Что такое чудеса? Согласно наиболее распространенной точке зрения, чудо есть необычайное событие в человеческой жизни, как правило, благотворное для доброго или несчастного человека и вызванное либо непосредственным вмешательством Бога, либо пророками и святыми с божьей помощью. Чудеса часто или всегда противоречат законам природы; например, обычно умершие люди мертвы, но, по желанию Бога, он сам или его святые могут воскресить умершего к жизни.
Однако это объяснение чудес предполагает, что Бог существует, и потому не может быть использовано как посылка в доказательстве Его существования. Определение чуда должно быть нейтральным, т.е. не должно основываться на предположении существования Бога.
Чудеса – удивительные события, которые не имеют научного объяснения, приносят пользу отдельным человеческим существам и напоминают благотворное вмешательство доброжелательных великодушных людей.
Однако научно мыслящим философам-материалистам даже самые необычайные события представляются не столько необычайными, сколько не получившими причинного объяснения. Обыкновенный материальный мир, с точки зрения научно мыслящего философа, вполне предсказуем. Огонь всегда горит, лед всегда холодный, все физические объекты подчиняются закону гравитации, лето всегда наступает после весны, а все животные умирают. Очевидно, что мир управляется законом причины и следствия, и кажущиеся исключения в принципе можно объяснить с его помощью. Если сегодня нам не удается объяснить такие исключения и отклонения, можно надеяться, что в будущем ученые окажутся более удачливыми.
Дэвид Юм (1711-1776), который сформулировал многие антирелигиозные аргументы, включая большинство тех, что распространены среди простых неверующих и поныне, предлагает исходить из того, что чудес не бывает. Свидетельство в пользу чуда, говорит Юм, всегда слабее свидетельства в пользу какой-либо другой гипотезы. Ведь имеются многочисленные подтверждения действия законов природы, например закона гравитации, и куда меньше свидетельств в пользу чуда, нарушающего эти законы. Более того, доказывает Юм, хорошо известно, что люди лгут и ошибаются. Всегда более вероятно то, что человек солгал или ошибся, чем то, что опровергнуты законы природы.
Здесь есть четыре разных вопроса, которые надо разделить.
Во-первых, действительно ли в жизни человека случаются необычайные, казалось бы, необъяснимые события? Невзирая на мнениеЮма, следует твердо сказать: да.
Во-вторых, можем ли мы быть уверены, что наука в конечном счете объяснит все необычайные события в обычных научных терминах? Здесь следует ответить: нет, в этом мы не можем быть уверены. В конце концов никакие человеческие существа, и даже ученые, и даже ученые будущего, не всеведущи. Не исключена вероятность, что некоторые вопросы так и останутся необъясненными.
В-третьих, доказывает ли существование вопросов, на которые, возможно, никогда не ответит ни одно человеческое существо, существование Бога? На этот вопрос надо ответить отрицательно. Существование вопросов, ответить на которые человечество бессильно, может лишь доказать, что человеческий род не так умен, как воображает, и что мы не всеведущи (об этом мы уже знаем). Это не доказывает, что есть некто другой, действительно всеведущий, – Бог.
И, в-четвертых, доказывают ли необъяснимые на взгляд события, которые вроде бы помогают людям в трудные моменты жизни, что существует благожелательный персональный Бог, который охраняет их? Ответить надо так: не доказывают. И все же, с другой стороны, если некоторые необъяснимые события и впрямь имеют явно благотворный характер, если некоторые из этих странных событий и впрямь помогают добрым или несчастным людям в трудную минуту, то это, пожалуй, и есть самая важная сторона аргумента, основанного на чудесах. Видимо благотворный характер некоторых чудес, безусловно, является более сильным психологическим основанием для веры, нежели куда менее удивительный факт, что некоторые вещи просто необъяснимы, а также более сильным основанием, чем претензии на особые знания, заявляемые человеческими институтами.
Аргумент от первой причины
Наиболее основательный вариант аргумента от первой причины предложил Фома Аквинский (1225-1274).
Аргумент примерно таков: все, что происходит, имеет причину, и эта причина имеет причину, и эта следующая причина тоже имеет причину и т.д. и т.д. – ряд причин уходит в прошлое и должен быть или конечным, или бесконечным. Если ряд конечен, то должна существовать конечная точка, которую мы можем назвать первой причиной. Эта первая причина есть Бог.
А что, если этот ряд бесконечен? Поразмыслив, Аквинат в конечном счете отвергает возможность того, что мир бесконечно стар и не имеет начала во времени. Безусловно, человеческому уму трудно постичь идею времени, уходящего в вечное прошлое. Нам, смертным, легче представить себе бесконечность, простирающуюся впереди, в будущем. И все же отметим: Аристотель не считал, что эта первая идея сопряжена с какими-либо трудностями. Он полагал, что мир существует извечно. Мнение Аристотеля, если оно верно, отменяет аргумент от первой причины.
Еще одна трудность состоит в том, что этот аргумент основывается на нашем человеческом понимании причинности. Можем ли мы быть уверены, что наши рассуждения о причине и следствии верны? И разве не может быть, что причинно-следственная связь как таковая есть лишь идея, изобретенная человеческим умом?
Есть и другие проблемы, касающиеся природы самой причины. Даже если предположить, что первая причина существует, можем ли мы знать, что эта причина есть личный Бог? И если предположить, что первая причина – личный Бог, должны ли мы заключить отсюда, что он существовал извечно? Или же что он имеет начало во времени?
Если Аквинат прав, полагая, что невозможно представить мир, существующий вечно, то мы должны спросить: легче ли (и если да, то почему) представить себе творца мира, существующего вечно?
Налицо дилемма.
Если Бог существовал вечно, тогда вполне возможна идея вечного существования как такового. Возможно, Аристотель прав: вселенная сама по себе существует вечно.
И напротив, если Бог не существовал вечно, то, видимо, он тоже должен иметь причину, и эта причина – еще причину и т.д.
Некоторые философы называют Бога причиной самого себя. Но это понятие причины самого себя кажется еще более трудным для понимания, нежели идея вечности. Как может Сущее, которое не существует, вызвать собственное существование?
Онтологический аргумент
Онтологический аргумент был сформулирован Ансельмом (1033-1109), архиепископом Кентерберийским во время правлений Вильгельма Рыжего и Генриха I. Несколько столетий спустя Рене Декарт (1596-1650) предложил более простой вариант этого аргумента.
Ансельм начинает с библейской цитаты: «Сказал безумец в сердце своем: нет Бога». Он доказывает, что даже атеисты должны иметь представление о Боге, иначе они не могли бы понимать собственные слова «нет Бога». Итак, что же за идею Бога носит безумец в сердце своем? Идея Бога, говорит Ансельм, есть идея Сущего, больше которого невозможно помыслить ничего. Он имеет в виду следующее: мы не можем представить себе или вообразить ничего больше Бога, потому что сама идея Бога есть идея всеведущего, всемогущего, вечного и совершеннейшего Сущего. Невозможно помыслить Сущее более вечное, нежели само вечное, более непогрешимое, чем само непогрешимое, более совершенное, чем само совершенное.
Такова, стало быть, идея Бога. Пока что это только идея, и не доказано, что нечто, соответствующее этой идее, реально существует.
Ансельм утверждает далее, что имеется два разных вида существования – существование в уме и существование в реальности. Мы знаем, что Бог существует в мыслях человека как идея, но существует ли Бог и в реальности?
Ансельм полагает, что существующее в уме – существование менее совершенное, чем существующее в реальности. (Надо сказать, что эта точка зрения не лишена правдоподобия.) Далее он рассуждает так: если бы Бог существовал только в уме, он был бы менее совершенен, менее велик, чем если бы он существовал в реальности. Если бы Бог существовал только в уме, мы могли бы представить сущее больше Бога, именно сущее, которое, существуя в уме, существует и в реальности. Это большее сущее, существующее и в уме, и в реальности, было бы подлинным Богом, поскольку тот первый Бог, которого мы помыслили как существующего только в уме, в конечном счете не был бы Сущим, больше которого невозможно помыслить ничего.
Ансельм заключает, что Сущее, больше которого невозможно подлить ничего, должно существовать в реальности так же, как и в уме; следовательно, Бог существует в реальности.
Ансельм соединяет идею Бога с идеей необходимости.
Если бы Бог существовал случайно, то он был бы меньше, чем в том случае, если бы существовал необходимо. Так как Бог есть Сущее, больше которого невозможно помыслить ничего, он должен существовать необходимо, а не случайно. Отсюда ясно, что Бог существует, что он существовал всегда и будет существовать всегда, ибо это предполагается необходимым существованием.
Декартовский вариант онтологического аргумента более прост. Он выглядит так.
Наша идея Бога есть идея совершенного Сущего.
Совершенное Сущее должно обладать полным совершенством.
Лучше существовать, чем не существовать.
Лучше существовать в реальности, чем существовать всего лишь в чьем-то уме.
Поэтому существование, т.е. существование в реальности, есть совершенство.
Следовательно, наша идея совершенного Сущего есть идея сущего, которое существует в реальности.
Следовательно, совершенное Сущее (Бог) существует в реальности.
Онтологический аргумент много критиковали. Один современник Ансельма, монах Гаунило, ответил Ансельму сочинением «В защиту безумца» (т.е. безумца, который сказал в сердце своем: нет Бога).
Гаунило утверждает, что аргумент Ансельма, будучи применен к другим вещам, привел бы к нелепым выводам. Например, можно было бы использовать этот аргумент для «доказательства» существования совершенного острова, заявив, что совершенный остров есть «остров, лучше которого невозможно помыслить ничего».
В своем ответе Гаунило Ансельм исходит из того, что существование Бога не только достоверно известно, но и необходимо. Совершенный остров, даже если бы он действительно существовал, имел бы не необходимое существование в вечности, но случайное во времени.