, направляющей движение к определенной цели. В представлении
Аристотеля все процессы обладают внутренней направленностью и
обусловленностью через цель. Всякая возможность стремится реализо­вать себя, стать полномерной, а поэтому цель — это стремление к сво­ему благу Завершает аристотелевскую концепцию четырех первопричин учение об абсолютном Уме как наивысшей ступени бытия, которого уже ничем не обусловлено, а зависит только от самого себя: «... есть вечная, неподвижная и обособленная от чувственно воспринимаемых вещей сущность».

Философское учение о высшем бытии выступает как теология, или учение о боге. Бог, по Аристотелю, — не персонифицирован­ный личный бог позднейших религиозных учений, а безличностный божественный Ум, пребывающий в постоянной деятельности, в самой лучшей вечной жизни, что для Аристотеля как истинного древнегреческого философа было деятельностью мышления. Мысль бога — мысль не о мире, а о самом наивысшем, что есть в мире,: т.е. о собственном мышлении — мысль о мысли.

Будучи высшим бытием, божественный Ум выступает в качестве триединой формально-движуще-целевой причины. Как формальная причина Ум есть «форма всех форм», предельное понятие о бытии; как движущая — перводвигатель, который движет решительно все, но сам неподвижен; как целевая — всеобщая цель, которая в то же время является и высшим благом.

Из понимания высшего начала как высшей цели вытекает .та­кая важнейшая характеристика философского, мировоззрения Аристотеля, как его телеологичность, или представление о целесо­образности всего сущего, начиная от явлений природного мира и заканчивая жизнью человека и полиса. При телеологическом взгляде на мир объяснение строится не как ответ на вопрос «По­чему?», а как ответ на вопрос «Для чего?», «Для какой цели?» Единый божественный Ум, будучи не только источником и при­чиной движения, но и его целью, обусловливает целесообразность мирового процесса и направляет его к единой цели, т.е. к себе как к высшему благу.

На основе объективной телеологии, охватывающей весь космос, строится у Аристотеля его этика и политика.

Нравственность человека понимается им как стремление к благой цели. Высшее благо определяется особенностью и назна­чением человека, связанным с его разумом. Поэтому дело чело­века — разумная деятельность, а назначение совершенного чело­века — в прекрасном выполнении разумной деятельности. Жизнь, стремящаяся к высшему благу, должна быть деятельной, и не просто деятельной, а добродетельной. Настоящая цель чело­веческой жизни, как ее определяет Аристотель, — не наслаждение, а блаженство, которое достигается в умозрительной дея­тельности души. Этическим идеалом для Аристотеля выступает мудрец, направивший свою жизнь к высшей цели — достижению блаженства путем созерцания истины.

Человек, по Аристотелю, — не только разумное, но и «полити­ческое животное», жизнь которого вне общества немыслима. Чело­веческое общежитие начиналось с семьи, через род и селение нахо­дит полное свое развитие в государстве, которое представляет собой общение родов и селений ради достижения совершенного самодов­леющего существования, которое, как утверждает Аристотель, со­стоит в счастливой и прекрасной жизни.

Как сообщество высшего рода государство направлено к ве­личайшему благу. С этой точки зрения Аристотель рассматривает семью, экономику, институт рабства, различные формы полити­ческого устройства древнегреческих полисов. В отличие от Пла­тона он не разрабатывает идеал государственного устройства, а анализирует, какие из существующих политических форм прав­ления наилучшим образом способствуют достижению цели — благой жизни.

Заслуга Аристотеля заключается не только в том, что он систе­матизировал и обобщил знания, накопленные древнегреческой фи­лософией, но и заложил основы многих направлений научного зна­ния: был первым античным ученым, создавшим систематическое учение о природе — физику; заложил основы формальной логики как науки о формах и законах правильного мышления.