ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ ЛЕКЦИЯ

ИСПОЛНЕНИЕ ЖЕЛАНИџ Уважаемые дамы и господа! Не стоит ли мне еще раз показать вампройденный нами путь? Как мы, применяя нашу технику, натолкнулись наискажение сновидения, раздумывали сначала, как бы его обойти, и получиливажнейшие сведения о сущности сновидения из инфантильных сновидений? Как мызатем, вооруженные результатами этого исследования, занялись непосредственноискажением сновидения и, надеюсь, шаг за шагом преодолели его? Но теперь мыдолжны признать, что найденное тем и другим путем не совсем совпадает. Переднами встает задача сопоставить оба результата и соотнести их между собой. С обеих сторон мы пришли к выводу, что работа сновидения, в сущности,состоит в переводе мыслей в какое-то галлюцинаторное переживание. Как этопроисходит, представляется весьма загадочным, но это является проблемойобщей психологии, которая не должна нас здесь занимать. Из детскихсновидений мы узнали, что работа сновидения стремится к устранениюнарушающего сон душевного раздражения при помощи исполнения желания. Обискаженных сновидениях мы не могли сказать ничего подобного, пока ненаучились их толковать. Но с самого начала мы предположили, что сможем рассматривать искаженные сновидения с тех жепозиций, что и инфантильные. Первым же подтверждением этого предположениястало сделанное нами открытие, что, собственно говоря, все сновиденияявляются детскими сновидениями, работают с детским материалом, с детскимидушевными движениями и при помощи детских механизмов. Считая искажениесновидения снятым, мы должны приступить к исследованию того, может ли бытьраспространено положение об исполнении желания на искаженные сновидения. Недавно мы подвергли толкованию ряд сновидений, но совсем упустили извиду исполнение желания. Убежден, что при этом у вас неоднократнонапрашивался вопрос: куда же делось исполнение желания, которое, видимо,является целью сновидения? Это важный вопрос, именно его и стали задаватьнаши доморощенные критики. Как вы знаете, человечество обладаетинстинктивной оборонительной реакцией на интеллектуальные новшества.1 Онавыражается в том, что такое новшество сразу же низводится до самойнезначительной величины, по возможности сводится к лозунгу. Этим лозунгомдля новой теории сновидения стало исполнение желания. Дилетант задаетвопрос: где же исполнение желания? Сразу же после того как он услышал, чтосновидение должно быть исполнением желания, он, задавая этот вопрос,отвечает на ---------------------------------------- 1 Утверждение, будто человечеству присущ инстинкт сопротивленияинтеллектуальным новшествам, отражает общую ориентацию Фрейда на объяснениебиологическими причинами явлений, имеющих социальную природу. Инстинкт --биологическая сила, врожденная реакция. Между тем отношение к новым идеям,их принятие или сопротивление им определяются не врожденными факторами, асоциокультурным контекстом и ролью, которую играют в нем отдельные личностии их группы. него отрицательно. Ему сразу же приходят в голову многочисленныесобственные сновидения, с которыми было связано неприятное чувство вплоть догнетущего страха, так что данное утверждение психоаналитической теориисновидения кажется ему совершенно невероятным. Нам нетрудно ответить ему,что при искаженных сновидениях исполнение желания не может быть очевидным, аего необходимо поискать, так что без толкования сновидения указать на негонельзя. Мы также знаем, что желания этих искаженных сновидений --запрещенные, отвергнутые цензурой желания, существование которых как раз истало причиной искажения, мотивом для вмешательства цензуры. Нокритику-дилетанту трудно доказать, что до толкования сновидения нельзяспрашивать об исполнении его желания. Однако он об этом постоянно забывает.Его отрицательная позиция по отношению к теории исполнения желания является,собственно, не чем иным, как следствием цензуры сновидения, замещением ирезультатом отрицания этих прошедших цензуру желаний сновидения. Разумеется, и у нас возникает потребность найти объяснение тому, чтоесть много мучительных и, в частности, страшных сновидений. При этом мывпервые сталкиваемся с проблемой аффектов в сновидении, которая заслуживаетизучения сама по себе, но, к сожалению, мы не можем ею заняться. Еслисновидение является исполнением желания, то во сне невозможны мучительныеощущения, в этом критики-дилетанты, по-видимому, правы. Но нужно принять вовнимание три вида осложнений, о которых они не подумали. Во-первых, может быть, что работе сновидения не вполне удалосьосуществить исполнение желания, так что часть мучительного аффекта мыслейсновидения остается в явном сновидении. Тогда анализ должен был бы показать, что эти мысли были еще более мучительными, чемполучившееся из них сновидение. Каждый раз это и удается доказать. Тогда мысоглашаемся, что работа сновидения не достигла своей цели, так же каксновидение, в котором пьешь под влиянием жажды, мало достигает цели утолитьжажду. Ее продолжаешь испытывать, и нужно проснуться, чтобы попить. Ивсе-таки это было настоящее сновидение, в его сущности ничего не изменилось.Мы должны сказать: Ut desint vires, taьmen est laudanda voluntas.* Покрайней мере, заслуживает похвалы ясно выраженное намерение. Такие случаинеудачи нередки. Этому содействует то, что работе сновидения намного труднееизменить в нужном смысле аффекты, чем содержание; аффекты иногда оченьустойчивы. Вот и получается, что работа сновидения превратила мучительноесодержание мыслей сновидения в исполнение какого-то желания, в то время какмучительный аффект прорывается в еще неизмененном виде. В таких сновиденияхаффект совершенно не соответствует содержанию, и наши критики могут сказать,что сновидение настолько далеко от исполнения желания, что в нем дажебезобидное содержание может ощущаться как мучительное. На это неразумноезамечание мы ответим, что именно в таких сновидениях стремление работысновидения исполнить желание вследствие его [стремления] изолированностипроявляется яснее всего. Ошибка происходит от того, что тот, кто не знаетневрозов, представляет себе связь между содержанием и аффектом слишкомтесной и поэтому не может понять, что содержание может меняться, не изменяяотносящееся к нему аффективное проявление. ---------------------------------------- * Пусть недостало сил, похвалы достойно усердие (Публий Овидий Назон).-- Прим. ред. перевода. Второй, гораздо более важный и глубокий момент, который такженедооценивается дилетантом, следующий. Исполнение желания, конечно, должнобыло бы доставить наслаждение, но, спрашивается, кому? Разумеется, тому, ктоимеет желание. Но о видевшем сон нам известно, что он относится к своимжеланиям совершенно особо. Он отвергает их, подвергает цензуре, однимсловом, не терпит их. Таким образом, их исполнение может доставить ему ненаслаждение, а только противоположное чувство. Далее опыт показывает, чтоэто противоположное чувство, которое следует еще объяснить, выступает вформе страха. Видевшего сон в отношении к его желаниям во сне можно сравнитьтолько с существом, состоящим из двух лиц, очень тесно связанных, однако,между собой. Взамен дальнейших рассуждений предлагаю вам послушать известнуюсказку, в которой вы найдете те же отношения. Добрая фея обещает беднойсупружеской паре, мужу и жене, исполнение их первых трех желаний. Онисчастливы и собираются тщательно выбрать эти три желания. Но женасоблазняется запахом жареных сосисок из соседней хижины и желает получитьпару таких сосисок. Через мгновение они уже здесь -- и первое желаниеисполнено. Тогда муж сердится и в горькой обиде желает, чтобы сосискиповисли у жены на носу. Это тоже исполняется, и сосиски нельзя удалить с ихнового места пребывания -- вот исполнилось и второе желание, но уже желаниемужа; жене исполнение этого желания очень неприятно. Вы знаете, чтопроисходит дальше в сказке. Так как оба, в сущности, составляют все-такиодно, мужа и жену, то третье желание заключается в том, чтобы сосискиоставили нос жены. Мы можем использовать эту сказку еще много раз в другойсвязи; здесь она служит только иллюстрацией того, что исполнение желанияодного может вызвать неприятное чувство у другого, если оба не согласнымежду собой. Теперь нам будет нетрудно еще лучше понять страшные сновидения. Мытолько привлечем еще одно наблюдение и тогда решимся высказатьпредположение, в защиту которого можно привести много доводов. Наблюдениесостоит в том, что страшные сновидения часто имеют содержание, совершенносвободное от искажения, так сказать, избежавшее цензуры. Страшное сновидениечасто является неприкрытым исполнением желания, естественно, не приятного, аотвергаемого желания. Вместо цензуры появляется страх. Если о детскомсновидении можно сказать, что оно является исполнением дозволенного желания,об обыкновенном искаженном сновидении -- что оно замаскированное исполнениевытесненного желания, то для страшного сновидения подходит только формула,что оно представляет собой неприкрытое исполнение вытесненного желания.Страх является признаком того, что вытесненное желание оказалось сильнеецензуры, что, несмотря на нее, оно все-таки пробилось к исполнению или былоготово пробиться. Мы понимаем, что то, что для него является исполнениемжелания, для нас, поскольку мы находимся на стороне цензуры сновидения,может быть только поводом для мучительных ощущений и отпора. Появляющийсяпри этом в сновидении страх, если хотите, есть страх перед силой этих обычносдерживаемых желаний. Почему этот отпор проявляется в форме страха, нельзяпонять, изучая только сновидения; очевидно, нужно изучать страх по другимисточникам. Все, что справедливо для неискаженных страшных сновидений, мы можемпредположить также для таких сновидений, которые претерпели частичноеискажение, и для прочих неприятных сновидений, мучительные ощущения которых,вероятно, близки к страху. Страшное сновидение обычно ведет к пробуждению;мы имеем обыкновение прерывать сон, прежде чем вытесненное желаниесновидения пробьется через цензуру к своему полному исполнению. В этомслучае результат сновидения оказывается негативным, но его сущность от этогоне меняется. Мы сравнивали сновидение с ночным сторожем, охраняющим наш сон,чтобы ему не помешали. И ночной сторож попадает в такое положение, когда онбудит спящих, а именно тогда, когда чувствует себя слишком слабым, чтобыустранить помеху или опасность. И все-таки нам иногда удается продолжатьспать, даже если сновидение становится тревожным и начинает зарождатьсястрах. Мы говорим себе во сне: ведь это только сон -- и продолжаем спать. Когда же случается так, что желание сновидения оказывается в состояниипреодолеть цензуру? Условие для этого может возникнуть как со стороныжелания сновидения, так и со стороны цензуры. По непонятным причинам желаниеможет стать иной раз чересчур сильным: но у нас складывается впечатление,что чаще вина за это смещение соотношения действующих сил лежит на цензуресновидения. Мы уже знаем, что цензура работает в каждом отдельном случае сразной интенсивностью, к каждому элементу относится с разной степеньюстрогости; здесь нам хотелось бы высказать еще одно предположение, что онавообще весьма вариабельна и не всегда одинаково строга к одному и тому женеприличному элементу. Если случится так, что она на какой-то моментпочувствует себя бессильной перед каким-либо желанием сновидения, угрожающимзахватить ее врасплох, то вместо искажения она прибегает к последнемуоставшемуся ей средству -- отказаться от состояния сна под влияниемнарастающего страха. При этом нам бросается в глаза, что мы ведь вообще не знаем, почему этискверные, отвергнутые желания дают о себе знать именно в ночное время, чтобы нарушить наш сон. Ответ может дать только предположение, учитывающееприроду состояния сна. Днем на эти желания тяжело давит цензура, не дающаяим, как правило, возможности проявиться в каком-то действии. В ночное времяэта цензура, вероятно, как все другие интересы душевной жизни, сводится кединственному желанию спать или же, по крайней мере, сильно ослабляется.Этому ослаблению цензуры в ночное время запретные желания и обязаны тем, чтомогут снова оживать. Есть нервные больные, страдающие бессонницей, которыепризнавались нам, что сначала они сами хотели своей бессонницы. Они нерешались уснуть, потому что боялись своих сновидений, т. е. последствийэтого ослабления цензуры. Вы, правда, легко заметите, что эту приостановкудеятельности цензуры все же не следует оценивать как большую неосторожность.Состояние сна лишает нас способности двигаться; наши дурные намерения, еслиони и начинают шевелиться, не могут привести ни к чему иному, как кпрактически безвредному сновидению, и на это успокоительное состояниеуказывает в высшей степени благоразумное замечание спящего, относящееся,правда, к ночи, но не к жизни во сне: ведь это только сон, поэтомупредоставим ему свободу действия и будем продолжать спать. Если, в-третьих, вы вспомните о том, что мы представили видевшего сонборющимся со своими желаниями, состоящим из двух отдельных, но каким-тообразом очень тесно связанных лиц, то признаете и другую возможность: какблагодаря исполнению желания может осуществиться то, что в высшей степенинеприятно, -- а именно наказание. Здесь нам опять может помочь сказка о трехжеланиях: жареные сосиски на тарелке были прямым исполнением желания первоголица, жены; сосиски на ее носу были исполнением желания второго лица, мужа,но одновременно и наказанием за глупое желание жены. При неврозах мы находимзатем мотивацию третьего желания, которое еще осталось в сказке. В душевнойжизни человека много таких наказуемых тенденций; они очень сильны, и ихможно считать ответственными за некоторую часть мучительных сновидений.Теперь вы, может быть, скажете, что при этих условиях от хваленогоисполнения желания остается немногое. Но при более пристальном рассмотрениипридете к заключению, что не правы. По сравнению с более поздними указаниямина многообразие того, чем могло бы быть сновидение, -- а по мнению многихавторов, чем оно и является на самом деле, -- представление о сновидении какисполнении желания -- переживании страха -- исполнении наказания --оказывается все-таки весьма ограниченным. К этому нужно прибавить то, чтострах есть прямая противоположность желания, что противоположности вассоциации особенно близки друг другу, а в бессознательном, как мы узнали,совпадают, далее то, что наказание тоже является исполнением желания, нодругого -- цензурирующего лица. Итак, я в общем не сделал никаких уступок вашему возражению противтеории исполнения желания. Но мы обязаны доказать исполнение желания в любомискаженном сновидении и, конечно, не собираемся отказываться от этой задачи.Вернемся к уже истолкованному сновидению о трех плохих театральных билетахза 1 гульден 50 кр., на примере которого мы уже многому научились. Надеюсь,вы его еще помните. Дама, муж которой сообщил ей днем, что ее подруга Элиза,которая моложе ее на три месяца, обручилась, видит во сне, что она сидит втеатре со своим мужем. Одна сторона партера почти пуста. Ее муж говорит ей, что Элиза с женихом тоже хотели пойти в театр, но несмогли, так как достали только плохие места, три за один гульден пятьдесят.Она полагает, что в этом нет никакого несчастья. Мы догадались, что мыслисновидения выражали досаду на раннее замужество и недовольство своим мужем.Любопытно, как эти мрачные мысли были переработаны в исполнение желания игде кроется его след в явном сновидении. Мы уже знаем, что элемент "слишкомрано, поспешно" устранен из сновидения цензурой. Намеком на него являетсяпустой партер. Загадочное "три за один гульден пятьдесят" становится теперьболее понятным с помощью символики, с которой мы за это время познакомились. Эта тройка в действительности означает мужчину, и явный элемент легко можноперевести: купить себе мужа за приданое ("за мое приданое я могла бы себекупить в десять раз лучшего"). Замужество явно замещено посещением театра.*"Слишком ранняя покупка билетов" прямо замещает слишком раннее замужество.Но это замещение является делом исполнения желания. Наша дама не всегда былатак недовольна своим ранним замужеством, как в тот день, когда она получилаизвестие о помолвке своей подруги. В свое время она гордилась им ичувствовала свое превосходство перед подругой. Наивные девушки часто послепомолвки выражают радость, что теперь скоро пойдут в театр на все до сих порзапрещенные пьесы и все увидят. Доля страсти к подглядыванию илилюбопытства, которая здесь проявляется, была сначала определенно сексуальнойстрастью к подглядыванию, направленной на половую жизнь, особенно родителей,и затем стала сильным ---------------------------------------- * О другом напрашивающемся толковании этой тройки у бездетной женщину яне упоминаю, так как настоящий анализ не дал этого материала. мотивом, побуждавшим девушку к раннему замужеству. Таким образом,посещение театра становится понятным намекающим заместителем для замужества.Так что в своей теперешней досаде на свое раннее замужество она возвращаетсяк тому времени, когда оно было исполнением желания, потому что удовлетворялострасть к подглядыванию, а под влиянием этого прежнего желания замужествозамещается посещением театра. Мы можем сказать, что выбрали не самый удачный пример длядоказательства исполнения скрытого желания. Аналогичным образом мы должныбыли бы поступить и с другими искаженными сновидениями. Я не могу этогосделать и хочу только выразить убеждение, что это всюду удастся. Но на этоммоменте теории мне хочется еще задержаться. Опыт показал мне, что во всейтеории сновидения этот момент самый уязвимый и что многие возражения инедоразумения связаны с ним. Кроме того, у вас, может быть, сложитсявпечатление, что я уже отчасти отказался от своего утверждения, сказав, чтосновидение является выполненным желанием или его противоположностью --осуществленным страхом или наказанием, и подумаете, что это удобный случайдля того, чтобы вынудить меня на дальнейшие уступки. Я слышал также упрек втом, что излагаю вещи, кажущиеся мне очевидными, слишком сжато и потомунедостаточно убедительно. Если кто-нибудь следовал за нами в толковании сновидений до этого местаи принял все, что оно нам до сих пор дало, то нередко перед вопросом обисполнении желания он останавливается и спрашивает: допустим, что каждоесновидение имеет смысл, и этот смысл можно вскрыть при помощипсихоаналитической техники, почему же этот смысл, вопреки всякойочевидности, обязательно должен быть втиснут в формулу исполнения желания?Почему смысл этого ночного мышления не может быть настолько жеразнообразным, как и смысл дневного мышления, т. е. сновидение можетсоответствовать один раз одному исполненному желанию, в другой раз, как высами говорите, его противоположности, какому-то действительному опасению, азатем выражать и какое-то намерение, предостережение, рассуждение за ипротив или упрек, укор совести, попытку подготовиться к предстоящемудействию и т. д.? Почему же всегда одно желание или в лучшем случае еще егопротивоположность? Можно было бы подумать, что разногласие в этом вопросе не так важно,если во всем остальном с нами согласны. Достаточно того, что мы нашли смыслсновидения и пути, чтобы его узнать; в сравнении с этим не имеет большогозначения то, что мы вынуждены ограничить этот смысл, однако это не так.Недоразумение в этом пункте затрагивает самую суть наших представлений основидении и ставит под сомнение их значение для понимания невроза. Крометого, та уступчивость, которая в коммерческом мире ценится как"предупредительность", в науке неуместна и, скорее всего, вредна. Мой первый ответ на вопрос, почему сновидение не должно быть вуказанном смысле многозначным, гласит, как обычно в таких случаях: я незнаю, почему так не должно быть. Я бы не имел ничего против. Пусть будеттак. Лишь одна мелочь противоречит этому более широкому и более удобномупониманию сновидения, а именно то, что в действительности это не так. Второймой ответ подчеркивает, что мне самому не чуждо предположение о соответствиисновидения многообразным формам мышления и интеллектуальных операций. Якак-то сообщал в одной истории болезни о сновидении, являвшемся три ночиподряд и больше не повторявшемся, и объяснил этот случай тем, что сновидение соответствовало намерению, которому незачем былоповторяться после того, как оно было выполнено. Позднее я опубликовал примеродного сновидения, соответствовавшего признанию. Как же я все-таки могуутверждать, что сновидение представляет собой всегда только исполненноежелание? Я делаю это потому, что не хочу допускать глупого недоразумения,которое может лишить нас результатов всех наших усилий в анализе сновидений,недоразумения, при котором сновидение путают со скрытыми его мыслями ивысказывают о нем то, что относится к этим последним и только к ним.Абсолютно правильно, что сновидение может представлять все это и бытьзаменено тем, что мы уже перечислили: намерением, предостережением,рассуждением, приготовлением, попыткой решения какой-то задачи и т. д. Ноесли вы присмотритесь, то увидите, что все это относится только к скрытыммыслям сновидения, превратившимся в сновидение. Из толкований сновидений вызнаете, что бессознательное мышление людей занято такими намерениями,приготовлениями, размышлениями и т. д., из которых затем работа сновиденияделает сновидения. Если вас пока не интересует работа сновидения, но оченьинтересует бессознательная работа мышления человека, то исключите работусновидения и скажите о сновидении правильно, что оно соответствуетпредостережению, намерению и т. п. В психоаналитической деятельности эточасто встречается: по большей части стремятся только к тому, чтобы вновьразрушить форму сновидения и вместо него восстановить общую связь скрытыхмыслей, из которых оно составлено. Так, совершенно между прочим мы узнаем из оценки скрытых мыслейсновидения, что все эти названные чрезвычайно сложные душевные процессымогут проходить бессознательно, -- столь же грандиозный, сколь и ошеломляющийрезультат! Но вернемся назад. Вы будете правы, если уясните себе, что пользовалисьсокращенными выражениями, и если не будете думать, что должны отнестиупомянутое разнообразие к сущности сновидения. Если вы говорите основидении, то вы должны иметь в виду или явное сновидение, т. е. продуктработы сновидения, или в лучшем случае саму работу сновидения, т. е. тотпсихический процесс, который образует явное сновидение из скрытых мыслей.Любое другое употребление слова будет путаницей в понятиях, которая можетбыть только причиной недоразумения. Если в своих утверждениях вы имеете ввиду скрытые мысли, стоящие за сновидением, то скажите об этом прямо и необлекайте проблему сновидения в неясные выражения, которыми вы пользуетесь.Скрытые мысли -- это материал, который работа сновидения преобразует в явноесновидение. Почему же вы непременно хотите смешивать материал с работой,которая его формообразует? Какие же у вас тогда преимущества по сравнению стеми, кто видит только продукт и не может объяснить, откуда он происходит икак он сделан? Единственно существенным в сновидении является работа сновидения,которая воздействует на материал мыслей. Мы не имеем права игнорировать ее втеории, если и можем себе позволить пренебречь ею в определенныхпрактических ситуациях. Кроме того, аналитическое наблюдение показывает, чторабота сновидения никогда не ограничивается тем, чтобы перевести эти мысли визвестную вам архаическую или регрессивную форму выражения. Но она постоянноприбавляет кое-что, не имеющее отношения к дневным скрытым мыслям,являющееся, собственно говоря, движущей силой образования сновидения. Этонеизбежное добавление и есть бессознательное желание, для исполнения которого преобразуется содержание сновидения. Такимобразом, сновидение может быть чем угодно -- предостережением, намерением,приготовлением и т. д., если вы будете принимать во внимание толькопредставленные им мысли; оно всегда будет также исполнением бессознательногожелания и только им, если вы будете рассматривать его как результат работысновидения. Сновидение, таким образом, никогда не будет просто намерением,предупреждением, а всегда намерением и т. п., переведенным с помощьюбессознательного желания в архаическую форму выражения и преобразованным дляисполнения этих желаний. Один признак -- исполнение желания -- постоянен,другой может изменяться, он может, в свою очередь, тоже быть желанием, такчто дневное скрытое желание сновидение представляет исполненным с помощьюбессознательного желания. Я все это очень хорошо понимаю, но не знаю, удалось ли мне сделать этопонятным для вас. Затрудняюсь также доказать вам это. С одной стороны, этоневозможно без тщательного анализа многих сновидений, а с другой -- нельзяубедительно изложить этот самый щекотливый и самый значительный пункт нашегопонимания сновидения, не приводя его в связь с тем, о чем будет речь ниже.Можете ли вы вообще представить себе, что при тесной связи всех вещей можноглубоко проникнуть в природу одной, не вмешавшись в другие, сходной с нейприроды? Так как мы еще ничего не знаем о ближайших родственникахсновидения, о невротических симптомах, то и здесь мы вынуждены ограничитьсядостигнутым. Я только хочу разъяснить вам еще один пример и привести новыесоображения. Возьмем опять то самое сновидение о трех театральных билетах за 1гульден 50 кр., к которому мы неоднократно возвращались. Могу вас заверить, что сначала я взял его вкачестве примера без особых намерений. Скрытые мысли сновидения вы знаете.Досада, что дама поспешила с замужеством, после того как узнала, что ееподруга только теперь обручилась; пренебрежение к своему мужу, мысль, чтоона могла бы иметь лучшего, если бы только подождала. Желание, создавшеесновидение из этих мыслей, вы тоже знаете -- это страсть к подглядыванию,возможность ходить в театр, происходящая, по всей вероятности, из прежнеголюбопытства узнать наконец, что же происходит, когда выходишь замуж. Этолюбопытство, как известно, у детей постоянно направлено на сексуальную жизньродителей, так что оно инфантильно, а поскольку присутствует и дальше,является влечением, уходящим корнями в инфантильное. Но для пробуждения этойстрасти к подглядыванию дневное известие не было поводом, а вызвало толькодосаду и сожаление. Сначала это желание не относилось к скрытым мыслямсновидения, и мы могли включить результат толкования сновидения в анализ, необращая на него внимания. Досада сама по себе не способна вызватьсновидение; из мыслей "бессмысленно было так рано выходить замуж" сновидениене могло образоваться ранее, чем они пробудили прежнее желание узнатьнаконец, что происходит при замужестве. Затем это желание образовалосодержание сновидения, заменив замужество посещением театра и придав емуформу исполнения прежнего желания: вот, я могу идти в театр и смотреть всезапрещенное, а ты не можешь; я замужем, а ты должна ждать. Таким образом,настоящая ситуация превратилась в свою противоположность, прежний триумф былпоставлен на место нового поражения. Между прочим, удовлетворение страсти кподглядыванию сливается с эгоистическим удовлетворением от победы вконкуренции. Это удовлетворение определяет явное содержание сновидения, вкотором она действительно сидит в театре, а подруга не смогла попасть. Кэтой ситуации удовлетворения в виде неподходящей и непонятной модификацииприбавлены те элементы содержания сновидения, за которыми еще спрятаныскрытые мысли сновидения. При толковании сновидения не нужно обращатьвнимания на все, что служит изображению исполнения желания, а восстановитьмучительные скрытые мысли сновидения.1 Одно соображение, которое я хочу привести, должно обратить вашевнимание на вставшие теперь на первый план скрытые мысли. Прошу вас незабывать, что, во-первых, они бессознательны 2 для видевшего сон, во-вторых,совершенно разумны и связны, так что их вполне можно принять за понятныереакции на повод сновидения, в-третьих, что они могут иметь значимостьлюбого душевного движения или интеллектуальной операции. Эти мысли я назовутеперь строже, чем до сих пор, "остатками дневных впечатлений" независимо оттого, признается в них видевший сон или нет. Теперь я разделяю остаткидневных впечатлений и скрытые мысли сновидения, называя скрытыми мыслями всоответствии с нашим ---------------------------------------- 1 Приводимый пример может служить яркой характеристикой влияния наФрейда как исследователя, сложившегося в буржуазном обществе, представлений,отражающих классовую специфику этого общества с его частнособственническимиотношениями. 2 Термин "бессознательное", как явствует из приведенных рассужденийФрейда, приобретал у него различное содержание. Первоначально он обозначалсферу влечений (побуждений, имеющих определенную, в основном сексуальнуюнаправленность). В последующих работах Фрейд пересматривает свои взгляды нанеосознаваемые уровни психической активности. прежним употреблением все то, что мы узнаем из толкования сновидения, вто время как остатки дневных впечатлений -- это только часть скрытых мыслейсновидения. Далее, согласно нашему пониманию, к остаткам дневных впечатленийчто-то прибавляется, что-то относившееся также к бессознательному, сильное,но вытесненное желание, и только оно делает возможным образованиесновидения. Влияние этого желания на остатки дневных впечатлений вызываетдругую часть скрытых мыслей сновидения, ту, которая уже не кажетсярациональной и понятной из жизни в бодрствовании. Для отношения остатков дневных впечатлений к бессознательному желанию явоспользовался сравнением, которое могу здесь только повторить. Во всякомпредприятии нужен капиталист, берущий на себя расходы, и предприниматель,который имеет идею и умеет ее осуществить. В образовании сновидения ролькапиталиста всегда играет бессознательное желание; оно отдает психическуюэнергию для образования сновидения; предприниматель -- остаток дневныхвпечатлений, который распоряжается этими расходами. Правда, капиталист самможет иметь идею, а предприниматель капитал. Это упрощает практическуюситуацию, но затрудняет ее теоретическое понимание. В народном хозяйстве этоодно лицо всегда будут делить на два -- капиталиста и предпринимателя -- ивосстановят ту основную позицию, из которой произошло наше сравнение. Приобразовании сновидения тоже случаются такие же вариации, проследить которыея предоставляю вам. Дальше мы с вами не можем пойти, потому что вы, вероятно, уже давнозаняты вопросом, который заслуживает внимания. Вы спрашиваете, действительноли остатки дневных впечатлений бессознательны в том же смысле, что ибессознательное желание, которое прибавляется, чтобы сделать их способнымисоздать сновидение? Ваше предположение правильно. Здесь скрывается самаясуть всего дела. Они не бессознательны в том же смысле. Желание сновиденияотносится к другому бессознательному, к тому, которое мы признаем заинфантильное и наделяем особыми механизмами. Было бы вполне уместноразделить эти два вида бессознательного, дав им разные названия. Но с этимлучше подождать, пока мы не познакомимся с областью неврозов. Если уж заодно бессознательное нас упрекают в фантастичности, то что же скажут на нашепризнание, что нам необходимы еще и два вида бессознательного? Давайте здесь остановимся. Опять вы услышали только о чем-тонезаконченном; но разве не внушает надежду мысль, что эти знания приведут кновым, которые приобретем мы сами или другие после нас? А мы сами разве неузнали достаточно нового и поразительного?