И я нигде тогда не видел друга,
И все границы полыхали от огня…
Пришлось народ поднять мне на защиту;
Призвал рабов, господ – всех под копьё!
И воинов, купцов и всю элиту –
Заставил счастье защищать своё…
И встретились мы у границ с врагами;
В сраженье первом их сумели победить,
Те отступили, и над бранными полями,
Мне захотелось мир там заключить…
Но воспротивился мой враг проклятый;
Он вскоре силы новые собрал,
И полководцев всех разбивши многократно,
Войска свои к столице вдруг послал…
Его я встретил у ворот большого града,
Чьи стены защищали мой дворец,
В котором видел враг свою награду:
Моей любви бесславнейший конец…
Этюд седьмой
Поражение
Два месяца держалася столица,
Все штурмы отражая по ночам,
Кончался хлеб, и съели чечевицу,
И голод прогулялся по домам…
Потом добрались до собак и кошек
И истребили поголовье крыс;
Всё съели до последних, жалких крошек,
А после стражник горожанина загрыз…
И во дворце закончились припасы;
На завтрак выпили последнее вино,
А на обед осталась кружка кваса,
Но город наш держался всё равно…
И вот однажды утром я проснулся,
Голодный и измотанный судьбой,
И мне моя сказала королева:
«Сегодня сдастся, видно, город твой…»
Но день прошёл: осада продолжалась,
И снова были штурмы по ночам;
Моя возлюбленная сильно ошибалась;
Столица не сдалась ещё врагам…
Но мой противник отыскал в стене лазейку;
Однажды ночью подкупил он часовых,
И те, голодные, продались за копейку;
Впустили в город воинов чужих…
И ночью город мой встал по тревоге,
Но было поздно: враг уж был в его стенах;
За каждый дом шла битва; на дороге
Лежали трупы; застывал крик на устах…
И у дворца войска остановились;
Враг потерял две трети сил своих,
А мои воины с придворными здесь слились,
Нашли поддержку средь рабов, любивших их…
И вышли все с ножами на подмогу;
Рабов, дворян и слуг было не счесть,
Еле прошёл противник мой дальше порога;
На нём народ готов костьми был лечь…
Нас было много, но враги всё наседали;
Их было больше вчетверо, чем нас,
Мы комнату за комнатой сдавали,
И приближался пораженья час…
И тут решил я, что спасу принцессу,
И отыскал в гостиной чёрный ход,
Который шёл под городом до леса,
Что рос у юго-западных ворот…
И на руках донёс я груз бесценный,
Я с ним до цели быстро добежал;
Летел по ходу чёрному, как серна,
Пока дворец противник разорял…
Этюд восьмой
Бегство
Врагу досталась жалкая добыча;
Меня с принцессой он догнать не смог,
И только золото дворцов моих столичных
Заполнило в тот день его чертог…
А мы с моей возлюбленной бежали,
Пока усталость не сломила нас,
И мы боялись, что нас вдруг враги догнали,
И ночью, лёжа, не смыкали глаз…
А враг в тот вечер во дворце напился
И утром от похмелья ослабел;
Забыл он всё, к чему тогда стремился
И только власти над страной моей хотел…
Утром, проснувшись, мы с моей подругой,
Опять по чаще слишком быстро шли
И к вечеру, лесной идя дорогою,
До избы ветхой вскоре добрели…
В избушке той жила одна старуха,
Уродливая, страшная, как зверь:
Костлявая, с худющим брюхом,
Клюкой в ответ на крик открыла дверь…
Мы испугались под её ужасным взглядом,
Но она доброю колдуньею была;
Не опоивши нас сладчайшим ядом,
В своём домишке нам приют дала…
Мы провели в том доме одну ночь
И дольше задержаться не могли,
И хоть нас не гнала хозяйка прочь,
Наутро мы, позавтракав, ушли.
8
Нам в путь колдунья талисман дала,
Чтобы в дороге нас оберегать,
Еду нам положила из котла,
Свою складную отдала кровать…
9
И мы пошли благословенною дорогой,
Вперёд по той чащобе непролазной
И увидали там, в лесном итоге
Зубцы стен города скалообразные…
10
Тот город находился на границе
С империей, завоевавшей нас,
И в городе том жили люди-птицы,
Самоназвание которых было «Грасс»…
ПЕСНЬ ТРЕТЬЯ
Этюд первый
«Грасс…»
«Я хотел уйти от Бога
И опять вернуться в Вечность,
Но таскал по всем дорогам
Это счастье – бесконечность.
И хотел навек закрыться
И забыть любовь земную,
Но лишь только переплавил
Всё былое в даль чужую.
Знаю точно: ветер странствий
Увлечёт в такие дали,
Где гуляет песок счастья,
Где забуду все печали.
И, когда во мне природа
Снова странная проснётся,
Я исполню, что задумал,
И в пути вдруг свет пробьётся.
И в далёком горизонте
Будет жить мечта простая
О душевном перелёте
И о возвращеньи рая…
2
Так услышали мы песню,
Когда в город вошли сонный;
Мы тогда ещё не знали,
Кто сидел на тех колоннах,
Что за стенами стояли
Среди гордого безмолвья
Где застыли мы и встали
У певцова изголовья
3
А певец взлетал до неба
И всё пел о снах про вечность;
Мы прислушивались к Фебу,
Постигая бесконечность…
4
В мысли наши проникая,
Пел певец о высшем счастье;
О любви не умолкая,
Пел он, требуя участия;
Его голосу внимая,
Долго мы ещё стояли,
И красивую ту песню
В свои души записали…
5
Песня птицечеловека
Я родился в краю снега,
Там, где горы и долины
И где мрачным было небо,
А под ним цвели осины.
Там, среди ветвей зелёных
Мои предки проживали;
Среди сводов деревянных
И любили, и страдали;
Под чужим проклятым игом
Были жалкими рабами,
Подчинялись всем приказам,
Птицы были господами;
Стаи соколов разумных
Подчинили себе души
Всех людей в мирах подлунных,
Заставляли только слушать,
И работать, размножаться,
Но против господ летучих
Никогда не подниматься.
Не мечтать о жизни лучшей,
О свободе и о счастье
И не видеть вдали света,
Видеть лишь одни ненастья.
Смысл находить в работе
И в охоте на животных,
Тех, которых потребляли
Господа небес, ворота
В небо были нам закрыты
На засовы крепче стали;
Мы в течение столетий
Ничего не понимали.
И не знали, что рабами
В этом мире появились,
Пока под контролем птиц
И вставали, и ложились…
Но однажды ночью тёмной
Ненормальный раб родился;
Он уродлив был, и с крыльями
На свет белый появился.
Был он порожденьем связи
Меж рабом и госпожою,
Что влюбилась в человека
И отдалася герою.
А потом его отдали
На отцово воспитание,
Когда мать его очнулась
От любовных возлияний.
И он жил средь нас и были
Мы ему тогда врагами;
Мы урода не любили
И ещё не знали сами,
Что для нас пророком станет
Этот раб, навек проклятый,
И народ наш вдруг воспрянет
Под его влияньем – «Братья!»
Позовёт он нас однажды,
И взлетим мы над долиной;
Благодарны будем дважды
Тому случаю, что свёл нас
С Предводителем восстания,
С тем, кто нам вернёт свободу,
Уничтожив все стенанья,
Что нас мучили когда-то
В снах, где видели мы волю,
И прогонит супостатов;
Наши души он от боли
Вылечит.…Ещё был мал он,
Чтоб летать под небесами;
Он лишь только жил и мучался
И трудился рядом с нами…
Так летели дни и годы;
Мы судьбы своей не зная,
Всё трудилися в неволе,
Ничего не понимая.
И однажды в день весенний,
Где-то в середине мая,
Наш урод преобразился,
Вырос и взлетел на гору,
О свободе размышляя.
Там, услышав речи птиц,
Он с вершин в наш дом спустился
И всем тем, что там услышал,
Потом с нами поделился.
Мы не верили вначале
Его пламенным словам,
А потом гонцов послали
К тем проклятым господам.
Те гонцов наших убили,
Крыльями их задушили.
А как мы о том узнали;
Против них тогда восстали;
Племя всё своё подняли,
И господ чуть не прогнали…
Наше войско подходило
К дому соколов разумных;
Всю охрану разгромило,
Добралось до врат подлунных –
Птицы-господа проснулись
И взлетели вдруг над нами;
Камни сбросили с насеста,
Что висел над головами;
И посыпались те камни,
Внизу оставляя трупы
Тех, кто в этот час столь ранний
За свободу взял меч в руки.
И запомнили надолго
Те, кто в этот день восстали,
Как жестоко их и грубо
С горных круч в поля прогнали.
Потом соколы гурьбою
До осин наших спустились
И громадною толпою
В дома наши вдруг ввалились;
Там, погром устроив страшный,
В нашу жизнь они вмешались,
И в течение недели
Своей властью наслаждались.
Но недолгой была радость
Наших птиц-господ треклятых;
Вскоре раб придумал средство,
Чтоб их выгнать с гор – заклятьем
Он нас всех снабдил новейшим;
Выросли у нас вдруг крылья
На руках, и утром вешним
Мы с осин наших взлетели,
С родиною попрощались;
После этого мы быстро
До ближайших гор добрались.
Там на спящих мы врагов
Словно буря навалились
И в горячей жаркой схватке
С ними очень долго бились;
Было тяжело и трудно
Воевать нам с господами;
Они лучше нас летали
И махалися крылами.
Многие из нас погибли
В этой схватке сверхжестокой;
Многих соколы убили,
Выжали из них все соки.
И не знали мы, что делать,