Использование музыкальных средств в прикладных целях началось задолго до того, как музыка стала самостоятельным видом искусства. Рассматривая вопрос о происхождении музыки, мы неизменно сталкиваемся с обрядовыми, трудовыми, медицинскими, коммуникативными задачами, в которых участвовали характерные звуки, ритмы, мелодии, вокальные или инструментальные тембры. Таким образом, музыка всегда была и средством общения, и средством воздействия, и способом самовыражения человека.
Трудно провести грань между тем, что является звуком как физическим явлением и собственно музыкой. Эта грань достаточно условна и прозрачна, а понимание её весьма многообразно и неоднозначно. Поэтому, рассматривая прикладные функции музыки, мы не будем останавливаться лишь на том, что принято называть "музыкальным произведением" или "музыкальным сочинением". Любое направленное использование слышимого звука на человека уже может учитываться в качестве крайней точки воздействия музыкального.
Итак, музыка издавна использовалась при решении широкого круга прикладных задач, в частности, в терапевтической и психотерапевтической практике. Музыкальное воздействие было известно еще в древнейших государствах - Шумеро-Вавилонии, Индии, Египте, Китае, Греции... Известно, что уже Гиппократ и Пифагор специально "прописывали" своим больным курсы лечения музыкой, достигая высоких целительных эффектов. Давно замечено, что человеку свойственно попадать под мощное телесное и духовное влияние музыки, так как он сам по своей природе является глубоко "музыкальным" существом. Еще Б.В. Асафьев отметил интонационную природу нашей речи, которая, как доказала петербургский исследователь О.Д. Волчек, имеет даже тональность! В различных эмоциональных состояниях наша речь приобретает так называемый "основной тон", семантически совпадающий с музыкальной тональностью. Так, частотный анализ звуков нашей речи позволяет выделить её доминирующую частоту, за которую "принята основная частота основного тона звуков, акцентированных за счёт силы, длительности, фронтов и других моментов". Фактически, "музыка речи" не является метафорой, а отражает физическую (акустическую) реальность. На "музыкальную тональность" обычной разговорной речи влияют пол и возраст человека, характер его переживаний, самочувствие, активность, потребности, установки и другие личностные характеристики. Немаловажную роль играют также компоненты окружающего мира и условия физической среды - время суток и года, ландшафт и т.д.. Соответствие ритмов нашего организма и музыкальных ритмов уже стало аксиомой. Биение сердца, ритмы дыхания, жестикуляция - всё находит отражение в ритмах музыки. В состоянии нервного напряжения мы нередко безотчетно напеваем различные мотивы или отстукиваем остинатные ритмические формулы. А внимательное наблюдение за нашей бытовой речью откроет массу лингвистических оборотов, использующих музыкальную и звуковую терминологии: "не из той оперы", "играть первую скрипку", "гудит колено", "сердце стучит как барабан"... Излишне говорить об исконной любви человека к музицированию, а также к слушанию музыки, в ХХ веке достигшему апогея - в современном мире человек в буквальном смысле слова "обречен" воспринимать музыкальные сочинения, звучащие в теле- и радиопередачах, на улицах, из окон соседнего дома. Действительно мы, образно говоря, "живем в мире музыки", что генетически связано с потребностью человека в ее физиологическом и психологическом воздействии.
Благодаря интенсивному развитию современных технических средств звукозаписи в ХХ веке в истории музыкотерапии открывается качественно новый этап. Возможность слушать разнообразные произведения в любом месте и столько раз, сколько того желает человек, существенно облегчила "организационную" сторону использования музыки в целях медицинской и психологической практики и тем самым стимулировала ее широкое применение. Это способствовало активному внедрению музыки в работу различных предприятий и организаций, а также клиник, психологических и психотерапевтических центров российских и зарубежных городов.
Во всём мире существуют научно-исследовательские центры музыкальной терапии и лаборатории функциональной музыки, в которых сотрудничают специалисты различных профилей - психологи, музыковеды, социологи, философы, врачи, педагоги.
В качестве психокоррекционного средства музыке отводится значимое место в условиях производства, в спорте, в педагогическом процессе. Общеизвестно использование музыки в медицине - в стоматологии, кардиологии, хирургии, психиатрии. Музыке также уделяют большое внимание в практической психологии (в условиях психоконсультирования, психотренингов), в ходе индивидуальной или групповой психотерапии, в различных формах социальной работы. Так, комнаты психологической разгрузки немыслимы без использования музыки. Всё чаще и чаще мы слышим о привлечении музыкантов для создания и исполнения специальных "терапевтических" композиций.
Однако музыканты-профессионалы и сами нередко нуждаются в психологической помощи и разгрузке. Какую роль в этом случае должна играть музыка? Является ли музыка средством психологической коррекции для музыканта? Беседуя с психологами-практиками, мы получали диаметрально противоположные ответы. Их смысл колебался от полного отрицания положительной роли музыки в процессе психотерапии с музыкантами до признания первостепенного значения её как наиболее органичного средства воздействия для этих людей.
Наши исследования позволили разрешить это противоречие и создать такие формы работы, которые были бы полезны музыкантам не только с "человеческой" точки зрения, но и способствовали бы их профессиональному росту и развитию. Для этого мы создали специальную комплексную методику, изучив основные подходы в музыкотерапии и отобрав те приёмы и методы, которые соответствуют нашим задачам.
Рассматривая вопросы прикладного использования звукового материала, мы неизбежно соприкасаемся с проблемой терминологии в том разделе, где речь идёт о "терапевтической" функции музыки. Область использования музыки для направленного воздействия на человека очень широка. Терминологическая система, описывающая различные формы направленного применения музыки, также многообразна. "Музыкотерапия", "музыкальная психотерапия", "музыкальная фармакология", "лечебная музыка", "функциональная музыка", "производственная музыка", "терапевтическая музыка" - эти понятия встречаются как в научной, так и в популярной литературе, как в нормативных документах, так и в бытовой речи. Нередко они звучат как синонимы: "такая практика широко известна как "музыкотерапия" или функциональная музыка, и получила признание в качестве вспомогательного средства, наряду с медикаментозным, хирургическим и психотерапевтическим лечением" .
В иных случаях прослеживается различие в трактовке терминов: "Музыкотерапия и функциональная музыка имеют много общего, так как используют воздействие музыки на психику человека. Но в то время как в первом случае музыка применяется с лечебными целями для воздействия на психику больного, измененную в результате болезни, то во втором случае применение музыки направлено на устранение негативного влияния монотонных операций, уменьшение прогрессирующей утомляемости и стимулирование трудовых процессов на протяжении всего рабочего времени у здоровых тружеников" .
Как ответить на вопрос о различии или взаимозаменяемости указанных выше понятий? Анализируя обширный массив литературных источников, мы обнаружим, что, например, под словом "музыкотерапия" может подразумеваться как фоновое музыкальное сопровождение лечебных или психотерапевтических процедур, так и некая самостоятельная система, основанная на музыкальном воздействии или на музыкальной деятельности пациентов (клиентов). Нередко ставится знак равенства между понятиями "лечебная музыка" и "музыка для релаксации". Например, в одном из астраханских детских домов "сеансами музыкотерапии" было официально(!) названо использование мягкой, успокаивающей музыки во время сна детей.
Такой "разброс" значений слова "музыкотерапия" закономерно приводит к путанице результатов и вплоть до настоящего времени порождает многочисленные дискуссии. Каково место музыкотерапии в ряду иных терапевтических методов? Способна ли музыкотерапия стать самостоятельной системой или она может быть лишь вторичным, вспомогательным средством?
На эти вопросы невозможно ответить, рассуждая о музыкотерапии "вообще". В каждом отдельном случае мы имеем дело с конкретным методом: цели, которые в нем заложены, используемая музыка и виды музыкальной деятельности в ходе процесса,- всё это определяет конечные результаты.
Таким образом, терминологическая проблема в отношении музыкотерапии не является надуманной. Решение её позволит не только отделить случайные и непроверенные подходы в использовании направленного воздействия музыки, но и определит достойное место профессионально выполненным и научно апробированным методам.
Мы предлагаем считать "музыкотерапию" корневым понятием, включающим несколько самостоятельных разделов и направлений. На наш взгляд, в настоящее время уже недостаточно обозначать частные подходы и методы "просто" музыкотерапией: наименование должно отражать их сущность и направленность.