Каковы основные проблемы теории морали?

Этика описывает мораль, объясняет мораль и учит морали. И здесь возникает много вопросов. Во-первых, зачем описывать мораль, если каждому и так известно, что это такое? Все себя мнят знатоками и судьями нравов. С этих позиций этика вроде бы обречена сообщать нечто общеизвестное в проясненном и систематизированном виде. Во-вторых, этика учит морали, сообщая не абстрактное, а практиче­ское знание, знание, побуждающее действовать. Однако поучений ни­кто не любит. Право «читать мораль» дается только людям с безупреч­ной собственной жизнью, с нравственным безусловным авторитетом, какими были, например, Л. Н. Толстой, А. Д. Сахаров, Д. Ф. Лихачев. Но, к сожалению, все проповедники за тысячи лет не уговорили че­ловечество поступать по совести. К великой скорби всех моралистов, научить морали нельзя, но научиться можно. Так как нравственную позицию можно выбрать только самостоя­тельно, изучая суждения мудрецов, слова и поступки людей, равняясь на лучшее нравственное поведение с этой точки зрения, этика предос­тавляет всякому мыслящему человеку свои способы и средства само­совершенствования. В-третъих, удовлетворительно объяснить что-либо в морали слож­но. Разве можно выяснить причины существования несправедливости, причины, по которым благородство оказывается осмеянным, а него­дяи торжествуют? Добрые поступки объяснить еще сложнее. Ведь добро обычно делают не «почему-то», не по тому, что мне растолкова­ли, что есть добро, а потому, что я не могу иначе. Есть нравственные очевидности, которые не нуждаются ни в каких доказательствах. Еще Ф. М. Достоевский на примере Раскольникова показал, что ра­ционально обосновать можно даже преступление, а вот теорему добра доказать не удается. Поэтому в этике нельзя получить такой ответ, как в математике: однозначный, логично доказанный и эксперимен­тально проверенный. От тезиса к тезису, от одной точки зрения к дру­гой и только таким путем дается общая сложная картина морали в ис­тинном свете. С этой точки зрения мораль выглядит как некие правила поведе­ния, правила отношений с другими людьми, с обществом. Они, эти правила, формулируются в повелительном наклонении: «Будь таким! Не делай того-то!» Это указания не на то, что есть, а на то, как должно быть и каким должно быть. Свойство морали требовать определенного поведения называется императивностью' (от лат. imperative — повелевать). Какие же требования выдвигает мораль? От самых простых — усту­пи место старшему, подними упавшего — до обобщенных: поступай по отношению к другим так, как хотел бы, чтобы они поступали по от­ношению к тебе. И до вовсе абстрактных: делай добро! Что такое доб­ро и как его сделать, надо всякий раз знать конкретно и самому. Если вы будете искать моральные нормы в качестве эталона, ре­цепта на все случаи жизни, то вы рискуете попасть впросак. Большин­ство заповедей морали носит обобщенный, мировоззренческий харак­тер — в отличие от обычаев и традиций, которые регламентируют все детали поведения, и права, стремящегося сформулировать свои статьи предельно четко и строго, не оставляя лазеек ни дня каких преступ­лений. А как же контролируется соблюдение моральных правил? Для под­держания правопорядка есть соответствующие органы: прокуратура, милиция, суд. Для поддержания же нравственного уровня специаль­ных органов нет. Эту функцию берет на себя общественное мнение, далеко не всегда справедливое и совсем не гарантирующее нравствен­ность. Личность сама должна выбирать свой путь. Внешнее принуж­дение не имеет смысла, нравственная личность сама определяет, как должно поступить. Однако не порождает ли это произвола в поступках: что хочу, то и ворочу? Нет. Ибо нравственный человек делает лишь необходимое, правильное, достойное, совестливое. Как же это происходит? Чтобы разобраться в этом, необходимо рас­смотреть внутренне противоречивую природу морали, ее антиномичность. Первое противоречие в морали возникает тогда, когда мы задаемся вопросом о происхождении правил нравственности. Кто их автор? Ка­залось бы, общество требует от личности поведения, соответствующе­го своему устройству. Но само общество может быть плохо устроено и руководствоваться совершенно аморальными принципами (тотали­тарное, авторитарное государство, мораль криминального сообщества). Высоконравственные люди чаще всего противостоят косным нра­вам окружающей среды. Поэтому создается впечатление, что чело­век — сам себе моральный авторитет и руководствуется своим субъек­тивным мнением по поводу добра и зла. Мораль тут предстает как личная позиция, нравственное отношение конкретного человека и дей­ствительности: ведь сам по себе мир не добр и не зол, он становится таким по отношению к нам из-за поведения самого человека. Следова­тельно, человеческий выбор делает требование истинно моральным: для каждого человека его моральные взгляды — это свободно избран­ные, никем не навязанные идеи. В то же время общество, осуждая безнравственное поведение чело­века, предлагает «истинную» точку зрения на жизнь. Нравственные заповеди, сложившиеся в течение тысячелетий, в этом плане имеют объективный смысл: это устои жизни, не зависящие от сложности и предпочтений, от индивида и группы. Второе противоречие возникает тогда, когда знакомятся с нра­вами разных времен и народов, классов, сословий, коллективов. В ка­ждом «монастыре» — свой устав. У каждого есть свое представление о добре и долге, своя правда. В хижинах, говорил JI. Фейербах, мыс­лят иначе, чем во дворцах. Однако «золотое правило нравственности» касается всех без исключения людей, кем бы они ни были. В таком случае, как нравственность может быть разнообразной и в то же время всеобщей? Это, вероятно, происходит за счет универсальности требо­ваний. Универсальное — это то, что, оставаясь самим собой, проявляется всякий раз по-разному, в зависимости от обстановки, обстоятельств, ситуации. Третье противоречие. Подлинно моральным считают поступок, со­вершенный бескорыстно, без особой цели: добро совершается ради него самого, по доброй воле. Здесь обнаруживается свойство морали, которое не обещает человеку никакой «коврижки», здесь преследуется не прагматичная, а гуманитарная цель: сделать человека человеком, чтобы он был чем-то лучшим, чем биологическая особь, которая ест, размножается и производит средства, чтобы снова есть и размножаться. Четвертое противоречие морали связано с нравственным воспи­танием. Дело в том, что воспитывают и родители, и среда, и общест­во в целом. Постепенно человек усваивает некоторые стандарты, под которые он начинает подстраиваться. И это мнение если переходит границу меры, становится догматическим, удушающим всякое движе­ние души. В морали мы ведем себя не как частные лица, а как представители разумного мира: человек, соединяясь с другими людьми, признает се­бя равным, достойным уважения независимо от пола, возраста и расы. И тогда оказывается, что нравственное поведение только мнимо про­тиворечит общественному. На деле оно служит единению людей, еди­нению души и разума, утверждает нравственную общность человечества, и тогда любые групповые нормы поведения отступают перед универ­сальным единством человека. Пятая антиномия обнаруживается тогда, когда мы решаем вопрос о детерминации морали, о причине нравственных действий. С одной стороны, мораль сама является причиной. Но любая попытка опреде­лить причины нравственного поступка заведомо обречена на про­вал — если бы все было так просто, достаточно было бы «дергать» за эти причины, как за ниточки, добиваясь нужного поведения. На деле же высоконравственный человек способен поступать вопреки обстоя­тельствам, логике, общественному мнению, своим привычкам. Эта свобода есть автономия личности — величайшее достоинство морали, являющейся подлинной причиной нравственных поступков. Свобода составляет нравственную обязанность человека. Таким образом, подлинная сущность морали возникает из игры противоположностей, которая обладает следующими уникальными свойствами: безличный характер нравст­венного закона, всеобщность и универсальность нравственных требований; отсутст­вие морального мотива, прагматичности у моральной цели; нравственное равенство и нравственное единство человечества, свободная причинность, автономия личности в выборе того или иного средства для достижения поставленной нравственной цели.