Небольшому древнееврейскому племени Леви выпала особая роль в истории. Левиты стали священниками, носителями исторической памяти и религиозной традиции своего народа, а главное, создателями Библии, оказавшей колоссальное влияние на духовное развитие всего цивилизованного человечества. Они были не только хранителями и распространителями культа Яхве, но и прямыми наследниками Моисея и его идеи монотеизма. Им пришлось стать связующим звеном между двумя группами древнееврейских колен — северными и южными — и их государствами — Израилем и Иудеей. Одним словом, ни одно из древнееврейских племен не оставило такого яркого следа и в собственно израильской, и в мировой истории, как левиты.
До исхода из Египта левиты представляли собой обычное секулярное древнееврейское колено, относившееся к южной племенной группе «Иаков», куда кроме него входили еще три близкородственных племени: Реувен, Шимон и Йеуда. Из четырех южных колен, составлявших «дом Иакова», племя Леви ничем особенным не выделялось. Согласно племенной иерархии оно считалось всего лишь третьим по старшинству после Реувена и Шимона. Да и по своей численности оно уступало всем членам «дома Иакова». Вероятно, по своей племенной ориентации колено Леви было изначально ближе всего к племени Шимон. Не случайно еще в доегипетский период оба этих племени, Шимон и Леви, совместно устроили избиение жителей Шхема, за что заслужили осуждение со стороны патриарха Иакова — главы всей племенной группы. Особую роль левиты начинают играть только со времени Моисея — вождя и законодателя, происходившего из племени Леви. Еще в младенческом возрасте Моисей был взят из семьи вождя этого древнееврейского колена и воспитывался при дворе фараона. Он получил максимально возможное тогда образование и мог считаться одним из наиболее образованных и культурных людей того времени. К счастью для своего племени, он не стал ему чужим, на что рассчитывали египтяне, а посвятил все свои силы и полученные знания служению собственному народу. Он положил начало длительному процессу записи устных преданий о происхождении «дома Иакова», о его истории в Ханаане и уходе в Египет, но главное, он оставил нам синайские заповеди и идею монотеизма. Именно Моисей превратил левитов в носителей этой идеи, в хранителей памяти и традиций своего народа, именно он вдохновил их на огромный многовековой труд по созданию такого уникального исторического, религиозного, философского и литературного произведения, как Библия.
Однако левиты были не единственными носителями религиозной традиции, составителями и редакторами Библии. В этом беспримерном труде не меньшее участие принимала и другая группа священнослужителей культа Яхве — аарониды. Согласно библейской традиции, аарониды являлись потомками родного брата Моисея — Аарона, то есть тоже происходили из племени Леви. Между тем анализ взаимоотношений между двумя этими группами наводит на мысль об их различном происхождении. Да и сами библейские источники неопровержимо свидетельствуют об обособленности ааронидов от левитов и о наличии существенных различий между ними. Вероятнее всего, в доегипетский и египетский периоды аарониды были священническим кланом всего «дома Иакова». Судя по тому, как изображает Библия Аарона, он являлся ключевой фигурой среди древнееврейских племен в Египте. Его влияние на свой народ было гораздо большим, чему любого племенного вождя. Такой властью в условиях египетского пленения мог обладать только первосвященник. Поэтому успех миссии Моисея был невозможен без помощи Аарона.
Моисей, проведший большую часть жизни за пределами Египта и в отдалении от своих соплеменников, вынужден был общаться с ними через Аарона, которого они лучше знали и которому они больше доверяли. Правда, Бог Моисея оказался совсем иным, чем бог Аарона, и эпизод с золотым тельцом продемонстрировал колоссальную разницу между старым языческим яхвизмом Аарона и новым монотеистическим яхвизмом Моисея. Однако за Моисеем, как показал тот же эпизод с тельцом, стояло только его родное племя, левиты, а за Аароном — большинство «дома Иакова». Не случайно после побоища из-за золотого тельца именно Моисей должен был вынести свой шатер из общего стана, а не Аарон. Сам факт, что все левиты поддержали Моисея, а не разделились между ним и Аароном, свидетельствует в пользу того, что последний в действительности не являлся родным братом Моисея и не происходил из племени Леви. Если бы Аарон, как утверждает традиция, принадлежал к колену Леви, то внутри этого племени произошел бы раскол. Более того, учитывая длительное пребывание Моисея у мидьянитян, Аарон имел несравненно больше возможностей укрепить свое влияние среди левитов. Однако ничего подобного не случилось. Библия недвусмысленно подчеркивает, что «все левиты собрались вокруг Моисея» (Исх. 32:26). Примечательно, что именно Моисей общался с Богом, именно он получил от Господа десять заповедей, но несмотря на это только Аарон выполнял функции первосвященника и руководил богослужением.
Не меньше противоречий существовало и в отношениях между ааронидами и левитами. Библейский текст не скрывает, что Аарон и его сыновья были отделены от левитов и по-своему положению стояли выше их. Левиты были для них всего лишь помощниками, но не частью их самих. Только аарониды могли руководить богослужением и быть священниками, а левиты были обязаны прислуживать им и выподнять охранные и хозяйственные функции (Чис. 3:5–10). Как такое было возможно, если Моисей и Аарон являлись родными братьями и имели одинаковое отношение к племени Леви? Непонятно и другое. Согласно Библии, Аарон был всего на три года старше Моисея, но его почему-то не постигла участь младшего брата, с которым его семья вынуждена была расстаться из-за жестокого приказа фараона, требовавшего убийства всех еврейских мальчиков. Наконец, еще одна второстепенная, но немаловажная деталь: в книге Исход пророчица Мирьям упоминается только как сестра Аарона и не говорится ни слова о том, что она имеет прямое отношение к Моисею. А ведь и он тогда должен был быть ее родным братом! (Исх. 15:20)
Представляется также странным, что сыновья Моисея не только не унаследовали его власть, но и вообще оказались преданы забвению. И это несмотря на то, что они были его детьми не от рабыни или служанки, не от наложницы-кушитки, появившейся позднее, а от законной жены, Ципоры, дочери вождя и первосвященника племени кениев, так много помогавшего Моисею! Все это противоречило законам и традициям того времени и должно было получить хоть какое-либо вразумительное объяснение в Библии. Однако библейский текст почему-то хранит полное молчание о судьбе сыновей Моисея. Если бы дети Моисея погибли, то Библия вряд ли скрыла бы это обстоятельство; она непременно поведала бы об этом, как сделала в случае мистической смерти двух сыновей Аарона. Если так, то почему очень важные священнические функции Моисея унаследовали сыновья Аарона, а не его собственные? Ведь никто из современников Моисея так не поступал. Мы никогда не слышали, чтобы фараон, царь или просто вождь кочевого племени, имея собственных сыновей, сделал своим наследником не одного из них, а всего лишь племянника. Самым вероятным объяснением является особое положение ааронидов: они происходили из традиционного священнического клана «дома Иакова» и только им полагалось занимать пост первосвященника и руководить яхвистским богослужением. Именно поэтому помощь Аарона оказалась решающей для миссии Моисея. Только благодаря поддержке первосвященника и его влиятельного клана Моисей, смог быстро стать политическим вождем древнееврейских племен.
Насколько сильны были противоречия между левитами и ааронидами, свидетельствует мятеж Кораха, когда часть левитов открыто выступила против главенства ааронидов в богослужении. Сам по себе факт этого мятежа является важным аргументом в пользу разного происхождения ааронидов и левитов. Если бы аарониды происходили из самих левитов и являлись прямыми родственниками Моисея, то мятеж Кораха утратил бы всякий смысл. Ведь взбунтовавшиеся левиты категорически возражали против концентрации богослужения в руках Аарона и его родственников, но не имели ничего против самого Моисея и его близких. Если Аарон был действительно родным братом Моисея, то почему же левиты столь по-разному относились к ним, и как понять их гнев против родственников Аарона, которые одновременно должны были являться и их собственными родственниками? Ведь если Аарон приходился родным братом Моисею, то он должен был быть одновременно и двоюродным братом Кораху — вождю мятежных левитов (Исх. 6:16–21). Очевидно, Аарон и Моисей, как и их дети, вовсе не были братьями, поэтому-то левиты и возражали столь резко против концентрации всего богослужения в руках ааронидов.
Цель Моисея заключалась не только в том, чтобы избавить свой народ от египетского порабощения, но и в реформации племенной религии «дома Иакова». Он превратил изначально языческий культ южных древнееврейских племен в универсальную монотеистическую религию. Однако священнический клан Аарона с большим трудом воспринимал монотеистическое реформирование своего старого культа, поэтому Моисей поставил на службу новой религии собственное племя. Так, вольно или невольно, он создал еще одно священническое сословие, которое являлось фактическим конкурентом традиционному жреческому клану ааронидов. Чтобы избежать столкновения с этим влиятельным священническим родом, он договорился с Аароном о разделении полномочий ааронидов и левитов, оставив последним второстепенные функции в богослужении. Однако конфликтов между двумя священническими группами все равно избежать не удалось. Об этом красноречиво свидетельствует как эпизод с золотым тельцом, так и мятеж Кораха. Весьма вероятно, что загадочная гибель двух сыновей Аарона из-за того, что они «воскурили пред Богом огонь чуждый, какого Он не велел им» (Лев. 10:1), в действительности была результатом столкновения между левитами и ааронидами.
Борьба шла не только за роль в богослужении, но и за характер этого богослужения. Моисей, используя левитов, последовательно отстаивал монотеистический яхвизм, а Аарон и его клан периодически отступали к старому, языческому толкованию своего племенного культа. Проблема Моисея заключалась в том, что он мог опереться только на собственное племя, которое являлось одним из самых маленьких среди древнееврейских колен, поэтому его лидерство было возможно только при поддержке первосвященника и вождей других племен. Ничего удивительного, что Моисей не мог передать власть своим сыновьям, и после его смерти верховную власть унаследовал Йеошуа — лидер северных племен, а религиозную — Эльазар, глава священнического клана «дома Иакова». Напряженность в отношениях между левитами и ааронидами была усугублена расколом стана Моисея. Два южных колена, Йеуда и Шимон, отказались идти на соединение с теми северными племенами, которые уже находились в Ханаане, и предпочли задержаться в пустыне вместе со своими новыми союзниками — кочевыми племенами мидьянского и эдомитского происхождения. Однако большинство племен вместе с Моисеем и Эльазаром, сыном Аарона, ушли на завоевание центрального и северного Ханаана. Раскололись и обе священнические группы, и тоже на две далеко не равные части. Почти все левиты ушли вместе с Моисеем, но лишь немногие аарониды последовали за первосвященником Эльазаром. Большинство ааронидов предпочло остаться с более близким им коленом Йеуда на южной границе Ханаана. Так левиты и аарониды разделились на северных и южных.
Позднее, уже в период судей, северные левиты сумели взять реванш над ааронидами: пользуясь тем, что последние, оказавшись среди северных племен, потеряли свое былое влияние, каким они пользовались среди собственных — южных колен, северные левиты взяли в свои руки руководство богослужением. У нас есть основания полагать, что первосвященник Эли из религиозного центра в Шило был в действительности потомком Моисея, а не Аарона. Явное преобладание северных левитов в период судей лишь обострило отношения между двумя священническими корпорациями и привело к географическому и политическому размежеванию между ними. На землях северных племен, вошедших позднее в Израильское царство, доминировали левиты, а на территориях двух южных колен, образовавших Иудею, господствовали аарониды.
В период объединенного царства, когда носители традиции — левиты и аарониды — составляли первоначальный вариант Пятикнижия, обе группы, руководствуясь интересами общего государства, создали единую версию возвращения древних евреев из Египта и овладения страной. Она включила в себя как то, что пришлось пережить одним, — завоевания Йеошуа в Ханаане, так и то, что выпало на долю других, — сорок лет скитаний в пустыне и завоевания Калева на юге страны. Исходя из этих же соображений, составители Библии соединили линии Моисея и Аарона, сделав их родными братьями из колена Леви. Тем самым, формально удалось объединить левитов и ааронидов, яхвистов северных и южных племен, в одно целое, точно так же, как до этого объединились в одном царстве северные и южные колена. Однако подлинное объединение произошло лишь два столетия спустя, после падения Северного царства. Только тогда две священнические группы, имевшие изначально разное происхождение, слились в одну, причем аарониды снова заняли господствующее положение, а левиты — второстепенное. Этот шаг соответствовал интересам обеих групп — южных ааронидов и северных левитов. Первые становились наследниками северной династии первосвященников, а вторые наконец-то приобретали свой дом и влиятельных покровителей. В рамках объединения двух священнических групп произошло перераспределение жреческих обязанностей в иерусалимском Храме: южные аарониды уступили ряд второстепенных функций северным левитам.
До правления Давида главная роль в истории яхвизма принадлежала отнюдь не южным ааронидам, как это было впоследствии, а северным левитам. Именно в их руках находилась главная святыня — Ковчег Завета, и именно они организовали и руководили известными по Библии яхвистскими центрами в Гильгале, Шхеме, Мицпе, Шило и Нове. Что касается южных ааронидов и левитов, то им пришлось несколько десятилетий странствовать по пустыням вокруг южного Ханаана совместно с племенами Йеуда и Шимон, но уже без Ковчега Завета, который в это время вместе с северными левитами сопровождал завоевания Йеошуа в Ханаане. После оседания южных племен на землю их аарониды и левиты создали собственные яхвистские центры, которые по своему значению, безусловно, уступали такому северному левитскому центру, как Шило.
Вообще-то сами левиты, как впрочем и священнический клан ааронидов, не разделились бы, если бы не произошел раскол среди племен, ушедших вместе с Моисеем из Египта. Разделение и без того небольшого колена левитов привело к тому, что они перестали существовать в качестве самостоятельного племени. В каждой племенной группе, северной и южной, они образовали жреческое сословие, которое занималось яхвистским богослужением, правда, в северной они занимали ведущие позиции, а в южной — второстепенные. Каждое колено, покинувшее вместе с левитами Египет, обязалось компенсировать их частью своей территории и дохода. Вероятно, меньше всех дал левитам «дом Иосифа», который ушел из Египта на два с половиной столетия раньше Моисея и левитов и не считал себя чем-либо обязанным им. Это предположение подтверждает и библейский текст: «Они (Менаше и Эфраим. — И.Л. ) не дали левитам части в земле, а только города для жительства с предместьями их для скота и для имущества их» (Нав. 14:4).
Главенство северных левитов среди яхвистов израильских племен продолжалось вплоть до времени судьи и пророка Самуила. Правление последнего ознаменовало собой переход религиозного лидерства от северных левитов к южным ааронидам. В этом смысле очень знаменательна библейская история о первосвященнике Эли из Шило. Не подлежит сомнению, что она была создана южными ааронидами, чтобы оправдать переход к ним главенства в богослужении, которое до этого принадлежало северной священнической династии. Эпизод с «человеком Божиим», который пришел предупредить Эли о грядущем наказании за недостойное поведение его сыновей, призван был легитимизировать возвышение южных ааронидов и показать, что это не превратности судьбы, а воля Господа: «И поставлю Себе священника верного, который по сердцу Моему и по душе Моей поступать будет; и устрою ему дом прочный, и будет он ходить перед помазанником Моим во все дни» (1 Цар. 2:35). Намекая на незавидное положение северных: левитов, в котором они оказались как во времена правления Соломона, так и после падения Северного царства, библейский текст не без сарказма сообщает об их печальной судьбе: «И всякий, оставшийся из дома твоего, придет кланяться ему (имеется в виду первосвященник из южных ааронидов. — И.Л. ) из-за агоры серебра и куска хлеба и скажет: „причисли меня к какой-нибудь священнической службе, чтобы иметь пропитание“» (1 Цар. 2:36). Об этом же говорится и в слове Господнем Самуилу, когда тот еще мальчиком помогал первосвященнику Эли вести богослужение. Интересно, что самому Эли южные аарониды не смогли ничего поставить в вину кроме попустительства своим сыновьям. И все же — «не искупится вина дома Эли ни жертвою, ни дароприношением вовек» (1 Цар. 3:14). Столь суровый приговор объясняется тем, что в противном случае южным ааронидам пришлось бы вернуть главенство прямым наследникам Моисея — северной священнической династии. Между прочим, сыновья самого Самуила, одного из тех «верных священников»-ааронидов, о которых: идет речь в пророчестве «человека Божия», на поверку оказались ничуть не лучше сыновей Эли, но его род почему-то не был за это так немилосердно наказан. Примечательно еще одно обстоятельство: пророчество «человека Божия» напоминает, что Господь избрал из всех колен израильских дом праотца Эли себе в священники, но предусмотрительно не называет имени этого праотца. Более поздняя раввинистическая традиция добавляет имя Аарона как праотца Эли, однако в библейском тексте оно отсутствует. Все это лишний раз дает основания полагать, что главенство южных ааронидов над северными левитами возникло лишь после воцарения давидидов и лишь задним числом было обосновано в Ветхом Завете.
В видении Самуила говорится о том, что Господь «сделает дело в Израиле, от которого у каждого услышавшего о нем зазвенит в обоих ушах» (1 Цар. 3:11). Этим впечатляющим «делом» стал переход первосвященства от левитов северных племен к ааронидам южных, перевоз Ковчега Завета в Иерусалим и падение престижа религиозного центра в Шило. Правда, перехватить главенство из рук северных левитов ааронидам помогла военная и политическая обстановка того времени. Поражение армии северных племен в битве под Эвен а-Эзером, захват филистимлянами Ковчега Завета и вероятный разгром ими религиозного центра в Шило — все это привело к тому, что первосвященство перешло к аарониду южных племен — Самуилу, а северным левитам пришлось временно обосноваться в городе Нов и навсегда остаться без главной святыни яхвизма. В дальнейшем филистимляне возвратили Ковчег Завета, но не его законным хозяевам — левитам из Шило, а ааронидам южных племен, что, как и рассчитывали филистимляне, вызвало столкновения между двумя священническими группами и трения между древнееврейскими коленами. Усиление северного царя Саула, казалось, должно было вернуть левитам утраченные позиции, но история распорядилась иначе. Саул приказал передать Ковчег Завета из города Кирьят-Йеарима, расположенного на территории южного колена Йеуда, но опять-таки не левитам, а в свою резиденцию — Гиву, в область своего собственного племени Биньямин. Обиженные этим левиты помогли Давиду, когда он бежал от Саула, и тем самым окончательно впали в немилость царя. В наказание за помощь Давиду Саул казнил 85 священников-левитов и разгромил их центр в Нове. Оставшийся в живых Эвйатар, сын главы северной священнической династии, вынужден был присоединиться к Давиду. Так возник неожиданный и чисто временный союз северных левитов с претендентом на престол от южных племен.
Существовала еще одна причина немилости Саула к северолевитской священнической династии: его семья и род были тесно связаны с культом Баала. Некоторые члены его семьи, в частности сын Ишбаал (Ишбошет), носили имена, включавшие в себя имя этого языческого бога. По мере усиления своей власти, Саул все меньше нуждался в помощи яхвистов и все больше склонялся к культу Баала, жрецы которого оказывали ему всемерную поддержку. Его главный соперник Давид был известен как верный яхвист и мог рассчитывать на помощь не только южных ааронидов, но и северных левитов. Понимая это, Саул не доверял левитам и подозревал их в симпатиях к яхвисту Давиду, хотя тот и происходил из южных племен.
Первый израильский царь Саул, представлявший северные племена, пошел на унию с южными коленами на условиях, очень напоминавших договор Моисея с Аароном: северянин Саул получал верховную власть, а правитель южан Самуил — религиозную. Этот союз ущемил интересы северных левитов и отодвинул их на второй план после южных ааронидов. Царь Давид оказался осторожнее и дальновиднее. Учитывая, что в трудный момент его противостояния с Саулом северная священническая династия проявила лояльность к нему, он старался не нарушать ее интересов и соблюдать хрупкое равновесие между северными левитами, южными ааронидами и йевусейским жречеством Иерусалима. Памятуя о сопротивлении северных левитов, когда он решил перевезти Ковчег Завета в Иерусалим, Давид отказался даже от идеи строительства иерусалимского Храма, чтобы не обострять еще больше отношений с ними. Однако его сын, Соломон, уже не чувствовал себя чем-либо обязанным северным левитам; более того, поддержка ими другого претендента на престол — сына Давида, Адонии, являвшегося главным конкурентом Соломона, — сильно испортила отношения между левитами и будущим царем. В результате, как только Соломону удалось взять верх над своим соперником, он немедленно отправил Эвйатара, главу северной священнической династии, в ссылку в его родной город Анатот, а его полномочия передал южным ааронидам, которые с самого начала поддержали Соломона.
В дальнейшем царь Соломон в отличие от своего отца уже не считался с интересами северных левитов и неоднократно ущемлял их в период своего правления. Строительство иерусалимского Храма и передача в руки южных ааронидов исключительных прав на руководство богослужением окончательно вытеснили левитов на второстепенные позиции. Ничего удивительного, что северные левиты полностью поддержали вождя колена Эфраим, Йаровама, в его стремлении разорвать союз с южными племенами и выйти из-под власти династии давидидов. Как и все северные племена, левиты чувствовали себя обделенными и ущемленными в объединенном царстве Соломона, где светская власть принадлежала давидидам, а религиозная — ааронидам. Библейское повествование о пророке Ахии из Шило, обещавшем Йароваму власть над десятью северными племенами, является косвенным свидетельством полной поддержки его со стороны северных левитов.
Но разрыв унии с южными племенами и образование Северного царства не оправдали надежд левитов. Главные религиозные центры в Бейт-Эле и Дане, призванные соперничать с иерусалимским Храмом, так и не перешли в их распоряжение. Храм в Дане остался в руках южнолевитской священнической династии, которая связала свою судьбу с племенем Дан еще в XII в. до н. э., когда даниты под давлением филистимлян были вынуждены переселиться с юга страны на ее крайний север, в верхнюю Галилею. Другой, куда более важный храм в Бейт-Эле, управлялся местными жрецами. Вероятно, изначально там поклонялись культу Эля, который со временем слился со старой языческой формой яхвизма, существовавшей еще до монотеистической революции Моисея. Возможно, золотые тельцы из Бейт-Эля и Дана были сродни тому самому золотому тельцу, которого изваял Аарон в пустыне во время длительного отсутствия Моисея. Но Бейт-Эль (Вефиль) имел особое значение: он был одним из первых и самых древних религиозных центров в Ханаане и почитался древнееврейскими племенами еще в доегипетский период. В Бейт-Эле неоднократно молился и приносил жертвы Авраам, именно там его внуку Иакову приснился знаменитый сон о лестнице, ведущей в небо, — не случайно Иаков назвал Бейт-Эль «местом, где открывается Бог» (Быт. 28:16). Библия сообщает, что Иаков молился там как до ухода к родственникам в Харан, так и после возвращения оттуда. После завоеваний Йеошуа Бейт-Эль, известный тогда под старым названием — Луз, достался колену Эфраим, и жрецы из этого племени стали руководить там богослужением. Правда, южная сторона Бейт-Эля принадлежала племени Биньямин, и, возможно, жрецы этого колена тоже участвовали в богослужении. Судя по всему, левиты сначала не претендовали на владение этим религиозным центром, по крайней мере, ни во времена Йеошуа, ни в период судей они таких требований не выдвигали; очевидно, там господствовал явно не яхвистский культ.
Положение изменилось, когда объединенное царство распалось и возникла острая необходимость в создании достойной альтернативы иерусалимскому Храму. Вероятно, самым известным и почитаемым на территории северных племен был религиозный центр в Бейт-Эле, и Йаровам решил придать ему яхвистский характер, провозгласив храмом Бога, который вывел израильтян из Египта. С этого момента возникли две проблемы, которые так и не нашли своего разрешения вплоть до падения Северного царства. Объявив Бейт-Эль яхвистским центром, альтернативой иерусалимскому Храму, Йаровам должен был передать его в ведение левитов, которые представляли культ Яхве на территории северных племен. Этот статус был закреплен за левитами еще в соглашении между Моисеем и Йеошуа и соблюдался как в период судей, так и в объединенном царстве. Но Йаровам не мог и не хотел идти на конфликт с собственным племенем — лидером отколовшихся колен. Владение таким почитаемым религиозным центром, как Бейт-Эль, давало немалые экономические и политические выгоды для племени Эфраим, а левиты, представлявшие «дом Иакова», были чужаками для «дома Иосифа» и прямыми конкурентами для местных жрецов. Отказ Йаровама отдать им Бейт-Эль левиты восприняли как предательство со стороны того, кого они поддерживали с большим риском для себя, идя на конфронтацию с давидидами и ааронидами. Другой проблемой стали сами золотые тельцы, установленные в Бейт-Эле и Дане: они слишком ассоциировались с пресловутым тельцом Аарона. Согласно старым домонотеистическим представлениям яхвизма, которые отражал Аарон, молодой бык являлся олицетворением культа Яхве, но точно такой же символ использовался в Ханаане для служения Элю и Баалу. Видимо, в Бейт-Эле возник какой-то новый синкретический культ, в котором смешались черты Эля, Яхве и Баала. Их слияние было облегчено тем, что все они использовали одни и те же символы, в частности быка, и близкие, параллельные эпитеты бога. Тем самым Бейт-Эль стал притягательным местом как для приверженцев Эля и Яхве, так и Баала.
Установив тельца в Бейт-Эле и отказавшись передать этот религиозный центр левитам, Йаровам нанес им сразу две раны: допустил профанацию яхвизма и создал серьезную конкуренцию для их собственных центров. Кроме того, Йаровам нарушил историческое соглашение между Моисеем и Йеошуа о разделении полномочий и предоставлении левитам всей полноты религиозной власти в союзе израильских племен. Так возникли пресловутые «грехи Йаровама», которые ставились в вину всем израильским царям, правда, без большого успеха.
Книга Паралипоменон отмечает интересную деталь: в правление иудейского царя Рехавама многие левиты из Северного царства «оставили свои предместья и свои владения и пришли в Иудею и Иерусалим, так как отстранил их Йаровам и сыновья его от служения Господу. И поставил (Йаровам. — И.Л. ) у себя жрецов к высотам, и к козлищам, и к тельцам, которых: он сделал» (2 Пар. 11:14). Весьма вероятно, что пришедшие в Южное царство левиты раньше тоже служили на тех же самых «высотах» и устраивали жертвоприношения у тех же самых «козлищ» и «тельцов», и что подлинная проблема заключалась не в том, где и кому приносились жертвы, а в том, кто должен был проводить эти культовые обряды. Йаровам вполне справедливо рассматривал левитов как потенциальных союзников яхвистов из Южного царства и предпочитал полагаться на жрецов из северных колен. Факт ухода части левитов в Иудею лишь подтверждал их конфликт с новым царем и свидетельствовал об ослаблении позиций яхвизма в Израильском царстве, особенно если учесть, что северные племена, и преимущественно «дом Иосифа», исторически были ближе к ханаанским божествам, нежели к Яхве.
В отличие от более поздних времен священнические сословия левитов и ааронидов не представляли собой замкнутые, закрытые для чужих, родовые группы. Напротив, вплоть до периода Второго Храма в состав левитов и ааронидов периодически вливались жреческие кланы других народов Ханаана. Косвенное подтверждение этому можно найти в самих библейских источниках. Так, книга Исход, дающая полную родословную левитов и ааронидов после ухода из Египта, называет только три рода: Гершон, Кеат и Мерари. Зато существенно более поздняя книга Паралипоменон, повествуя о временах иудейского царя Хизкии, добавляет к вышеуказанным еще четыре левитских клана: Элицафан, Асаф, Эйман и Йедутун. Эти последние нигде ранее не указывались, по крайней мере в период исхода из Египта о них ничего не было известно. Даже если один из них, род Элицафана, мы попытаемся возвести к Узиэлю, происходившему из клана Кеата, то все равно остаются три новых левитских рода, неизвестных ранее. Впрочем, если бы новые кланы происходили из старых, то Библия, скорее всего, об этом бы упомянула.
Из каких народов и на каком этапе истории присоединились новые жреческие кланы к левитам и ааронидам? Можно предположить, что новые жрецы влились в яхвистские священнические сословия отнюдь не из среды враждебных и покоренных силой народов, а только из тех этносов, которые являлись историческими союзниками древних евреев и чей религиозный культ был близок раннему яхвизму. Так, нам известны кении и кеназиты, или «шасу Яхве», которые добровольно присоединились к южным племенам Йеуда и Шимон еще до завоевания Ханаана. Другими наиболее вероятными кандидатами являются йевусеи — традиционные союзники южных племен, которые органически влились в состав иудеев после завоевания Иерусалима царем Давидом. Не исключено, что Цадок, один из двух первосвященников Давида, ранее был главным жрецом йевусеев, тем более что их религиозный культ был очень близок, если не идентичен, новой вере патриарха Авраама.
Наконец, нельзя сбрасывать со счета, что жрецы южных хивеев, стойких союзников колена Йеуда, стали еще одним компонентом, вошедшим в состав левитов. Впрочем, не только иноплеменные жреческие кланы проникали в среду яхвистских священнослужителей, но и сами они постепенно ассимилировались с окружавшим их ханаанским населением. Этот факт подтверждает Эзра, законоучитель и, очевидно, главный и последний редактор Библии. В своей книге он сообщает, что знатные люди пожаловались ему, что «народ Израиля, и священники, и левиты не отделились от народов иноплеменных с мерзостями их: от ханаанеев, хеттов, перизеев, йевусеев, аммонитян, моавитян, египтян и эмореев. Потому что взяли дочерей их в жены для себя и для сыновей своих и смешалось семя священное с народами иноплеменными, и притом рука знатнейших и главнейших была первой в этом беззаконии» (Езд. 9:1–2). Далее Эзра приводит длинный список священнослужителей, взявших себе и своим сыновьям жен из соседних народов. Если подобное происходило в V в. до н. э., когда яхвизм стал действительно монотеистическим учением, то можно себе представить, сколь значительным было смешение левитов и ааронидов за несколько столетий до этого.